Апрель

Во рту сухо, но пить не буду. Или попить? Последний раз я пил сутки назад, и то немного. Я высушен почти полностью — лицо покрыто морщинами, как у старика, но мне лучше. Мне лучшает, черт побери. Если посмотреть на потолок, можно увидеть лицо Христа. Каждый может увидеть, если захочет. Боже, помоги. Отсоси яд из моего немощного тела, ибо я грешен. Внемли мне и избавь меня от груза мочи… … Господь молчит, потому что он умер. Теперь некому мне помочь, и я готовлю шприц. Он-то знает, что мне нужно. Боже, я любил тебя, но ты отвернулся от меня. Теперь ты мертв, а я сам по себе, и скоро твой пластмассовый раб поможет мне откачать отраву из чрева моего. Ха! Интересно, что скажет на это змея? Слышу, как она шипит. Но ее глотка перевязана, и ни одна капля яда не стечет по моей ноге. Готовлю шприц! Я готовлю его! Слышишь? Он уже почти готов! … … Вонзить иглу в тело — не проблема. Но попаду ли я в пузырь? Руки дрожат, и боль застилает глаза красным туманом. Но не желтым. Пока не желтым. Нужно действовать… … Сколько у меня шприцев? Один или два? А рук? Мертвое лицо на потолке смущает и пугает. Пустить струю ему в глаз! Ха-ха-ха! Нет уж, тогда меня заденут брызги, и я умру. Нужно искать выход. И тогда игла вонзается в живот! Взрыв! Бабах! Боль! Тяну на себя, но шприц наполняется лишь кровью. Я не попал! Не попал! Интересно, какой орган я проткнул? Желудок?… … Боролся, но все-таки заснул. Проснулся в луже. Узел на веревке ослаб, и змея смогла исторгнуть из себя весь скопившийся яд. Подо мной целое море желтой отравы. Оскверненная кожа зудит и чешется. Убить змею! Но сначала вымыться. Содрать пораженную кожу и отрастить новую. И больше не пить. Жидкости во мне так мало, что тело иссохло, как мумия. Но это не помешало мне напрудить лужу. Братец Шприц не помог, он в сговоре с чертовым пузырем. В постели больше не спать. Она проклята и воняет. Вонзаю пальцы в ноздри и затыкаю накрепко. При этом одна из них надрывается. Черт! Я так отравлен, что уже не контролирую свои действия! Скорее в душ. Вода смывает кровь и мочу, но я-то знаю, что отравлен. Пенис понуро болтается, ожидая наказание за свою слабость. Он такой жалкий, что мне почти стыдно тереть его щеткой. Мыло жжет головку, но затыкает пасть змее. Тело тоже нужно оттереть, всю отравленную кожу нужно снять. Бабочки кружатся над моей головой, и все они розовые. Значит, день будет удачный. Боль куда-то ушла, но чего больше в ванной — воды или крови? Хорошо, если крови, она очищает от скверны и яда. Бабочки не боятся крови, особенно розовые. И красные! Где веревка?… Прошло двадцать четыре часа… … Боль вернулась. Болит ободранная кожа и перетянутый веревкой член. Я уж постараюсь, чтобы узел не ослаб. Ничего не пил, и не буду. Сколько человек может прожить без воды? Сколько бы там ни было, я буду жить вечно. Из комнаты смердело ядом, я заперся на балконе и законопатил дверь. Теперь им до меня не добраться. Змея не раскроет пасть!

Прошел день… Ого! Ишь, как блестят стекла! Балкон хранит меня от всех невзгод. Розовые шторки на окнах. Мы вместе, и змея с нами, но она, кажется, умерла. Бывают ли синие змеи? А бабочки? У нас одна жажда, жажда. Дверь закрыта, и я лежу возле. Кажется, она вернулась. Я снова хочу опорожниться, но это ерунда. Терпел и побольше, а теперь осталось недолго. Жди, пока наступит тишина. Шприц предал меня. Тело предало меня. Чтобы жить, нужно дышать. Для этого нужно летать. Бабочки зовут меня к ним, они такие розовые, красные, и ни одной желтой с ними нет. Не улетайте! Возьмите меня с собой!

Прошло три минуты… С трудом поднялся. Не пил уже почти три дня, так что жидкости во мне нет. Я высох. Лишь яд в мочевом пузыре, и влажные глаза. Даже змея, и та иссохла. Высовываюсь в окно. Переваливаюсь через подоконник. Там — ух, небо! Высоко! Еще увидимся. Почему занавески не задернуты? Обязательно нужно задернуть их за собой. Подождите, бабочки! Я уже иду! Ого! Лечу! Медленно, медленно, как пожухлый кленовый лист. Оранжевый, но не желтый. Теплый, но не горячий. Я такой сухой и маленький внутри, что почти ничего не вешу. Следовательно, могу летать. Только, кажется, я забыл задернуть за собой занавески. Зато не упустил ни капли! Бабочки кружатся вокруг моей головы, зовут меня в полет. Ну вот, а я так устал! Так устал, что даже не заметил, как наступила тишина. Был ли последний звук громким? Был ли он желтым?