Добавить в моё избранное
6 мин, 7 сек 18992
Или все же виноват дождь?
— Я подарила его тебе в день нашей свадьбы. А ты подарил мне звезды, чтобы оно никогда не было пустым.
Озеро звенело под струями ледяной воды. Небо торопилось привязать себя к нему, чтобы навсегда остаться с ним вместе.
— Например, вот это сердце, — женщина шагнула навстречу мужчине и коснулась его груди. Она говорила все громче, пытаясь перекричать шум разрушаемой иллюзии.
— Ты подарил мне его в тот день, когда мы впервые встретились. А значит, оно — мое!
Хозяин исчезающего озера сжал руку женщины и что было сил отбросил от себя, удовлетворенно наблюдая, как незнакомка схватилась за ушибленное запястье. Он криво усмехнулся одними губами, но его взгляд, вобравший в себя туман, остался непроницаемым. Мужчина поднял глаза к почерневшему небу, осыпающемуся каскадами молний.
— Смотри… — произнес он.
— Ты видишь? Эта крохотная точка — сокол.
Женщина взглянула вверх в некотором замешательстве, словно не понимая, о чем идет речь.
— Так вот. Я вернусь домой только тогда… когда этот сокол замертво упадет к моим ногам. И не раньше! — усмехнулся он, и птица тревожно вскрикнула в поднебесье… За пределами видимости, там, куда не мог проникнуть даже мысленный взор, к облакам повалил дым. Дальние берега озера Умиротворения загорелись. Мир, будто старая фотография, подожженная по краям, стал стремительно сворачиваться к центру, исчезая вместе с дымом и рассеиваясь пеплом. А сокол, обогнувший облако отрицания, сложил опаленные крылья — и огненным метеором рухнул вниз.
Мужчина и женщина бросились к нему не сговариваясь. Их лица, выбеленные ужасом, выглядели черно-белыми снимками давно ушедших в небытие. Мужчина достиг цели первым. Сожаление, отчаянье и злость на себя за необдуманные слова — все то, что отражалось в его глазах, — исчезло мгновенно и безвозвратно, вытесненное куда более сильной эмоцией.
Он окаменел. Пространство, вырвавшееся из узды сознания, помчалось по кругу, оборачиваясь вокруг центра вселенной, лежащего на мокрой траве, прямо перед ногами мужчины. Еще немного, и он упал бы в обморок, пораженный увиденным — настолько невероятным и ужасным оказалось то, что мгновение назад было птицей. Но дух отрицания, скрывающийся в сердце под маской безразличия, позволил хозяину озера справиться с внезапной слабостью.
То, что он увидел перед собой, оказалось ребенком. Рухнувшая высоты птичьего полета, малышка все еще была жива, но дышала все реже и тяжелее. Глаза ей заливала кровь, вяло текущая из трещины в проломленном черепе.
— Папочка, вернись к нам, пожалуйста, — беззвучно попросили губы девочки, и замерли в полуулыбке надежды.
Женщина вскрикнула — и кинулась к малышке, обнимая ее за плечи. Стоя на коленях, она гладила ее слипшиеся волосы — такие же кудрявые и блестящие, как и у нее самой, — и плакала. Плакала так громко, что ее едва слышный стон заглушал собой треск разламывающихся небес. Молнии полыхали прямо на сетчатке, отдаваясь громовыми раскатами в сердце.
Хозяин исчезающего озера молчал. Он не мог выдавить из себя слова, казавшиеся такими правильными сто, двести или триста тысячелетий назад.
— Мамочка, а папа вернется, да? — всхлипнула девочка, осторожно поглядывая в сторону отца.
Женщина подняла ее на руки и смахнула набежавшие слезинки.
— Конечно, моя радость… Вернется. Как только сумеет победить свое неверие, — шепнула она и, обернувшись в последний раз, медленно двинулась прочь, унося с собой малышку.
Мужчина молчал, сраженный увиденным. Он смотрел им вслед, пока захлопнувшаяся входная дверь не разделила время на прошлое и настоящее. Прихожую тускло освещала лампочка в надтреснутом, засиженном мухами плафоне. По подоконнику монотонно стучал дождь. А перед глазами качалась пелена тумана — единственного воспоминания, оставшегося от величественного озера.
Которое никогда не существовало.
— Я подарила его тебе в день нашей свадьбы. А ты подарил мне звезды, чтобы оно никогда не было пустым.
Озеро звенело под струями ледяной воды. Небо торопилось привязать себя к нему, чтобы навсегда остаться с ним вместе.
— Например, вот это сердце, — женщина шагнула навстречу мужчине и коснулась его груди. Она говорила все громче, пытаясь перекричать шум разрушаемой иллюзии.
— Ты подарил мне его в тот день, когда мы впервые встретились. А значит, оно — мое!
Хозяин исчезающего озера сжал руку женщины и что было сил отбросил от себя, удовлетворенно наблюдая, как незнакомка схватилась за ушибленное запястье. Он криво усмехнулся одними губами, но его взгляд, вобравший в себя туман, остался непроницаемым. Мужчина поднял глаза к почерневшему небу, осыпающемуся каскадами молний.
— Смотри… — произнес он.
— Ты видишь? Эта крохотная точка — сокол.
Женщина взглянула вверх в некотором замешательстве, словно не понимая, о чем идет речь.
— Так вот. Я вернусь домой только тогда… когда этот сокол замертво упадет к моим ногам. И не раньше! — усмехнулся он, и птица тревожно вскрикнула в поднебесье… За пределами видимости, там, куда не мог проникнуть даже мысленный взор, к облакам повалил дым. Дальние берега озера Умиротворения загорелись. Мир, будто старая фотография, подожженная по краям, стал стремительно сворачиваться к центру, исчезая вместе с дымом и рассеиваясь пеплом. А сокол, обогнувший облако отрицания, сложил опаленные крылья — и огненным метеором рухнул вниз.
Мужчина и женщина бросились к нему не сговариваясь. Их лица, выбеленные ужасом, выглядели черно-белыми снимками давно ушедших в небытие. Мужчина достиг цели первым. Сожаление, отчаянье и злость на себя за необдуманные слова — все то, что отражалось в его глазах, — исчезло мгновенно и безвозвратно, вытесненное куда более сильной эмоцией.
Он окаменел. Пространство, вырвавшееся из узды сознания, помчалось по кругу, оборачиваясь вокруг центра вселенной, лежащего на мокрой траве, прямо перед ногами мужчины. Еще немного, и он упал бы в обморок, пораженный увиденным — настолько невероятным и ужасным оказалось то, что мгновение назад было птицей. Но дух отрицания, скрывающийся в сердце под маской безразличия, позволил хозяину озера справиться с внезапной слабостью.
То, что он увидел перед собой, оказалось ребенком. Рухнувшая высоты птичьего полета, малышка все еще была жива, но дышала все реже и тяжелее. Глаза ей заливала кровь, вяло текущая из трещины в проломленном черепе.
— Папочка, вернись к нам, пожалуйста, — беззвучно попросили губы девочки, и замерли в полуулыбке надежды.
Женщина вскрикнула — и кинулась к малышке, обнимая ее за плечи. Стоя на коленях, она гладила ее слипшиеся волосы — такие же кудрявые и блестящие, как и у нее самой, — и плакала. Плакала так громко, что ее едва слышный стон заглушал собой треск разламывающихся небес. Молнии полыхали прямо на сетчатке, отдаваясь громовыми раскатами в сердце.
Хозяин исчезающего озера молчал. Он не мог выдавить из себя слова, казавшиеся такими правильными сто, двести или триста тысячелетий назад.
— Мамочка, а папа вернется, да? — всхлипнула девочка, осторожно поглядывая в сторону отца.
Женщина подняла ее на руки и смахнула набежавшие слезинки.
— Конечно, моя радость… Вернется. Как только сумеет победить свое неверие, — шепнула она и, обернувшись в последний раз, медленно двинулась прочь, унося с собой малышку.
Мужчина молчал, сраженный увиденным. Он смотрел им вслед, пока захлопнувшаяся входная дверь не разделила время на прошлое и настоящее. Прихожую тускло освещала лампочка в надтреснутом, засиженном мухами плафоне. По подоконнику монотонно стучал дождь. А перед глазами качалась пелена тумана — единственного воспоминания, оставшегося от величественного озера.
Которое никогда не существовало.
Страница
2 из 2
2 из 2
