Компас на оборванном ремешке

Обязательно поможем… Изо всех сил, ребятки…

Что-то было во всём этом… что-то странное. Саша ломал голову над загадкой, и наконец понял — солдаты не выглядели так, словно были на учениях. Они выглядели так, словно были на войне… на реальной войне. Но какая война сейчас, в Ленинградской области, в начале XXI века?

Но тем не менее… Усталые, небритые лица. Сильный запах пота, пороха и дыма, словно въевшийся в эту странную военную форму. Стоптанные, извозюканные грязью сапоги и эти ботинки со странными обмотками…

Солдаты выглядели какими-то нереальными. Но Саша, прихлёбывая обжигающий чай из поданной кем-то жестяной кружки, понимал, что в то же время они кажутся именно что самыми что ни на есть настоящими…

— Заречье… — тихо сказал командир. Посмотрел на компас на руке — массивный, Саша таких и не видел ни разу. — Заречье, — повторил он. Достал из планшетки карту. — Это вон в ту сторону…

Повисла пауза. Несколько секунд, и командир, махнув рукой, вытащил из кармана еще один компас, на оборванном ремешке. Протянул его Саше:

— Держи, малец. Идёте ровно на северо-восток. Ровненько. Тут километра два, — командир взглянул на выглянувшее из-за облаков солнце. — Выйдете довольно быстро. И… не поминайте лихом.

— Спасибо вам огромное, — вскочил мальчик, стиснув в руке спасительный компас. — Спасибо огромное, товарищ командир!

Сестренка, видимо, отлично понимая, что главная проблема решена, улыбалась широко, словно встающее солнышко, и многие из солдат тоже машинально заулыбались, несмотря на серые от усталости лица.

— Удачи вам, ребята, — тихо сказал командир. — И удачи всем нам…

На поле у окраины деревни вышли минут через сорок, и Саша чуть не запрыгал от радости, несмотря на усталость. Еще четверть часа — и они уже входили во двор.

— Нагулялись? — ворчливо поинтересовалась бабушка, выплескивая в компостную яму воду из ведра. — Что-то долго вы.

Саша, поднатужившись, поднял корзину, поставил ее на крыльцо:

— Вот, ба… Не зря сходили.

— Не заблудились? — Андрей, двоюродный дядя, худощавый тридцатилетний парень с выгоревшими на солнце волосами, вылез из-под «уазика». Вытер замасленные руки о грязную тряпку. — Мы вас еще пару часов назад ждали… хотел идти вас искать.

— Не, дядь Андрей, — улыбнулся Саша. — Почти заблудились, но солдаты помогли, мы их в лесу встретили. И дорогу показали, и компас дали…

Саша стоял спиной и не видел, как судорожно перекрестилась бабушка. Но зато увидел, как расширились глаза Андрея.

— Компас? Какой компас? — одними губами проговорил парень.

— Вот, смотри, — Саша протянул Андрею компас на оборванном ремешке. Тот взял его осторожно, повертел в руках… Сковырнул ремешок, посмотрел клеймо на нижней крышке…

— Довоенный, — тихо, очень тихо сказал он. — Как новенький… — Он поднял глаза на Сашу: — Что за солдаты, племяш? Где вы их встретили?

— Мы точно на северо-восток оттуда шли, — неуверенно проговорил мальчик. — Два километра, сказал их командир. Поляна такая странная, будто перекопана недавно… Человек тридцать.

Андрей опустился на крыльцо. Пошарив по карманам, достал сигарету, закурил. Помолчал.

— Бойцов и было тридцать, — наконец сказал он. — Мы с поисковиками подняли их год назад под майские. Никого не опознали. Они погибли летом сорок первого, еще до начала блокады… похоже, попали под обстрел. Когда были на привале…

Петлицы.

Саша вспомнил.

Именно такую военную форму он видел на картинке в одной из книг, которую показывал Андрей. Довоенная форма. Гимнастерки с петлицами, свободные штаны, сапоги или ботинки с обмотками… И винтовки.

Солдаты Великой Отечественной.

— Это как же, — пробормотал он. Маша удивленно хлопала глазами.

Андрей повертел в руке компас. Показал Саше его нижнюю часть, которую до этого скрывал оборванный ремешок.

«Лейтенату А. И.Самойлову за умелые действия на учениях» — была там гравировка.

— Мы теперь знаем командира, — тихо сказал Андрей. — А значит, есть шанс установить подразделение и, может быть, и имена бойцов…

Стояла тишина. Где-то далеко в лесу куковала кукушка.

— Может быть, еще несколько бойцов… вернутся с той войны.