Застывшие Чувства

— Стоило бы сломать им обоим шеи да… — Галиньш отмахнулся.

— Видать и наш срок скоро выйдет.

— Павел Андреевич развел руками в очередной раз, Распутин промолчал, лишь нахмурил брови. Затем разом они развернулись и направились к другому выходу из сквера.

— Желаю здравствовать! — обернувшись, не без сарказма крикнул Павел Андреевич. Мария взглянула на Георгия испуганно.

— Я не верю, что все так просто кончилось. Он что, вот так отступится от своего дела только потому, что мы попросили… — Думаю, сейчас мы это узнаем.

— Георгий кивнул в сторону монумента.

Изваяние было подернуто зыбкой фиолетовой дымкой, словно испарениями, очертания его размылись. Из этой дымки стали разлетаться неясные тени. Гоша и Мария догадались, что это души покидают свою темницу. Как их было много! Души походили на тонкие серые лоскуты ветхой ткани. Не было каких-то определенных очертаний, скорбных ликов, тяжких вздохов. Они двигались бесшумно, но казалось, что слышен шорох сухих листьев или шелест крыльев. Все это походило на вылет огромной стаи летучих мышей после дневной спячки.

А когда поток стал редеть и вовсе иссяк, вышла Лариса с ребенком на руках. Они не казались бесплотными духами или призраками, наоборот были вполне осязаемы. Однако едва Гоша протянул к ним навстречу руки, образы подернулись зыбью. Мария ощутила некоторую неловкость перед Ларисой, хоть та и была лишь духом. Она отошла, чтобы не мешать моменту прощания Георгия с дорогими ему людьми. Мария понимала, что они видятся в последний раз.

Она огляделась. Чиновничьи машины разъехались. «Вольво» Галиньша тоже не было видно. Исчезли Павел Андреевич с Распутиным. Зато появились другие машины и пешеходы, проступили сквозь дымку дома и деревья. Воздух наполнился звуками. Туман начал рассеиваться и показался противоположный берег. Сквер словно бы оживал.

— Как ты его назвала? — Долетел до Марии вопрос Гоши, но ответа она не расслышала. Быть может, он адресовался только ему одному.

Зато возле нее самой стоял незнакомец и широко улыбался. Он был какой-то, какой-то… не современный, что ли?

«Бог ты мой! Да это же мастер! Зотов. Вот он какой».

— Да, это я.

— Призрак мастера поклонился.

— Благодарю вас, сударыня, за помощь, за все, что сделали для меня и остальных. Я страшно поплатился за свою бездумную выходку. Полагаться надо только на свои силы. Сто лет мне приходилось выполнять богомерзкую работу. Но благодаря вам я теперь свободен.

— Как же это здорово! Вы встретитесь с Софией?

— Непременно. Теперь я отыщу её. Желаю и вам не оставаться одной и не загадывать опрометчивых желаний.

— Мастер улыбнулся, повернулся и исчез. Мария увидела, что Гоша тоже один, смотрит куда-то вдаль.

— А где же твоя семья? — Мария подошла к нему.

— Они отпущены. Теперь им всем дарован покой. Да и нам видимо тоже.

В этот момент в сквере появился первый прохожий, — пожилой мужчина с собакой.

— Теперь желания загадывают и днем? — Он улыбнулся Марии и старомодно приподнял шапку.

— Это можно было делать в любое время, как оказалось.

— В ответ улыбнулась Мария.

— Надо же? А мы с покойной супругой приходили сюда в полночь при полной луне… Ах, никакой романтики не осталось.

На перекрестке загудели автомобили, подул свежий ветер, метя поземку, каркнула ворона, ей ответила стайка нахальных воробьев, — жизнь понемногу вливалась в пустовавший целое столетие сквер. Сейчас он наполнялся красками, звуками, запахами и чувствами, словно долго пустовавшая форма.

— Ты как себя чувствуешь? Глупый вопрос, но все же… — Устала, — ответила Мария, немного подумав.

— Я словно всю жизнь тащила на себе, не замечая какой-то неимоверный груз, а вот сейчас избавилась от тяжести и ощутила не свободу, а усталость.

— Кажется, я тебя понимаю. Хочешь, пойдем ко мне.

— Не сегодня. Надо будет переосмыслить все, что тут произошло. Это так невероятно.

— Может как раз и не стоит ничего осмысливать, пусть само выветрится из головы.

— Может… кстати, а как ты оказался здесь?

— Когда ты ушла, я решил, что ты все же сюда придешь. Испугался, стал тебе звонить, но ты не отвечала.

— Да? — Мария машинально сунула руку в карман пальто за телефоном.

— Но ты, тем не менее, как-то узнал, что я именно сегодня утром буду здесь.

— Как-то и узнал. Не спрашивай. Кто-то же стоял за нами, он и подсказал.

— Ты считаешь?

— А ты считаешь, мы сами управились с таким делом? А твое видение в детстве? Или ты это игнорируешь? Думаешь, был глюк тонущего человека?

— Ничего я не думаю, и без того голова вот-вот расколется. Хочу домой. Проводишь?

Вместо ответа Георгий взял Марию под руку.

— Значит, ты у нас и есть Георгий Победоносец?