Добавить в моё избранное
6 мин, 38 сек 15727
Следующую! — Мгновенно потеряв интерес к Наталье, негр отвернулся к висящему на стене голоэкрану и принялся что-то быстро вбивать через сенсорный интерфейс. Женщина встала и пошла к выходу, неверяще пересчитывая новые хрустящие банкноты — настоящие доллары. За всё время работы в прачечной и столовой, куда она смогла устроиться после Войны, женщина не заработала столько, сколько ей выдали сейчас, даже до начала работы… Выйдя наружу, Наталья быстро направилась в сторону дома, пребывая в состоянии некоторой эйфории. Все сомнения и беспокойство отошли на второй план, она думала только о том, как обрадуются дети, когда мама придёт домой не с пустыми руками… Очень хотелось побаловать их, купить настоящий торт например, или ещё что-нибудь вкусненькое. Но витая в облаках, женщина совсем потеряла осторожность, и опомнилась лишь когда поняла, что находится одна на пустой улице, окружённая кучкой беспризорников… — Гони деньги, мы знаем что у тебя есть! Пиндосская подстилка! — Ей навстречу шагнул совсем ещё пацан, со шрамом через лицо и с горящими ненавистью глазами.
— К-какие деньги? У меня ничего… — Не ври, сука! Не отдашь — возьмём сами, нам не сложно. По хорошему просим, мы ведь воспитанные и уважаем старших, да, ребята? Даже предателей.
— Смачный плевок врезался в старый асфальт у самых ног Натальи… — Н-нету ничего… Больше её слушать никто не стал. Кто-то ударил сзади по голове, кто-то поставил подножку и заставил полететь на землю, кто-то уже шарился руками по телу, ищя вожделенные банкноты… Беспризорники налетели со всех сторон, как голодные волчата. Ожесточённые, истощённые лица, отчаянные взгляды — им было нечего терять. Женщина изо всех сил отбивалась, но она понимала, что в лучшем случае просто останется жива… Всё закончилось внезапно — выстрел, крики, возня, быстро удаляющиеся шаги улепётывающих со всех ног маленьких разбойников. Выскочивший из старенького хаммера патрульный, что-то спрашивающий по-английски… С грустной иронией Наталья усмехнулась про себя — никогда бы не подумала, что будет радоваться чужой речи. И тому, что вчерашний враг — хотя, чего лукавить, и сегодняшний тоже, ведь фактически-то ничего не изменилось — убивает соотечественника… Ведь один из ребят остался валяться, смотря стеклянными глазами в небо, в медленно растекающейся луже крови.
Триумфального возвращения домой не получилось — денег она всё-таки лишилась. Про то, чтобы купить торт или ещё что-нибудь, не могло быть и речи — даже не хлеб сбережений и то не оставалось… Да и произошедший инцидент сильно испортил настроение. От детей не укрылось ни состояние одежды матери, ни свежие синяки и ссадины. Но на их осторожные расспросы она ничего не ответила. И самое ужасное, что не удалось договориться ни с кем, чтобы посидели с малышами — люди не хотел верить в долг, даже знакомые, а наличных на оплату услуг теперь не было. Пришлось на следующий день идти ещё и к ростовщику, договариваться за грабительские проценты. Наталья даже думать не хотела что будет, если что-то пойдёт не так — известные на всю округу коллекторы Рокфеллера, такой была кличка давшего ей займ товарища, не постеснялись бы выгнать её и детей на улицу, забрав квартиру в качестве возмещения… А потом настало семнадцатое апреля. С бешено бьющимся сердцем она прошла через проходную по указанному адресу, назвав своё имя. Зашла в специально отведённую комнату, медсестра показала, что и как делать. Пришлось раздеться, лечь в большую, похожую на боб, капсулу, наполненную каким-то тёплым желе. Сделали укол, на голову одели шлем с идущим от него множеством проводов, что-то запищало, сверху начала опускаться крышка… Женщина хотела закричать от ужаса, но в следующее мгновение перед глазами всё поплыло.
А потом Наталья ощутила себя совсем по-другому, в ином месте. Она лежала на чём-то холодном и жёстком, вокруг стоял шум, доносились крики, плач, странные звуки, похожие на удары хлыста, и, конечно же, такой знакомый и ненавистный английский говор. Открыв глаза, женщина поняла, что видит ещё не совсем ясно, попробовала пошевелиться — но странный звон заставил сморщиться. А так же ощущение непонятных предметов на ногах, руках и шее… Проморгавшись, Наталья поняла причину — кандалы и ошейник, с тянущимися от них куда-то цепями. Кроме того, наконец, получилось оглядеться и понять, куда же именно её занесло — всё происходящее вокруг очень напоминало невольничий рынок…
— К-какие деньги? У меня ничего… — Не ври, сука! Не отдашь — возьмём сами, нам не сложно. По хорошему просим, мы ведь воспитанные и уважаем старших, да, ребята? Даже предателей.
— Смачный плевок врезался в старый асфальт у самых ног Натальи… — Н-нету ничего… Больше её слушать никто не стал. Кто-то ударил сзади по голове, кто-то поставил подножку и заставил полететь на землю, кто-то уже шарился руками по телу, ищя вожделенные банкноты… Беспризорники налетели со всех сторон, как голодные волчата. Ожесточённые, истощённые лица, отчаянные взгляды — им было нечего терять. Женщина изо всех сил отбивалась, но она понимала, что в лучшем случае просто останется жива… Всё закончилось внезапно — выстрел, крики, возня, быстро удаляющиеся шаги улепётывающих со всех ног маленьких разбойников. Выскочивший из старенького хаммера патрульный, что-то спрашивающий по-английски… С грустной иронией Наталья усмехнулась про себя — никогда бы не подумала, что будет радоваться чужой речи. И тому, что вчерашний враг — хотя, чего лукавить, и сегодняшний тоже, ведь фактически-то ничего не изменилось — убивает соотечественника… Ведь один из ребят остался валяться, смотря стеклянными глазами в небо, в медленно растекающейся луже крови.
Триумфального возвращения домой не получилось — денег она всё-таки лишилась. Про то, чтобы купить торт или ещё что-нибудь, не могло быть и речи — даже не хлеб сбережений и то не оставалось… Да и произошедший инцидент сильно испортил настроение. От детей не укрылось ни состояние одежды матери, ни свежие синяки и ссадины. Но на их осторожные расспросы она ничего не ответила. И самое ужасное, что не удалось договориться ни с кем, чтобы посидели с малышами — люди не хотел верить в долг, даже знакомые, а наличных на оплату услуг теперь не было. Пришлось на следующий день идти ещё и к ростовщику, договариваться за грабительские проценты. Наталья даже думать не хотела что будет, если что-то пойдёт не так — известные на всю округу коллекторы Рокфеллера, такой была кличка давшего ей займ товарища, не постеснялись бы выгнать её и детей на улицу, забрав квартиру в качестве возмещения… А потом настало семнадцатое апреля. С бешено бьющимся сердцем она прошла через проходную по указанному адресу, назвав своё имя. Зашла в специально отведённую комнату, медсестра показала, что и как делать. Пришлось раздеться, лечь в большую, похожую на боб, капсулу, наполненную каким-то тёплым желе. Сделали укол, на голову одели шлем с идущим от него множеством проводов, что-то запищало, сверху начала опускаться крышка… Женщина хотела закричать от ужаса, но в следующее мгновение перед глазами всё поплыло.
А потом Наталья ощутила себя совсем по-другому, в ином месте. Она лежала на чём-то холодном и жёстком, вокруг стоял шум, доносились крики, плач, странные звуки, похожие на удары хлыста, и, конечно же, такой знакомый и ненавистный английский говор. Открыв глаза, женщина поняла, что видит ещё не совсем ясно, попробовала пошевелиться — но странный звон заставил сморщиться. А так же ощущение непонятных предметов на ногах, руках и шее… Проморгавшись, Наталья поняла причину — кандалы и ошейник, с тянущимися от них куда-то цепями. Кроме того, наконец, получилось оглядеться и понять, куда же именно её занесло — всё происходящее вокруг очень напоминало невольничий рынок…
Страница
2 из 2
2 из 2
