Застывшие Чувства

Затем пояснила, насколько могла вспомнить, свою давнюю историю с крещением в том же монастыре. Она беспокоилась о том, что Георгий поднимет её на смех, но тот слушал молча, сосредоточенно, внимательно. Наконец Мария замолчала.

— Любопытная история. Это все как-то должно быть связано с памятником, да? И я тот самый Георгий, что спасет с тобой людей от заклинания?

— Я ничего не могу утверждать, это лишь предположения, даже догадки.

— То есть в памятнике томятся души людей, заключивших договор с дьяволом через мастера, погибшего более ста лет назад при заключении подобного же договора?

Мария кивнула.

— Знаешь, я уже почти не верю в мистическую сторону этого дела. Я же человек эмоциональный, неуравновешенный. Поддался всяким россказням вот и набедокурил, тем более… — Георгий замолчал.

— Я тебя понимаю. Сама говорила, можно все это забыть и сама тебе напоминаю. Извини.

Они говорили ещё долго и много, — о новой работе Марии, о лестном предложении Гоше. Потом он предложил ей остаться у него. Она отказалась, сославшись, непонятно почему, на какие-то неотложные дела. На том и расстались. Мария как-то быстро ушла и портрет оставила.

«Да, я же сам предложил его обрамить, вот и оставила. Значит у нее теперь новая работа, новая жизнь. А не заключила ли… Нет, мало вероятно. Из газеты ушла, правильно сделала. Я же видел, что это ей не нравилось. И все же, как-то»… — Гоша не развил мысль до логического завершения. Вместо этого он выудил из глубины мастерской портрет Ларисы, поставил его рядом с портретом Марии и долго смотрел на них рассеянным взглядом.

— Все хотел тебя спросить, как дела у твоего знакомого художника? Гоша, кажется? — Неожиданный вопрос застал Марию врасплох. Сейчас она сидела напротив Эрнеста Иннокентьевича в его кабинете. Они разбирали дела, связанные с нумизматической коллекцией университета.

— Нормально дела, благополучно.

— Не виделись с ним больше? — Галиньш как-то неприятно посмотрел. Марии этот взгляд не понравился.

— Да, виделись как раз на днях, случайно. А что?

— Так, вспомнил. Он ведь был героем дня, потом героем твоей статьи. Хорошо, если у него все наладилось.

Мария почувствовала некоторый дискомфорт от затронутой темы. С чего это вдруг Галиньш печется о Георгии? Тем более что они накануне виделись и расстались как-то нехорошо. Не такой Эрнест Иннокентьевич человек, чтобы просто поинтересоваться. Но от расспросов она воздержалась.

— Слушаю вас.

— Звонок на мобильный Галиньша отвлек Марию от размышлений. Кто-то настойчиво требовал немедленной встречи. Любезнейший Эрнест Иннокентьевич, разумеется, не смог отказать. «Как же, не может он отказать! Не иначе добычу почуял, вот и засуетился. Фу, как я все же скверно о людях думаю».

— Прошу меня извинить, Мария Александровна, но необходимо срочно убыть. Вы не смогли бы занести отмеченные позиции прямо в мой компьютер?

Мария согласно кивнула.

— Вот и отлично. Если не вернусь до вечера, заприте кабинет и ключ на вахту, пожалуйста.

— Галиньш широко улыбнулся и стремительно поднялся, прихватив портфель. Мария проследила за перекатывающейся фигурой до двери, пересела в кресло, подвинула пухлую пачку листов и принялась набивать буквы и цифры.

Короткое замечание о Георгии, брошенное её шефом вскользь заставило Марию задуматься о знакомом художнике. «Действительно, все как-то вдруг у него переменилось в лучшую сторону. И заказов куча, и в доме порядок, и сам несравнимо лучше выглядит. Уж не заключил ли он договор, ещё тогда? — Мария машинально тыкала пальцами в клавиши, развивая запавшую мысль.

— А не сам ли он Ларису и ребенка предложил? Избавился от забот и себе будущее обеспечил. Нет, он на такое не способен. Почему нет? Как хорошо я его знаю? Забралась же к нему в постель… и что это значит? Ничего это не значит, допекло просто… чёрт!» Мария перепутала галочку с какой-то случайной карандашной закавыкой и занесла позицию в файл. Ничего страшного в этом не было — несколько ударов по «делет» и ошибка исправлена. Чтобы не попасться на закорючке ещё раз Мария решила стереть случайный росчерк карандаша и поискала взглядом ластик. На столе его не оказалось. Она подвигала верхние ящики и в левом отыскала совершенно новый прямоугольник. Тут взгляд её споткнулся об одну из многочисленных папок, точнее название: «Бронзовое дело». Это была не пластиковая папка-файл, а картонная серая старая на завязочах. «Уж не о том ли самом деле здесь собраны материалы?» Преодолев секундное сомнение, Мария выдвинула ящик шире и прямо в столе развязала толстые белые лямки.

По верх всего лежала газета «К-ие известия» от 4 сентября 1876 года.

«Вчера многие жители могли быть свидетелями грандиозного для нашего города события. На берегу реки разделяющей город на две неровные части произошло открытие монумента.