Он шел по остаткам каменных плит храма. Взрывная волна не пощадила ни прекрасные цветные витражи изящных стрельчатых окон, ни монолитные, казалось бы вечные, стены здания.
Добавить в моё избранное
6 мин, 40 сек 10925
Под ногами перекатывались осколки камней и стекла, впиваясь в голые ступни — ведь сандалии он уже давно потерял где-то, даже не заметив. Он не обращал внимания на боль, как и на глубокую рану в боку, из которой щедро сочилась густая темная кровь.
Ведь перед его глазами была лишь Она.
Ее мимолетная, слабая улыбка, казалось бы, совсем неуместная в той ситуации, но когда Она обращала внимание на условности? А затем Ее не стало…
Непроизвольно всплыли из глубин сознания старые воспоминания, что Он бережно хранил, как заваленный, без надежды на спасение, шахтер экономит еду и воду, хотя и понимает напрасность этого.
В тот день Он возвращался из своего любимого кабака в квартале развлечений. Небеса разразились проливным дождем, словно оплакивая кого-то. Но что Ему стихия. Тогда Он неплохо принял на грудь и шел, покачиваясь и напевая веселую прилипчивую мелодию, в свою пустую берлогу, не подозревая, как сильно изменится Его жизнь через пять минут.
Она была словно призрак.
Хрупкий маленький бледный призрак под дождем — промокший и печальный.
Он прошел мимо, но вдруг, его словно что-то потянуло обернуться. Чья-то невидимая рука сжала сердце, и то откликнулось судорожным трепетом. Не страх, но чувство куда более непонятное.
Повернув голову, Он встретился с Ее взглядом. Пустые глаза, словно душа, покинула тело их владельца, отражали лишь Его самого.
Хмель сразу выветрился из его головы. Она же, слегка приоткрыв рот произнесла слова — тихо как шуршание травы при легком ветерке, но звучали они столь весомо и громко, что с легкостью перекрывали шум дождя.
— То чего ты желаешь свершится через пятнадцать лет… Но лишь если я доживу до того момента. Прошу, помоги мне, и тогда твоя мечта сбудется.
Почему-то тогда Он ни капли не усомнился в ее словах. Ни секунды не колеблясь, Он поднял ее продрогшее тело на руки и отнес в свою полуразвалившуюся берлогу. В конце — концов, много ли надо всеми позабытому хранителю мертвого божества?
Позже Он еще не раз изумится, какие изменения Она привнесла лишь одним своим присутствием. Старый храм, с кучей дырок в крыше и стенах, открытый всем сквознякам, словно вспомнил былые годы, отряхнулся от сна и ожил. Его комнаты вновь наполнились теплом и ароматом пищи, появились вещи и затопился очаг. А Он вспомнил, как нужно готовить, убирать и другие приземленные вещи, что так необходимы обычным людям. В том же питейном заведении Он больше так и не появится.
Шли годы. Маленькая девочка превратилась в красивую девушку. Но красота ее была плотно укрыта занавесью страданий. Ее волосы утратили свой идеальный цвет воронового крыла, став серовато-седыми. Сколько бы Она не ела — ее тело всегда оставалось болезненно худым и хрупким. Казалось, ее кожа просвечивает на свету, словно белоснежная бумага. И лишь на тонкой шее билась в исступлении синяя жилка, отсчитывая оставшееся ей время.
Она была провидицей. Не пророком и не предсказателем, что было бы куда легче. Пророк видит будущее, что предопределено, но почти никогда сам об этом не помнит. Его видения, облаченные в слова, которые произнося в трансе, он передает другим. Для него будущее ясно, но неизменно. Предсказатель может увидеть пути будущего, но так туманно, что эти пути могут измениться от одного неосторожного шага. Провидец же…
В его силах увидеть все пути ясно как пророк, отыскать лазейки, изменить многое. Но не Вехи. Эти ключевые точки судьбы неизменны, и чтобы предотвратить что-то, нужно отдать нечто равноценное.
Что может быть ценнее истинного провидца?
Она отдавала части самой себя ради предотвращения ужасного грядущего. Она была лишь человеком и не была способна существовать так самостоятельно. Она обещала Ему то, чего Он так долго и тщетно желал. Месть.
Тот демон, что убил того, кого Он так и не смог защитить. Тот, кто глумился и насмехался над Его слабостью и беспомощностью, хотя сам применил подлый трюк, чтобы ослабить.
Кровь на земле. Разрушенная святыня. И последний приказ того, кто дал возможность бездомному духу обрести смысл жизни:
— Живи…
И тогда, смотря на неуверенные движения уже слепой девушки, в Его сердце открывалась старая рана, казалось бы, уже давно должная стать шрамом.
Она рассказала свою историю.
Все началось с глупой детской игры. Соседка принесла гадальный шар ради забавы, но в глубине стекляшки, девочка увидела грядущее. Оно исполнилось. Родители ее были людьми с чистым сердцем и лишь радовались дарованию своей дочери. Тогда дар ее был еще очень слаб, и видела она лишь несколько дней наперед. Но однажды…
— Ой, мама, а у меня будет братик!
— Неужели? Вот так счастье! Твой отец давно мечтал о наследнике, а доктор сказал, что я не смогу более иметь детей.
Родители с радостью восприняли новость. Они давно уже не сомневались в способностях своего ребенка.
Ведь перед его глазами была лишь Она.
Ее мимолетная, слабая улыбка, казалось бы, совсем неуместная в той ситуации, но когда Она обращала внимание на условности? А затем Ее не стало…
Непроизвольно всплыли из глубин сознания старые воспоминания, что Он бережно хранил, как заваленный, без надежды на спасение, шахтер экономит еду и воду, хотя и понимает напрасность этого.
В тот день Он возвращался из своего любимого кабака в квартале развлечений. Небеса разразились проливным дождем, словно оплакивая кого-то. Но что Ему стихия. Тогда Он неплохо принял на грудь и шел, покачиваясь и напевая веселую прилипчивую мелодию, в свою пустую берлогу, не подозревая, как сильно изменится Его жизнь через пять минут.
Она была словно призрак.
Хрупкий маленький бледный призрак под дождем — промокший и печальный.
Он прошел мимо, но вдруг, его словно что-то потянуло обернуться. Чья-то невидимая рука сжала сердце, и то откликнулось судорожным трепетом. Не страх, но чувство куда более непонятное.
Повернув голову, Он встретился с Ее взглядом. Пустые глаза, словно душа, покинула тело их владельца, отражали лишь Его самого.
Хмель сразу выветрился из его головы. Она же, слегка приоткрыв рот произнесла слова — тихо как шуршание травы при легком ветерке, но звучали они столь весомо и громко, что с легкостью перекрывали шум дождя.
— То чего ты желаешь свершится через пятнадцать лет… Но лишь если я доживу до того момента. Прошу, помоги мне, и тогда твоя мечта сбудется.
Почему-то тогда Он ни капли не усомнился в ее словах. Ни секунды не колеблясь, Он поднял ее продрогшее тело на руки и отнес в свою полуразвалившуюся берлогу. В конце — концов, много ли надо всеми позабытому хранителю мертвого божества?
Позже Он еще не раз изумится, какие изменения Она привнесла лишь одним своим присутствием. Старый храм, с кучей дырок в крыше и стенах, открытый всем сквознякам, словно вспомнил былые годы, отряхнулся от сна и ожил. Его комнаты вновь наполнились теплом и ароматом пищи, появились вещи и затопился очаг. А Он вспомнил, как нужно готовить, убирать и другие приземленные вещи, что так необходимы обычным людям. В том же питейном заведении Он больше так и не появится.
Шли годы. Маленькая девочка превратилась в красивую девушку. Но красота ее была плотно укрыта занавесью страданий. Ее волосы утратили свой идеальный цвет воронового крыла, став серовато-седыми. Сколько бы Она не ела — ее тело всегда оставалось болезненно худым и хрупким. Казалось, ее кожа просвечивает на свету, словно белоснежная бумага. И лишь на тонкой шее билась в исступлении синяя жилка, отсчитывая оставшееся ей время.
Она была провидицей. Не пророком и не предсказателем, что было бы куда легче. Пророк видит будущее, что предопределено, но почти никогда сам об этом не помнит. Его видения, облаченные в слова, которые произнося в трансе, он передает другим. Для него будущее ясно, но неизменно. Предсказатель может увидеть пути будущего, но так туманно, что эти пути могут измениться от одного неосторожного шага. Провидец же…
В его силах увидеть все пути ясно как пророк, отыскать лазейки, изменить многое. Но не Вехи. Эти ключевые точки судьбы неизменны, и чтобы предотвратить что-то, нужно отдать нечто равноценное.
Что может быть ценнее истинного провидца?
Она отдавала части самой себя ради предотвращения ужасного грядущего. Она была лишь человеком и не была способна существовать так самостоятельно. Она обещала Ему то, чего Он так долго и тщетно желал. Месть.
Тот демон, что убил того, кого Он так и не смог защитить. Тот, кто глумился и насмехался над Его слабостью и беспомощностью, хотя сам применил подлый трюк, чтобы ослабить.
Кровь на земле. Разрушенная святыня. И последний приказ того, кто дал возможность бездомному духу обрести смысл жизни:
— Живи…
И тогда, смотря на неуверенные движения уже слепой девушки, в Его сердце открывалась старая рана, казалось бы, уже давно должная стать шрамом.
Она рассказала свою историю.
Все началось с глупой детской игры. Соседка принесла гадальный шар ради забавы, но в глубине стекляшки, девочка увидела грядущее. Оно исполнилось. Родители ее были людьми с чистым сердцем и лишь радовались дарованию своей дочери. Тогда дар ее был еще очень слаб, и видела она лишь несколько дней наперед. Но однажды…
— Ой, мама, а у меня будет братик!
— Неужели? Вот так счастье! Твой отец давно мечтал о наследнике, а доктор сказал, что я не смогу более иметь детей.
Родители с радостью восприняли новость. Они давно уже не сомневались в способностях своего ребенка.
Страница
1 из 2
1 из 2
