Мир меркнет

Что хоть сейчас в магические войска.

— В каббалистические? — Игнатий счел нужным отзеркалить прошлое замечание пациентки.

— Ага, именно в такие! — Сара была поглощена собственным рассказом.

— Я даже не знала, что в Каббале столько всего понапихано. Прикиньте, все их дизайнерские шрифты — это просто еврейская азбука! И множество миров — так, чисто кастрация.

— Абстракция?

— Ну да.

— Да… — фильтровать мощные потоки эмоциональной Сарочкиной речи Игнатию было всё труднее. Пора было вмешиваться в исповедь пациентки.

— Но в конечном итоге ангел Вас многому научил.

— Есть такое, — нехотя согласилась Сара.

— Может, это результат Вашего длительного старательного обучения? — почувствовал за спиной невысказанный протест, Игнатий пояснил.

— Вы прочитали и услышали много разной информации. Большую часть забыли или не поняли. Ваш мозг не захотел мириться с пробелами в знаниях. На бессознательном уровне началась активная работа. Бессознательное крайне активно в часы сна. Вот Вы во сне и изучали Каббалу заново, строили свою таблицу Менделеева.

— Про Менделеева ангел мне ничего не рассказывал. И это был не сон. Я стала конкретно тусить по ночам. Да только шиш там. Голос все равно звучал. И никакой клубный музон его не мог заглушить.

— Остается только поблагодарить собственный мозг за экстренную помощь.

— Прошу прощения?! — Сара вернула Игнатию его собственный вопрос, который сама минуту назад забраковала как непонятный. В игру вступало сверх-я пациентки.

— Если бы Вы не перестроили собственные знания в простую и понятную конструкцию, могли бы точно сойти с ума. Вы же теперь свою Каббалу хорошо понимаете?

— Лучше некуда, — мрачно усмехнулась Сара.

— Вот только голос на этом не успокоился и стал требовать платы.

— Самоубийство, убийство, оргии?

— Доктор, Вы шо, больной?

— Обычно настоящие пациенты жалуются именно на такие требования своих внутренних демонов.

— У меня ангел! — сердито поправила Сара.

— И он просто хотел, чтобы я научилась рисовать.

Московский институт психоанализа 2017, март, 13 — «Он хотел, чтобы я научилась рисовать», — Игнатий закрыл ежедневник с записями.

— У меня остается всего две регламентных минуты, однако большего и не требуется. Одного сеанса гипноза хватило, чтобы запустить механизм самоисцеления. Моя заслуга здесь минимальна. S фактически сама себя ввела в трансовое состояние. Дальнейший ход её гипнотических фантазий полностью укладывается в теорию активного фантазирования Юнга. Конечно, можно было провести арт-терапию, попросив пациентку нарисовать что-нибудь в присутствии врача. Но еще профессор Кибиц говорил, что врач должен уважать право пациента на сакрализацию безумия. Творческая свобода, уединение, чувство безопасности — вот необходимые компоненты для перевода галлюцинаций в самую безобидную форму. Мне нужно было только дать начальный импульс, выпустить на волю говорящие от имени ангела аффекты.

Опасно делать такие доклады. Нет, если бы в зале сидели только психиатры и гипнотерапевты — no problem. Но Игнатия-то занесло к психоаналитикам, для которых любая попытка «подстегнуть» клиента сродни насилию. Что уж говорить про гипноз.

— Я просто попросил S представить красного ангела, опредметить собственную галлюцинацию. Теперь не ангел приходил к ней, а она сама его пригласила.