Бывает так, что человек идёт на работу, к примеру на стройку, уставший или весёлый, не важно, главное: расчитывая отработать и вернуться обратно. Вернее, даже не расчитывая, просто не думая, что может случится что-то ещё — и он вместе со строительными лесами рухнет с восьмого этажа…
Добавить в моё избранное
6 мин, 56 сек 15999
Но вот: все стоят вокруг, стараясь не блевануть на кровавое месиво, и думают, что ещё минуту назад всё это было человеком, который пахал, проклиная хозяина и страну, и не знал, что его через эту самую минуту ждёт.
Неправда. То, что случилось — действительно случайность, и ничего его не ждало. Так получилось, и всё. И ничего нельзя было ни предугадать ни предотвратить: предотвращать было нечего.
Но бывает и наоборот: ждёт. Ждёт и знает, что вот он, к примеру шомэ´р, заходит в здание, которое ему надо охранять, но никогда уже не выйдет оттуда. Знает и ждёт удобного случая.
Это можно почувствовать. Но трудно поверить.
Он приехал из России, где оставил университет, чтобы вернуться на родину предков, с которыми встретится ещё до восхода. Здесь он тоже поступил учиться и подробатывал в охране.
Все ушли, и шомэр задремал, сидя в кресле, прислонившись затылком к стене. Надо бы заниматься, но было лень и хотелось спать. Любопытно, можно ли использовать время плодотворно, если знаешь, что его почти не осталось. Впрочем, пока было светло, и ему ничего не угрожало. Нет, дело не в ночных потусторонних силах, а в том, что в темноте умерщвление происходит куда эффектней, чем при пошлом солнечном свете.
Студент посапывал, а равнодушное солнце безжалостно уходило за горизонт.
Около десяти вечера шомэр проснулся, наконец-то вытащил учебники, но отдаляя от себя неприятный момент погружения в тригонометрию, начал потягиваться, почёсываться, перекладывать ручки, зачем-то просмотрел записи о выдаче ключей. В конце-концов, из всех приятных, но посторонних занятий осталось только одно, самое проиятное и полезное для сонного мозга — пойти приготовить стаканчик кофе.
Но даже если бы он оказался примерным учеником и не отправился на кухню, ничего бы не изменилось: смерть ждала его. И чтобы он не предпринял, всё равно бы вышел на один и тот же путь — последний.
Кухню от лобби отделял коридор. Коридор от лобби отделяла стеклянная дверь. Шомэр максимально открыл эту дверь, чтобы её захватил держатель, и вошёл в темноту. Свет не включил: за три года движения стали автоматическими, а темноты он не боялся. Зря.
Чем дальше шомэр удалялся от светлого пятна лобби, тем муторней становилось на душе. Но он упрямо шёл вперёд — в глубь какой-то странной сегодня тишины. «Могильной», почему-то всплыло в памяти.
Последний стаканчик кофе был приготовлен, и шомэр двинулся в обратный путь. Свет впереди успокаивал, но темнота теперь оказалась за спиной, и впервые за три года что-то шепнуло ему: «Беги!». Он удивился, но невольно ускорил шаг. Всё быстрее и быстрее. Взгляд сконцетрировался на двери. Всё ближе и ближе. Ещё два шага — и он пройдёт границу и окажется в безопасности среди неоновых ламп, надоевшего компьютера и радио, которое оставил включённым. Почему же оно молчит?
Дверь неожиданно сдвинулась с места и захлопнулась. Он вздрогнул, вцепился в ручку и потянул её на себя. Дверь не поддавалась. Ну же! Ну! Дверь не поддавалась. Форменная рубашка промокла и неприятно холодила спину. Парень взвыл и тут же сообразил, что ручку надо повернуть. «Где-то я уже это читал?». И понял: «За спиной утопленная женщина!» Он резко обернулся.
Никого.
Перевёл дух. Ого, как стучит сердце. «Да, от такой работы можно свихнуться». Чтобы отомстить себе за глупые страхи, парень решил пройти по коридору ещё раз. Сердце снова ускорило темп, но он упрямо возвращался к чёрному провалу кухни.
Он не вошёл туда. Только заглянул и понял, что страхи могут оживать.
Шомэр хотел броситься назад, но ноги одеревенели, и он, развернувшись, упал. Стаканчик с так и не выпитым кофе отлетел куда-то вперёд.
Шомэр пополз. Волна ужаса захлестнула его, но теперь он знал: за ней следует другая волна, куда ужасней — волна смерти.
Что-то обожгло его грудь. Он ещё успел подумать, что это пролитый кофе, как голова его треснула от первого же удара… В это же время в другом здании другой шомэр договаривался о встрече с новой подружкой. Наконец-то положил трубку и занялся настройкой радио.
Он не приехал из другой страны, он родился здесь, недавно освободился из армии, как все хотел погулять за границей, только ждал друга, которому оставалось ещё полгода службы.
Он и тот, чей труп начал уже остывать (его найдёт утром рассерженный начальник отдела и обмочит штаны) были одногодками. Но насколько разные судьбы. А главное, у этого — минут на сорок дольше.
Девять минут он ещё мог слушать радио, обдумывая на какую дискотеку махнуть с новой знакомой, потом сработала сигнализация. Сверился с тетрадкой: главный склад. Хотя он отслужил в армии, но работал пока без оружия, и если что-то происходило, ждал вооружённого шомэра из фирмы «Мокэ´д 101». Тот, как всегда, запаздывал, подарив им обоим по полчаса жизни.
Когда они вошли, первый шомэр задержался у двери, отключая сигнализацию, а второй, вооружённый, включил фонарик и начал осмотр.
Неправда. То, что случилось — действительно случайность, и ничего его не ждало. Так получилось, и всё. И ничего нельзя было ни предугадать ни предотвратить: предотвращать было нечего.
Но бывает и наоборот: ждёт. Ждёт и знает, что вот он, к примеру шомэ´р, заходит в здание, которое ему надо охранять, но никогда уже не выйдет оттуда. Знает и ждёт удобного случая.
Это можно почувствовать. Но трудно поверить.
Он приехал из России, где оставил университет, чтобы вернуться на родину предков, с которыми встретится ещё до восхода. Здесь он тоже поступил учиться и подробатывал в охране.
Все ушли, и шомэр задремал, сидя в кресле, прислонившись затылком к стене. Надо бы заниматься, но было лень и хотелось спать. Любопытно, можно ли использовать время плодотворно, если знаешь, что его почти не осталось. Впрочем, пока было светло, и ему ничего не угрожало. Нет, дело не в ночных потусторонних силах, а в том, что в темноте умерщвление происходит куда эффектней, чем при пошлом солнечном свете.
Студент посапывал, а равнодушное солнце безжалостно уходило за горизонт.
Около десяти вечера шомэр проснулся, наконец-то вытащил учебники, но отдаляя от себя неприятный момент погружения в тригонометрию, начал потягиваться, почёсываться, перекладывать ручки, зачем-то просмотрел записи о выдаче ключей. В конце-концов, из всех приятных, но посторонних занятий осталось только одно, самое проиятное и полезное для сонного мозга — пойти приготовить стаканчик кофе.
Но даже если бы он оказался примерным учеником и не отправился на кухню, ничего бы не изменилось: смерть ждала его. И чтобы он не предпринял, всё равно бы вышел на один и тот же путь — последний.
Кухню от лобби отделял коридор. Коридор от лобби отделяла стеклянная дверь. Шомэр максимально открыл эту дверь, чтобы её захватил держатель, и вошёл в темноту. Свет не включил: за три года движения стали автоматическими, а темноты он не боялся. Зря.
Чем дальше шомэр удалялся от светлого пятна лобби, тем муторней становилось на душе. Но он упрямо шёл вперёд — в глубь какой-то странной сегодня тишины. «Могильной», почему-то всплыло в памяти.
Последний стаканчик кофе был приготовлен, и шомэр двинулся в обратный путь. Свет впереди успокаивал, но темнота теперь оказалась за спиной, и впервые за три года что-то шепнуло ему: «Беги!». Он удивился, но невольно ускорил шаг. Всё быстрее и быстрее. Взгляд сконцетрировался на двери. Всё ближе и ближе. Ещё два шага — и он пройдёт границу и окажется в безопасности среди неоновых ламп, надоевшего компьютера и радио, которое оставил включённым. Почему же оно молчит?
Дверь неожиданно сдвинулась с места и захлопнулась. Он вздрогнул, вцепился в ручку и потянул её на себя. Дверь не поддавалась. Ну же! Ну! Дверь не поддавалась. Форменная рубашка промокла и неприятно холодила спину. Парень взвыл и тут же сообразил, что ручку надо повернуть. «Где-то я уже это читал?». И понял: «За спиной утопленная женщина!» Он резко обернулся.
Никого.
Перевёл дух. Ого, как стучит сердце. «Да, от такой работы можно свихнуться». Чтобы отомстить себе за глупые страхи, парень решил пройти по коридору ещё раз. Сердце снова ускорило темп, но он упрямо возвращался к чёрному провалу кухни.
Он не вошёл туда. Только заглянул и понял, что страхи могут оживать.
Шомэр хотел броситься назад, но ноги одеревенели, и он, развернувшись, упал. Стаканчик с так и не выпитым кофе отлетел куда-то вперёд.
Шомэр пополз. Волна ужаса захлестнула его, но теперь он знал: за ней следует другая волна, куда ужасней — волна смерти.
Что-то обожгло его грудь. Он ещё успел подумать, что это пролитый кофе, как голова его треснула от первого же удара… В это же время в другом здании другой шомэр договаривался о встрече с новой подружкой. Наконец-то положил трубку и занялся настройкой радио.
Он не приехал из другой страны, он родился здесь, недавно освободился из армии, как все хотел погулять за границей, только ждал друга, которому оставалось ещё полгода службы.
Он и тот, чей труп начал уже остывать (его найдёт утром рассерженный начальник отдела и обмочит штаны) были одногодками. Но насколько разные судьбы. А главное, у этого — минут на сорок дольше.
Девять минут он ещё мог слушать радио, обдумывая на какую дискотеку махнуть с новой знакомой, потом сработала сигнализация. Сверился с тетрадкой: главный склад. Хотя он отслужил в армии, но работал пока без оружия, и если что-то происходило, ждал вооружённого шомэра из фирмы «Мокэ´д 101». Тот, как всегда, запаздывал, подарив им обоим по полчаса жизни.
Когда они вошли, первый шомэр задержался у двери, отключая сигнализацию, а второй, вооружённый, включил фонарик и начал осмотр.
Страница
1 из 2
1 из 2
