Ведьма

— Пойдем отсюда, — произнес Дима, и тут же перед глазами все закружилось, побелело. Он канул в небытие.

Очнулся, стоя у огромных ворот, от которых начиналась вымощенная камнем дорога, ведущая к мосту через реку. По дороге шагали люди. Много людей. В основном, бедняки, одетые в сандалии и штаны из мешковины, но были и те, кто побогаче — в шелковых плащах расшитых золотом. На мосту, в длинной рясе, держа в руках толстую засаленную книгу, стоял священник. За ним — большая карета. Из кареты высунул голову человек в черном капюшоне, о чем-то разговаривая с духовником. Тот иногда мелко кланялся. Было видно, что священнику не по себе.

Дима обернулся. Прямо за ним стоял рыцарь, с обнаженным мечом в правой руке и со щитом в левой.

Толпа начала что-то кричать. Дима перевел взгляд и увидел ведьму, которую минуту назад пытали. Ее тянули за руки двое пажей, прислуживающих рыцарям, а сами рыцари, с обнаженными мечами, двигались чуть позади. В ведьму полетели камни, палки, песок.

Люди все прибывали. Их становилось больше и больше. Кто пешком, кто верхом на лошадях. Чтобы не оказаться в самом конце людского потока, Дима пошел вперед. Вдруг на него начал заваливаться пьяный толстяк. Дмитрий растерялся и, вместо того, чтобы отпрыгнуть в сторону, машинально прикрылся руками и приготовился к столкновению с пьяницей. Но удара не последовало: толстяк, «пройдя» сквозь Диму, с криком грохнулся на камни. Вопя, он начал подниматься.

Тем временем, женщину притащили к центру моста, набросили на шею петлю и затянули. Другой конец веревки привязали к колесу кареты. Толпа загалдела пуще прежнего. Священник, стоявший в стороне от ведьмы, начал зачитывать непонятные Диме слова, видимо, на латыни, время от времени делая пафосные взмахи руками. Два пажа продолжали держать скованную цепями женщину. Спустя несколько минут священник закончил и передал слово одному из рыцарей. Тот был краток: бросив одну-единственную фразу, взмахнул рукой. Пажи взяли женщину за ноги и перекинули через бордюр моста. Веревка натянулась.

Дима сглотнул враз погустевшую слюну. Закрыл глаза.

Открыв их, Дима понял, что лежит у себя дома. Дверь в комнате осталась открыта, но рядом никого не было. Парень покрутил головой — тихо…

Дима встал, ничего не понимая. Машинально отряхнувшись, уселся в кресло, массируя виски. «Что это было? Галлюцинация? Видение?» Так ничего и не придумав, встал и открыл окно. Приятный теплый ветерок подул в лицо. Вдруг он услышал, как что-то упало. Резко развернувшись, Дима заметил на полу пергамент, свернутый в трубочку. Медленно подойдя к документу, с осторожностью поднял его и развернул. На небольшом кусочке были нацарапаны слова на французском языке, но Дмитрий, сам тому удивляясь, все понимал. А было там вот что:

«Я показала тебе то, что ты хотел увидеть: пытки, мучения, страх, боль. Ты увидел то, что не довелось увидеть никому из ныне живущих. Теперь ты просвещен». В уголке стояла подпись: «Эмилия Всевида».

Выронив из дрожащих рук пергамент, Дима сел в кресло, обхватив голову руками. Ведьмы его больше не интересовали…