23 мин, 24 сек 16883
Там забился в самый угол и лег, стараясь не дышать.
Хотелось задвинуться обратно, закрыться в спасительную темноту… но сделать это было невозможно.
Я лежу и трясусь, как заяц. Сердце бьется где-то в горле, в животе такие судороги, будто кишки завязываются в узел.
Может, они м. м.мм… еня… здд… д… ддесь… н. неее. замм… мм. ееттятт?
Прошла минута, другая.
Я слышу шорох шагов, шарканье. Потом вдруг они прекратились. Ушли?
Я боюсь пошевелить рукой.
Но вдруг страшно зачесался нос.
Я долго боролся с побуждением потереть его рукой. Может, четверть часа. Но зуд не унимался. Хотелось чихнуть.
Видимо, пары формалина меня доконали.
Медленно дотянулся до носа и почесал его. Вроде бы удалось сделать это тихо.
И уже когда я убирал руку назад, чтоб вытянуть ее вдоль туловища, мой локоть задел стенку.
«Бом!». Разносится звук, будто ударили по железной кастрюле.
Снаружи со всех сторон раздаются шорохи и шаркающие шаги.
Никуда они не делись.
Они. Мертвецы. Мертвые, которые ходят.
Слово, их обозначающее, вылетело из головы, будто там образовалось слепое пятно.
— А-а-а-а-а-а! — уже не могу я сдержать крика.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
И в этот момент ледяная рука, протянувшаяся из-за края моего холодильника, хватает меня за ногу.
Хотелось задвинуться обратно, закрыться в спасительную темноту… но сделать это было невозможно.
Я лежу и трясусь, как заяц. Сердце бьется где-то в горле, в животе такие судороги, будто кишки завязываются в узел.
Может, они м. м.мм… еня… здд… д… ддесь… н. неее. замм… мм. ееттятт?
Прошла минута, другая.
Я слышу шорох шагов, шарканье. Потом вдруг они прекратились. Ушли?
Я боюсь пошевелить рукой.
Но вдруг страшно зачесался нос.
Я долго боролся с побуждением потереть его рукой. Может, четверть часа. Но зуд не унимался. Хотелось чихнуть.
Видимо, пары формалина меня доконали.
Медленно дотянулся до носа и почесал его. Вроде бы удалось сделать это тихо.
И уже когда я убирал руку назад, чтоб вытянуть ее вдоль туловища, мой локоть задел стенку.
«Бом!». Разносится звук, будто ударили по железной кастрюле.
Снаружи со всех сторон раздаются шорохи и шаркающие шаги.
Никуда они не делись.
Они. Мертвецы. Мертвые, которые ходят.
Слово, их обозначающее, вылетело из головы, будто там образовалось слепое пятно.
— А-а-а-а-а-а! — уже не могу я сдержать крика.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
И в этот момент ледяная рука, протянувшаяся из-за края моего холодильника, хватает меня за ногу.
Страница
7 из 7
7 из 7