Добавить в моё избранное
6 мин, 10 сек 2053
Издалека удалось сделать пару снимков ужасного качества, но этого всем показалось мало.
Решено было устроить облаву. Первым делом мы днём прочесали руины. Мерзость и запустение царили тут. Судорожно шарящий по тёмным углам свет фонарика находил только крыс, шуршащих среди куч мусора. Нескольких десмондов мы обнаружили лишь в бывшем туалете и в одном подвальном помещении, эти твари дневали только в полной темноте. Ну что сказать, кишащие паразитами крысы по сравнению с ними показались симпатягами и друзьями человека. Одного из этих уродцев мы убили, чтобы позже изучить содержимое его желудка.
Под конец случилось то, что должно было случиться раньше или позже — я едва не наступил на змею, свернувшуюся жирным чёрным клубком за порогом одной из построек. Гадина, подпрыгнув как пружина, вцепилась в сапог, одетый как раз для таких случаев, и почти прокусила его, прежде чем я с диким воплем отскочил назад.
Нервы у всех были на пределе, и дальнейшие поиски перенесли на следующий день.
На следующий день мы отправились на осмотр пещер и гротов. Перед одним из гротов мы обнаружили кучу камней с грубо сделанным из двух кусков дерева крестом в изголовье. Напоминало могилу, но Павел уверял, что хотя среди рабочих смертность и была высокой, покойников вывозили на «большую землю».
Разделившись на две группы, мы продолжили поиски логова загадочного существа.
Я, судорожно шаря палкой перед собой одной рукой и держа фонарик в другой, заглянул в одну из пещер, нависавшую над карьером, на дне которого блестела солоноватая грунтовая вода.
В этот момент за мной послышался шорох катившегося камушка. Я замер. Я абсолютно точно знал, что шёл последним. Чувствуя как волосы встают дыбом, я начал оборачиваться, пытаясь перехватить палку поудобней.
— Н-не оборачивайс-ся, — эти слова были произнесены с явным трудом. По-русски. Разумеется, они могли принадлежать только человеку, но злоба и страдание в них слышались не человеческие, а скорее звериные.
И в них было что-то еще.
Преодолев секундную оторопь, я резко обернулся.
Она зашипела, оскалив зубы, и с диким криком стыда и ярости бросилась на меня, целясь пальцами в глаза.
Я, вскинув палку, успел нанести удар, крик завибрировал на высокой ноте, и она сорвалась с узкого карниза между пещерой и карьером, оставшись лежать на его дне.
Когда все вернулись, мы спустились на дно карьера с другой, более пологой стороны. Меня подташнивало, колени дрожали.
— Перелом позвоночника. Мертва. Белая женщина. — констатировал Павел. — Судя по степени деградации, она провела здесь лет десять, не меньше. Как она здесь оказалась? И как ей удалось выжить?!
Мы молчали. В ушах у меня всё еще звучали слова «не оборачивайся». Я не знал ответов на вопросы Павла, но знал — этот шёпот будет преследовать меня в липких кошмарах до конца жизни.
Теперь я понял, что за нотка в них звучала — это была нотка мольбы. Так Эвридика напрасно умоляла своего Орфея.
— Вот так Горлум, с третьим размером, — ляпнул кто-то из биологов.
— Не называй её так, — тихо сказал я.
— А что? И колечко есть, — он нагнулся над телом, аккуратно сняв кольцо с пальца — с костяшки, обтянутой кожей.
На женщине, на той, в ком не сразу и узнаешь женщину, были лишь жалкие лохмотья, прикрывавшие бёдра и висевшие на поясе из змеиной шкуры. Волосы превратились в бесформенные колтуны. Но на пальце было кольцо с бриллиантом. Настоящим или искусственным, мы понять, конечно, не могли, но на внутренней стороне обнаружили выгравированную надпись по-русски: «Насте с любовью».
Решено было устроить облаву. Первым делом мы днём прочесали руины. Мерзость и запустение царили тут. Судорожно шарящий по тёмным углам свет фонарика находил только крыс, шуршащих среди куч мусора. Нескольких десмондов мы обнаружили лишь в бывшем туалете и в одном подвальном помещении, эти твари дневали только в полной темноте. Ну что сказать, кишащие паразитами крысы по сравнению с ними показались симпатягами и друзьями человека. Одного из этих уродцев мы убили, чтобы позже изучить содержимое его желудка.
Под конец случилось то, что должно было случиться раньше или позже — я едва не наступил на змею, свернувшуюся жирным чёрным клубком за порогом одной из построек. Гадина, подпрыгнув как пружина, вцепилась в сапог, одетый как раз для таких случаев, и почти прокусила его, прежде чем я с диким воплем отскочил назад.
Нервы у всех были на пределе, и дальнейшие поиски перенесли на следующий день.
На следующий день мы отправились на осмотр пещер и гротов. Перед одним из гротов мы обнаружили кучу камней с грубо сделанным из двух кусков дерева крестом в изголовье. Напоминало могилу, но Павел уверял, что хотя среди рабочих смертность и была высокой, покойников вывозили на «большую землю».
Разделившись на две группы, мы продолжили поиски логова загадочного существа.
Я, судорожно шаря палкой перед собой одной рукой и держа фонарик в другой, заглянул в одну из пещер, нависавшую над карьером, на дне которого блестела солоноватая грунтовая вода.
В этот момент за мной послышался шорох катившегося камушка. Я замер. Я абсолютно точно знал, что шёл последним. Чувствуя как волосы встают дыбом, я начал оборачиваться, пытаясь перехватить палку поудобней.
— Н-не оборачивайс-ся, — эти слова были произнесены с явным трудом. По-русски. Разумеется, они могли принадлежать только человеку, но злоба и страдание в них слышались не человеческие, а скорее звериные.
И в них было что-то еще.
Преодолев секундную оторопь, я резко обернулся.
Она зашипела, оскалив зубы, и с диким криком стыда и ярости бросилась на меня, целясь пальцами в глаза.
Я, вскинув палку, успел нанести удар, крик завибрировал на высокой ноте, и она сорвалась с узкого карниза между пещерой и карьером, оставшись лежать на его дне.
Когда все вернулись, мы спустились на дно карьера с другой, более пологой стороны. Меня подташнивало, колени дрожали.
— Перелом позвоночника. Мертва. Белая женщина. — констатировал Павел. — Судя по степени деградации, она провела здесь лет десять, не меньше. Как она здесь оказалась? И как ей удалось выжить?!
Мы молчали. В ушах у меня всё еще звучали слова «не оборачивайся». Я не знал ответов на вопросы Павла, но знал — этот шёпот будет преследовать меня в липких кошмарах до конца жизни.
Теперь я понял, что за нотка в них звучала — это была нотка мольбы. Так Эвридика напрасно умоляла своего Орфея.
— Вот так Горлум, с третьим размером, — ляпнул кто-то из биологов.
— Не называй её так, — тихо сказал я.
— А что? И колечко есть, — он нагнулся над телом, аккуратно сняв кольцо с пальца — с костяшки, обтянутой кожей.
На женщине, на той, в ком не сразу и узнаешь женщину, были лишь жалкие лохмотья, прикрывавшие бёдра и висевшие на поясе из змеиной шкуры. Волосы превратились в бесформенные колтуны. Но на пальце было кольцо с бриллиантом. Настоящим или искусственным, мы понять, конечно, не могли, но на внутренней стороне обнаружили выгравированную надпись по-русски: «Насте с любовью».
Страница
2 из 2
2 из 2
