Добавить в моё избранное
6 мин, 14 сек 8124
Им нужны были соратники против мира за стенами городов.
Взамен они дали Общине семена съедобных растений, какие-то вещи, оставшиеся от умерших собратьев, и главное, настольные часы, научив людей понимать значение стрелок.
Еще девочкой Маорэ поняла, что выживание не имеет смысла, если будущего нет. Если каждое завтра — не несет в себе никаких изменений. Люди теряют свою память, ночь заманивает их в переулки, и, улыбающихся глупо и умиротворенно, отдает на расправу мерзким йоганам и прочим тварям.
Будущее и прошлое сливается в одни бесконечные сумерки, когда нечего ждать с восходом солнца.
Кочевники стали для Маорэ символом, разрывающим бесконечную вязь однообразных мгновений. Девушка хотела знать, что находиться за стенами города, есть ли там Пустота, не пересекающаяся ни одним каменным строением.
У Маорэ не было дороги назад, она хотела получить взможность идти вперед.
Один из кочевников шевельнулся, и внезапно резко вскочил на ноги, выхватив меч из ножен.
Но острие было направлено не на нее, а на безликую фигуру, застывшую в темноте.
— Покажись, Бессмертный! — хриплым голосом произнес Вожак.
Маорэ с замершим сердцем смотрела на очертания, проступающие в неверном свете костра. Но ведь сейчас Затишье! В городе нет никого, кроме Общины и йоганов, впавших на три недели в спячку. А мелкие твари и близко не приблизятся к свету…
И тут вторая волна страха обдала ее всю с ног до головы. В словах Вожака слышалось почтение. Он не был удивлен встречей.
Вот почему кочевники отказались от обмена, и все-таки остались в городе. Они ждали. Его.
Янг тонул в золотистом сиянии. Источник где-то здесь, среди недолговечных, слепо бредущих по дороге Жизни, людей.
Существа в пропахших кровью одеждах… Кажется, он встречал их уже когда-то… Нет.
Янг поморщился — это не та кровь.
Память снова подводила его. А Зверь довольно урчал в предвкушении.
Синеокая показалась из-за туч, присоединившись к Белой сестре, и их свет разорвал тьму в победном торжестве над ночью.
И тут Янг наконец отыскал источник дурманящего аромата. Ее кожа сияла золотом, глаза и волосы притягательно мерцали, и хоть поза была напряженной, сама она казалась невесомой в свете лун.
Человек, держащий меч, что-то сказал. Янг не вслушивался в смысл, он не чувствовал угрозы в интонациях, да даже если бы они и были…
Неважно. Кроме нее, все остальное — неважно.
Почему-то Маорэ сразу поняла, что наступил конец. Всему, что было раньше в ее жизни, с появлением Его наступил конец. Страх исчез. Она смотрела на того, кто снился ей, а до нее — ее матери, и еще раньше, наверняка, — бабушке.
Никто из них не встречал его прежде и не видел лица, да и зачем…
Она смотрела в лицо Вечности.
И если раньше Маорэ думала, что смерть — это тьма, а потом свет, то лишь сейчас, в миг острого болезненного наслаждения, она поняла…
Не свет.
Тепло.
Близился рассвет.
Янг обернулся и взглянул на исчезающий за горизонтом город.
Один из многих, уничтоженный ядерной войной и изъеденный неумолимым временем, и все же — другой.
Самый важный. Единственный, который он искал.
Вкус крови одетых в кожу людей, тех, кто надеялся говорить с ним на равных, приручить его, отдавал горечью. Ничего. Это скоро пройдет.
Девушка, что спала у Янга на руках, зашевелилась, и, открыв глаза, несмело улыбнулась.
— Ты и я, — нежно прошептал он ей, — мы сможем укротить Зверей, пожирающих нас изнутри. Вместе.
Маорэ ласково прикоснулась к холодной коже его лица, и согласно кивнула.
Цветы сиэнири распускались на их пути.
Взамен они дали Общине семена съедобных растений, какие-то вещи, оставшиеся от умерших собратьев, и главное, настольные часы, научив людей понимать значение стрелок.
Еще девочкой Маорэ поняла, что выживание не имеет смысла, если будущего нет. Если каждое завтра — не несет в себе никаких изменений. Люди теряют свою память, ночь заманивает их в переулки, и, улыбающихся глупо и умиротворенно, отдает на расправу мерзким йоганам и прочим тварям.
Будущее и прошлое сливается в одни бесконечные сумерки, когда нечего ждать с восходом солнца.
Кочевники стали для Маорэ символом, разрывающим бесконечную вязь однообразных мгновений. Девушка хотела знать, что находиться за стенами города, есть ли там Пустота, не пересекающаяся ни одним каменным строением.
У Маорэ не было дороги назад, она хотела получить взможность идти вперед.
Один из кочевников шевельнулся, и внезапно резко вскочил на ноги, выхватив меч из ножен.
Но острие было направлено не на нее, а на безликую фигуру, застывшую в темноте.
— Покажись, Бессмертный! — хриплым голосом произнес Вожак.
Маорэ с замершим сердцем смотрела на очертания, проступающие в неверном свете костра. Но ведь сейчас Затишье! В городе нет никого, кроме Общины и йоганов, впавших на три недели в спячку. А мелкие твари и близко не приблизятся к свету…
И тут вторая волна страха обдала ее всю с ног до головы. В словах Вожака слышалось почтение. Он не был удивлен встречей.
Вот почему кочевники отказались от обмена, и все-таки остались в городе. Они ждали. Его.
Янг тонул в золотистом сиянии. Источник где-то здесь, среди недолговечных, слепо бредущих по дороге Жизни, людей.
Существа в пропахших кровью одеждах… Кажется, он встречал их уже когда-то… Нет.
Янг поморщился — это не та кровь.
Память снова подводила его. А Зверь довольно урчал в предвкушении.
Синеокая показалась из-за туч, присоединившись к Белой сестре, и их свет разорвал тьму в победном торжестве над ночью.
И тут Янг наконец отыскал источник дурманящего аромата. Ее кожа сияла золотом, глаза и волосы притягательно мерцали, и хоть поза была напряженной, сама она казалась невесомой в свете лун.
Человек, держащий меч, что-то сказал. Янг не вслушивался в смысл, он не чувствовал угрозы в интонациях, да даже если бы они и были…
Неважно. Кроме нее, все остальное — неважно.
Почему-то Маорэ сразу поняла, что наступил конец. Всему, что было раньше в ее жизни, с появлением Его наступил конец. Страх исчез. Она смотрела на того, кто снился ей, а до нее — ее матери, и еще раньше, наверняка, — бабушке.
Никто из них не встречал его прежде и не видел лица, да и зачем…
Она смотрела в лицо Вечности.
И если раньше Маорэ думала, что смерть — это тьма, а потом свет, то лишь сейчас, в миг острого болезненного наслаждения, она поняла…
Не свет.
Тепло.
Близился рассвет.
Янг обернулся и взглянул на исчезающий за горизонтом город.
Один из многих, уничтоженный ядерной войной и изъеденный неумолимым временем, и все же — другой.
Самый важный. Единственный, который он искал.
Вкус крови одетых в кожу людей, тех, кто надеялся говорить с ним на равных, приручить его, отдавал горечью. Ничего. Это скоро пройдет.
Девушка, что спала у Янга на руках, зашевелилась, и, открыв глаза, несмело улыбнулась.
— Ты и я, — нежно прошептал он ей, — мы сможем укротить Зверей, пожирающих нас изнутри. Вместе.
Маорэ ласково прикоснулась к холодной коже его лица, и согласно кивнула.
Цветы сиэнири распускались на их пути.
Страница
2 из 2
2 из 2
