Детский сад

— Слишком… сладкая. Предпочитаю что-нибудь по солоней, знаешь ли, — она улыбнулась бесшабашной ухмылкой голодного волка и подмигнула.

— Дашь мне что-нибудь?

Игорь снова захрипел, горло заливала кровь из сломанного носа. Она опять засмеялась своим серебряным, как освещавшая ее луна смехом.

— Я знаю, что дашь, Игорь, правда ведь? — Вероника впилась в него своим немигающим взглядом. Игорь почувствовал, что его опять охватывает то же оцепенение и возбуждение, что и в комнате. Она засмеялась и стала медленно двигать обнаженными бедрами.

— Да, ты дашь… — прошептала она и отпустила его руки. Он и не думал пошевелиться, полностью потеряв над собой контроль. Ему хотелось только одного. Только одного и быстрее. Она смотрела в его глаза своим немигающим взглядом. Просунула руку между ним и своей «киской», ловким движением расстегнула ремень и «молнию» на джинсах. Сунула руку в ширинку. Игорь застонал, когда ее тонкие пальчики обхватили стоявший член. Боже, как же это приятно! Он дернулся к ней, приподнялся, желая впиться губами в ее грудь, но она грубо оттолкнула его и засмеялась.

— О, ты точно дашь мне то, что я хочу, — прошептала она. Ее рука сновала в его штанах, возбуждая его, доводя до безумия. Он застонал, когда ее ногти впились в его плоть, застонал от боли, но и от удовольствия тоже… О Боже, как же он хотел ее! Ему надо было вставить прямо здесь и сейчас, иначе он сойдет с ума!

Она едва слышно засмеялась, не отводя взгляда от его напряженного лица, словно ловя каждую гримасу, каждую мысль. Он видел, как ее лицо стало меняться, вытягиваясь в какую-то гротескную маску. Она продолжала улыбаться безумной улыбкой лунатика, глядя пустыми черными глазами. Высунула язык, необычайно длинный и толстый язык, покрытый белесыми, как гнойники, вздутиями. Игорь застонал от ужаса, видя, что белые точки едва заметно шевелятся, вращают своими головками, тянуться к нему. Вероника, по-прежнему широко улыбаясь, наклонилась и провела ужасным языком по его щеке, опустилась к шее. Игорь всхлипывал, не в силах закричать от отвращения, чувствуя, как то, что было на ее языке, покусывает его, словно сотня мелких голодных ртов.

— Хочешь, чтобы я поцеловала тебя там? — шепнула она с безумным смешком и провела своим отвратительным отростком по уху, забралась в него, и Игорь снова застонал, ощущая, как что-то шевелиться на ее языке, словно пытаясь оторваться.

Она отстранилась, и он увидел, что в ней не осталось ничего нормального — лишь какая-то пародия на человека. Широкая ухмылка от уха до уха, безумные черные глаза и этот язык с шевелящимися белыми… — Какого х… я? Вы чего тут устроили, извращенцы чертовы?!

Она дернулась на звук, ее язык взметнулся, и Игорь почувствовал, как на его лицо валятся мелкие это черви в ее языке черви!

дергающиеся твари. Они зашевелились на коже, он мотнул головой в сторону, и его вырвало. Вероника закричала и рванула руку из ширинки одним резким движением. Игорь заорал, чувствую, как ногти раздирают член, превращая его в аналог кровоточащего носа.

КАК БОЛЬНО БОЖЕ!

Вероника вскочила на ноги одним неуловимым движением. Игорь заметался по полу, прижав руки к паху, постанывая и ощущая, что от боли он сейчас или грохнется в обморок или сойдет с ума. Краем глаза он увидел опухшее со сна и похмелья изумленное лицо ночного сторожа, только-только зашедшего в дверь комнаты.

Женщина метнулась к изумленному старику и с размаху ударила его руками в грудь с такой силой, что Игорь услышал звук ломающихся ребер. Сторож издал удивленный вздох и отлетел к стене. Снова раздался звук, будто кто-то сломал пучок сухих веток, и несчастный старик мешком осел на пол. Она подскочила к нему и стала пинать тело, бешено вереща. Игорь застонал, смахнул с лица извивающихся червей и остатки рвоты, встал на четвереньки и пополз в сторону двери с вырезанным куском стекла. Он уже не соображал абсолютного ничего, его разум отключился, он только думал о том, как убраться отсюда и не попасться в руки твари с ее отвратительным языком.

— СТОЯТЬ, УБЛЮДОК!

Игорь завизжал, развернулся, одновременно сунув руку в карман. Его пальцы наткнулись на что-то, и он, ни секунды не раздумывая, вытащил это из кармана, выставив руки перед собой в тщетной надежде защититься от безумной твари, что неслась к нему.

Она ударилась в него с тупой силой носорога, повалила на спину, и они, брыкаясь, царапаясь и кусаясь, проехали по линолеуму до самой батареи. Игорь ударился затылком о ее ребристую поверхность, перед глазами запрыгали черные точки. Он размахнулся и ударил тварь тем, что достал из кармана куртки, не надеясь отбиться, а лишь от дикого страха. Вероника — тварь — завопила, молотя его руками и ногами с безумной яростью, а он все бил и бил.

Она завизжала, попыталась отстраниться, но он продолжал втыкать в нее нож с обломанным о замок лезвием.