Добавить в моё избранное
5 мин, 55 сек 12356
Однако «завтрак» проявил сноровку, совершенно не ожидавшуюся от программиста — ловко увернулся и заехал противнику в ухо прикладом ружья. Тот по-собачьи фыркнул, тряхнул головой и снова атаковал. На этот раз, наш драконоборец, отползая назад, лягнул зубастую пасть, прищемив алый раздвоенный язык. Чудище возопило и набросилось на человека; навалилось, вонзив когти в податливую человеческую плоти; и тут грянул выстрел.
В последний момент, как это бывает лишь в паршивых голливудских фильмах и романах начинающих авторов, ему удалось-таки снять предохранитель и спустить курок. Выстрел отшвырнул чудовище с развороченной грудной клеткой, но оно было еще живо, когда он приблизился. Хрипело, булькало кровавой пеной, конвульсивно вздрагивало; и лишь хвост метался, оставляя на колючках клочки зеленой шерсти.
Победитель тоже был ранен — охотничья куртка исполосована, а в прорехах алела кровоточащая плоть. Кроме того — он еще и ушибся, когда падал, и теперь голова гудела, а перед глазами мельтешили серебристые искорки.
— Обидно, блин… — захлебываясь кровью, через силу проговорил хралгбрыс. — Ты хоть в Кваку на работе гоняешь?
— Нет, — он покачал головой, но монстр его уже не слышал. В этот момент Михаил уже спрашивал у него документы, справки и прочие бюрократические подробности. В живых остался только один…
Первым делом он попытался перевязать себе раны, потом, взвалив на плече хвост с зеленой потрепанной кисточкой на конце, некоторое расстояние протащил свою добычу волоком, но труп так и норовил зацепиться за что-нибудь своими колючками — и тогда приходилось останавливаться и, заодно, отдыхать. Потом он понял, что не дойдет. Тогда он достал нож и отделил кошмарную рогатую голову, хвост, правую переднюю лапу и штук пять зеленых ядовитых игл. Запихнул это в ягдташ, и продолжил путь.
Умирая от усталости, позже он выбросил лапу; затем — оказавшийся неожиданно тяжелым, хвост. Колючки сами пропороли сумку и потерялись по дороге. В итоге, когда, совершенно отчаявшись, он добрался-таки домой — из трофеев осталась одна гигантская башка с клыками, рогами и остекленевшими глазищами. Узрев свою благоверную, он неожиданно почувствовал позыв показать ей отрубленную голову, заставить взглянуть в ее глаза (он почему-то был уверен, что жена окаменеет) и вернуться обратно, к спасенной им принцессе.
— Дорогая, иди сюда — я тебе покажу что-то, — решившись, сказал он и опустил руку в сумку, нащупал колючий клок шерсти. Извлек и сунул в лицо жене смертоносную вещь. Она завизжала.
— Идиот! Я специально покрасила кошку зеленкой и выпустила ее в комнате, чтобы ты подавился своими кретинскими сказками. Чтобы ты, хоть раз, отвлекся от своих дурацких книжек и обратил на меня свое внимание. Ты — бессердечное, бессовестное чудовище!
Она вылетела из комнаты, как обычно, в слезах; зато он все понял. Швырнул кошачью голову ей вдогонку (на двери осталось грязное пятно), брезгливо вытер руку о штанину, вышел на балкон и бросился вниз.
А на третью ночь — обернулся хралгбрысом, вернулся домой и загрыз свою бывшую…
В последний момент, как это бывает лишь в паршивых голливудских фильмах и романах начинающих авторов, ему удалось-таки снять предохранитель и спустить курок. Выстрел отшвырнул чудовище с развороченной грудной клеткой, но оно было еще живо, когда он приблизился. Хрипело, булькало кровавой пеной, конвульсивно вздрагивало; и лишь хвост метался, оставляя на колючках клочки зеленой шерсти.
Победитель тоже был ранен — охотничья куртка исполосована, а в прорехах алела кровоточащая плоть. Кроме того — он еще и ушибся, когда падал, и теперь голова гудела, а перед глазами мельтешили серебристые искорки.
— Обидно, блин… — захлебываясь кровью, через силу проговорил хралгбрыс. — Ты хоть в Кваку на работе гоняешь?
— Нет, — он покачал головой, но монстр его уже не слышал. В этот момент Михаил уже спрашивал у него документы, справки и прочие бюрократические подробности. В живых остался только один…
Первым делом он попытался перевязать себе раны, потом, взвалив на плече хвост с зеленой потрепанной кисточкой на конце, некоторое расстояние протащил свою добычу волоком, но труп так и норовил зацепиться за что-нибудь своими колючками — и тогда приходилось останавливаться и, заодно, отдыхать. Потом он понял, что не дойдет. Тогда он достал нож и отделил кошмарную рогатую голову, хвост, правую переднюю лапу и штук пять зеленых ядовитых игл. Запихнул это в ягдташ, и продолжил путь.
Умирая от усталости, позже он выбросил лапу; затем — оказавшийся неожиданно тяжелым, хвост. Колючки сами пропороли сумку и потерялись по дороге. В итоге, когда, совершенно отчаявшись, он добрался-таки домой — из трофеев осталась одна гигантская башка с клыками, рогами и остекленевшими глазищами. Узрев свою благоверную, он неожиданно почувствовал позыв показать ей отрубленную голову, заставить взглянуть в ее глаза (он почему-то был уверен, что жена окаменеет) и вернуться обратно, к спасенной им принцессе.
— Дорогая, иди сюда — я тебе покажу что-то, — решившись, сказал он и опустил руку в сумку, нащупал колючий клок шерсти. Извлек и сунул в лицо жене смертоносную вещь. Она завизжала.
— Идиот! Я специально покрасила кошку зеленкой и выпустила ее в комнате, чтобы ты подавился своими кретинскими сказками. Чтобы ты, хоть раз, отвлекся от своих дурацких книжек и обратил на меня свое внимание. Ты — бессердечное, бессовестное чудовище!
Она вылетела из комнаты, как обычно, в слезах; зато он все понял. Швырнул кошачью голову ей вдогонку (на двери осталось грязное пятно), брезгливо вытер руку о штанину, вышел на балкон и бросился вниз.
А на третью ночь — обернулся хралгбрысом, вернулся домой и загрыз свою бывшую…
Страница
2 из 2
2 из 2
