История эта началась буквально за пару дней до Нового года, когда сорокалетний инженер-наладчик Алексей Алексеевич Маликов, подводя итоги многотрудного года, за чашкой чая шерудил всякие смешные сайты, которые, чем смешнее и куртуазней, тем более напичканы всякой рекламой. Собственно, искал он также всё по горячей воде: что да как подводить, нагреватели ставить, грязевики всякие, и смотрел, смотрел, смаковал патрубки и затворы.
Добавить в моё избранное
5 мин, 38 сек 15222
Очередной сайт из в поисковика назывался «Эмиттерское агентство Немезида. В Новый год — без проблем! Быстро, надежно, капитально.» Открыл сайт, и черт дернул Алексея имя и адрес забить, как того регистрация требует! Говорил же патриарх Кирилл: не верьте шарлатанам и прорицателям. А эти точно какие-то астрологи: и майя там, и карма, и аттрактор судебных решений, и уровни ресурса, и оппозиция Сатурна. И никаких труб и инвекторов. Да тьфу на них! Плюнул Алексей и закрыл.
И только через день призадумался, когда мобильный загудел и вкрадчивый женский голос сообщил, что заказ Маликова агентством «Немезида» принят. «Неужели и мобильный ввёл? — прошиб пот Алексея, — вот дурак! Хотя пуй им в ухо, никто никому ничего не должен. Денег не плочено, договора не подписано, идут они себе в эротический тур, проходимцы.» — и забыл всё, как страшный сон.
Звонок судьбы прозвучал, когда Лешка лихорадочно дочищал картошку для оливье. Ну, вы знаете, суета, все в мыле, елка полунаряжена, шампанское по углам, пылесос на диване, штаны разбросаны, жена куда-то разбежалась, вроде как шубу подруге сделать. Вот в этот момент в дверь и позвонили, так «Дззинь!» и ещё раз.
Лешка быстро вытер руки и отворил дверь. Странно. Никого. Может ошиблись? Оглядел ещё раз лестничную площадку. Пусто. Возвращаясь обратно, заметил на коврике у порога пятисотенную.
— Вот те раз! — подумал мужичок, — может, долг вернули? Да кто бы это мог быть? Марченков из пятого цеха? Тот ещё прощелыга. Сколько раз зарекался одалживать, так ведь просит так, словно три тёщи в один померли! И зачем ему убегать?» — думал Лешка, задумчиво свертывая банкноту.
И вдруг, пока он медитировал на пороге, налетели! И откуда их столько взялось? Целая толпа ряженых вихрем ворвалась в дверь, увлекая за собой Лешку в большую комнату. Все мы знаем, что в экстремальных ситуацуиях малогабаритная квартира легко вмещает толпу человек в десять. Что собственно, и произошло.
Кого здесь только не было! И козы, и зайцы, и медведи, и волки, и баба-яга, и снегурочка с блокнотом.
«С блокнотом!» — отстранённо отметил Лешка, понимая, что готов описаться от страха. Что-то здесь было не так. Новый год ещё не наступил, да и вид у ряженых был какой-то слегка не детский. Зловещ был видок!
Волк клыкаст, и пах псиной и перегаром. Баба-яга сурова, как монашка на исповеди. Зайцы… Зайцы словно сошли с картин Ложкина, так ужасающи были их кровавые резцы и полуметровые уши. Осёл… Это был вообще Босх! В руках он держал лютню, а на поясе у него висело десятка три детских черепов, как у колдуна вуду. Снегурочка… Эх, что снегурочка! Ей бы в красные комиссары, с такой холодной красотой и тяжелой портупеей поверх сарафана.
— Я, это.. — промямлил Лёшка, — с наступающим! У нас детей нет!
— Нам не нужны дети. Выкатывай, — мрачно приказал осёл.
Двое зайцев, один другого зубастей втащили в комнату ржавый, погнутый велосипед и бросили посередине. Вошел ещё один, с парой резиновых сапогов разной величины и кипой какого-то тряпья. И ещё зайчик подошел, небрежно положил рядом старый фотоаппарат и детский игрушечный самосвал, потом ещё пару книжек и порножурнал.
— Ваше? — спросил осёл, и, не дожидаясь ответа, кивнул снегурочке, — клиент согласен.» Та что-то проставила в блокноте, невозмутимо смотря в глаза Лешке. Того пробрало холодом до самых печёнок.
Если бы два зайца не держали его под локти, он бы отключился и упал, а так, вынужденно сохраняя самообладание, узнавал разложенные вещи. Большую часть из них скоммуниздили ещё в детстве, а вот сапоги и журнал? Бог его знает? Может быть, в институте. На полу стояла ещё корзинка с носовыми платками, мятыми рублями и авторучками.
— Это ещё не всё, — озвучила либретто снегурочка. — вне-си-те!
Со звоном и грохотом зайцы втащили мешков семь всякой стеклотары вперемешку с пивными банками и сигаретными пачками, и ещё что-то ароматное и бесформенное, и старательно вытряхнули на ковёр.
Последний, самый мелкий и ушастый зайчик занёс двухлитровую банку, полную какой-то пестрой жижи, открыл крышку, и старательно вытряхнул содержимое под столик. По комнате поплыл чудесный запах свежей рвоты.
— От Марьи Викторовны, — добавил зая, — помните, после корпоратива?
Лёшка не помнил, но начинал подозревать что-то нехорошее и ужасное, происходящее с ним вот прямо сейчас, когда у всех людей праздник!
— Внимание, часть третья! — невозмутимо продолжила Снегурочка, — с простого или сложного начнем, гражданин Маликов?
Лёшка, конечно, был дурак, насколько это позволительно специалисту по тепловодоснабжению, но не настолько же? Он живо представил, что как в эти интерьеры гибнущих Помпей входит Ленка из 3-го «Б», которой он предложил руку и сердце. Точнее, вваливается тяжёлым шагом семипудовой Елены Степановны, заведующей складом металлоизделий, и вешается ему на шею, прокуренным басом шепча: «Лёшик, я хочу быть с тобой вечно!
И только через день призадумался, когда мобильный загудел и вкрадчивый женский голос сообщил, что заказ Маликова агентством «Немезида» принят. «Неужели и мобильный ввёл? — прошиб пот Алексея, — вот дурак! Хотя пуй им в ухо, никто никому ничего не должен. Денег не плочено, договора не подписано, идут они себе в эротический тур, проходимцы.» — и забыл всё, как страшный сон.
Звонок судьбы прозвучал, когда Лешка лихорадочно дочищал картошку для оливье. Ну, вы знаете, суета, все в мыле, елка полунаряжена, шампанское по углам, пылесос на диване, штаны разбросаны, жена куда-то разбежалась, вроде как шубу подруге сделать. Вот в этот момент в дверь и позвонили, так «Дззинь!» и ещё раз.
Лешка быстро вытер руки и отворил дверь. Странно. Никого. Может ошиблись? Оглядел ещё раз лестничную площадку. Пусто. Возвращаясь обратно, заметил на коврике у порога пятисотенную.
— Вот те раз! — подумал мужичок, — может, долг вернули? Да кто бы это мог быть? Марченков из пятого цеха? Тот ещё прощелыга. Сколько раз зарекался одалживать, так ведь просит так, словно три тёщи в один померли! И зачем ему убегать?» — думал Лешка, задумчиво свертывая банкноту.
И вдруг, пока он медитировал на пороге, налетели! И откуда их столько взялось? Целая толпа ряженых вихрем ворвалась в дверь, увлекая за собой Лешку в большую комнату. Все мы знаем, что в экстремальных ситуацуиях малогабаритная квартира легко вмещает толпу человек в десять. Что собственно, и произошло.
Кого здесь только не было! И козы, и зайцы, и медведи, и волки, и баба-яга, и снегурочка с блокнотом.
«С блокнотом!» — отстранённо отметил Лешка, понимая, что готов описаться от страха. Что-то здесь было не так. Новый год ещё не наступил, да и вид у ряженых был какой-то слегка не детский. Зловещ был видок!
Волк клыкаст, и пах псиной и перегаром. Баба-яга сурова, как монашка на исповеди. Зайцы… Зайцы словно сошли с картин Ложкина, так ужасающи были их кровавые резцы и полуметровые уши. Осёл… Это был вообще Босх! В руках он держал лютню, а на поясе у него висело десятка три детских черепов, как у колдуна вуду. Снегурочка… Эх, что снегурочка! Ей бы в красные комиссары, с такой холодной красотой и тяжелой портупеей поверх сарафана.
— Я, это.. — промямлил Лёшка, — с наступающим! У нас детей нет!
— Нам не нужны дети. Выкатывай, — мрачно приказал осёл.
Двое зайцев, один другого зубастей втащили в комнату ржавый, погнутый велосипед и бросили посередине. Вошел ещё один, с парой резиновых сапогов разной величины и кипой какого-то тряпья. И ещё зайчик подошел, небрежно положил рядом старый фотоаппарат и детский игрушечный самосвал, потом ещё пару книжек и порножурнал.
— Ваше? — спросил осёл, и, не дожидаясь ответа, кивнул снегурочке, — клиент согласен.» Та что-то проставила в блокноте, невозмутимо смотря в глаза Лешке. Того пробрало холодом до самых печёнок.
Если бы два зайца не держали его под локти, он бы отключился и упал, а так, вынужденно сохраняя самообладание, узнавал разложенные вещи. Большую часть из них скоммуниздили ещё в детстве, а вот сапоги и журнал? Бог его знает? Может быть, в институте. На полу стояла ещё корзинка с носовыми платками, мятыми рублями и авторучками.
— Это ещё не всё, — озвучила либретто снегурочка. — вне-си-те!
Со звоном и грохотом зайцы втащили мешков семь всякой стеклотары вперемешку с пивными банками и сигаретными пачками, и ещё что-то ароматное и бесформенное, и старательно вытряхнули на ковёр.
Последний, самый мелкий и ушастый зайчик занёс двухлитровую банку, полную какой-то пестрой жижи, открыл крышку, и старательно вытряхнул содержимое под столик. По комнате поплыл чудесный запах свежей рвоты.
— От Марьи Викторовны, — добавил зая, — помните, после корпоратива?
Лёшка не помнил, но начинал подозревать что-то нехорошее и ужасное, происходящее с ним вот прямо сейчас, когда у всех людей праздник!
— Внимание, часть третья! — невозмутимо продолжила Снегурочка, — с простого или сложного начнем, гражданин Маликов?
Лёшка, конечно, был дурак, насколько это позволительно специалисту по тепловодоснабжению, но не настолько же? Он живо представил, что как в эти интерьеры гибнущих Помпей входит Ленка из 3-го «Б», которой он предложил руку и сердце. Точнее, вваливается тяжёлым шагом семипудовой Елены Степановны, заведующей складом металлоизделий, и вешается ему на шею, прокуренным басом шепча: «Лёшик, я хочу быть с тобой вечно!
Страница
1 из 2
1 из 2
