Змеи

Глаза ведьмы стали абсолютно круглыми. Наверное, даже круглее, чем лицо тучной женщины, которая начала весь этот автобусный сыр-бор. Пелагея была в ужасе! Под прицелом злобных взглядов она начала медленно подниматься, однако не успела завершить начатое самостоятельно, ибо в следующую секунду была яростно подброшена вверх с помощью чьей-то железной хватки за предплечье.

— Больно же! — взвизгнула колдунья.

Расталкивая всё вокруг хозяйственными сумками и решительно пыхтя, тучная женщина (а железная хватка принадлежала именно ей) стала пробираться в сторону освободившегося пространства. Её мощные жировые складки не давали окружающим не малейшего шанса пробраться вперёд. Однако один старичок оказался проворней. С застывшей на морщинистом лице счастливой гримасой победы он юркнул сбоку от толстухи и плюхнулся на сиденье первым.

— Ах ты, хулига-а-ан такой, синяк ста-а-арый, да ты куда поле-е-е-ез…

То, что произошло дальше, показалось Пелагее страшным сном. По потной, покрытой пупырчатой, будто куриной, шее толстухи скользнула змея. Чёрные бусины её глаз злобно зыркнули вокруг, а богатое убранство чешуи сверкнуло ледяным блеском. Ощупав дорогу языком, змея проползла по заплывшей жировой массой спине своей хозяйки и исчезла под сиденьем.

— Что ты кричишь, что кричишь?! — занявший вожделенное кресло дед засипел хриплым фальцетом. — У меня астма!

Тоненькая гадюка появилась из уголка рта старикашки. Маленькая, видимо, ещё детёныш. Её юркое тельце ловко преодолело все препятствия и начало стремительно подниматься по гигантской, похожей на колонну, ноге толстухи. В следующее мгновение салон автобуса огласил пронзительный вопль.

— Ой, Даш, ну ты пошипи ещё тут. — заворчал кто-то. — Я вообще с варикозом пятой степени стою, и ничего!

— Да чихала я на твой варикоз! …

Толстая гадюка, шипя, насладилась вкусом человеческой плоти. Ответная змея из уха варикозного инвалида пару раз проползла вокруг тела укушенного, присматриваясь, однако побрезговала толстухой, спустилась на пол и куда-то исчезла.

Пелагея стояла в оцепенении. Вывела её из этого состояния лишь резкая боль в районе лодыжки. Ведьма взглянула вниз и увидела блестящую чешую чёрного пресмыкающегося, яростно впившегося в её ногу. Зашепча невпопад все заклинания, которые только успели ей вспомниться, девушка трясла ногой и умоляла змею отцепиться.

Салон автобуса стал похож на ад. Люди кричали, ругались матом, шипели и разбрызгивали вокруг ядовитых змей. Кто-то уже начал толкаться. Кто-то вспоминал недобрым словом всю родню до пятого колена Ваньки-слесаря, который наверняка спит с водителем, а тот — с председателем совхоза, от которого, разумеется, и идут все беды несчастных пассажиров. Змеи кишели под ногами. Змеи ползали по сумкам. Змеи шуршали на одежде.

Вскоре Пелагея почувствовала, что под её кожей что-то шевелится. Какая-то особо шустрая гадючка прогрызла кровавое отверстие в её ноге и проникла под кожу. Ведьма взмолилась всем чертям, однако было поздно. Змеи пробрались в неё. Они доползли до самого мозга, где сплелись в тугой клубок и начали порождать новых шипящих убийц. Пелагею трясло от нестерпимой злобы. Молодые, резвые и безжалостные змеиные детёныши струились из-под её волос, шершаво шелестели на языке и выскальзывали изо рта на грудь.

— Остановите автобус! — закричала она.

Пьяно скосив на странно одетую девушку удивлённые глаза, водитель извлёк из густых усов кривую сигарету (змеёныша?) и нажал на тормоз. Двери открылись.

Пелагея уже не слышала всех тех слов, что, больно коловшись, стукались ей в спину. Она не видела искажённых ненавистью лиц тех, кто громыхал ругательствами ей в след.

Она бежала, с отвращением отряхиваясь от змей. Бежала со всех ног. В лес. Подальше. Домой, где она, к великой радости, так и не смогла приготовить колдовского зелья, с которым планировала заработать высший балл на экзамене на звание Настоящей Ведьмы. Пелагея бежала. Она мечтала опрокинуть всю лохань зелья в болото. Чёрт с ним, с экзаменом. Ну её, учёбу… В мире людей ведьмы пострашнее будут…