21 мин, 41 сек 3732
— «Дженни туфлю потеряла. Долго плакала, искала»…, — прорвалось вдруг из далёкого детства.
Девочка, ни слова не понимающая по-русски, спокойно позволяла Яну делать всё, что ему угодно. «Пожалуй, слишком пассивна… Надо бы её подогреть», — подумал он, схватил второй стакан, плеснул туда коньяка и сунул девчонке.
— Пей.
Она выпила, лишь слегка закашлявшись, и поставила пустой стакан на столик. Ян налил и себе, глотнул и наклонился, чтобы развязать шнурки туфель из крокодиловой кожи. Поэтому не заметил, как девочка бросила в его стакан крошку вещества, которая тут же растворилась в янтарном напитке.
— … долго плакала, искала… — продолжал бормотать Ян, сбрасывая туфли и выпрямляясь, чтобы освободиться от остальной одежды. И замер, позеленев, как покойник.
— … Мельник туфельку нашёл и на мельнице смолол, — насмешливо закончило стишок существо, которое сидело теперь на месте малолетней проститутки.
Ватной от ужаса рукой Ян взял стакан коньяка и медленно выцедил его, не спуская обезумевшего взгляда с этого лица, которое он видел лишь раз в жизни, но оно останется в его памяти до самой смерти. Одновременно прекрасное и уродливое, как-то неровно смуглое, словно давным-давно опалённое жутким пламенем, с глазами, лишёнными радужек — на Яна в упор уставились две бездонные глазницы, точно два ствола. Лик как бы расплывался, никак не удавалось захватить его взглядом. Местами он словно бы просвечивал, и сквозь него виднелись части комнаты. Но тут же эти просветы зарастали, и лицо вновь обретало форму.
— Тебя нет, — сумел выдавить Ян.
— Так-таки и нет, — насмешливо произнёс непрошенный визитёр. Голос был резок, неприятен и порождал слабое эхо.
— А с кем ты подписал договор, когда был двенадцатилетним засранцем?
— Это было в бреду, — ответил Ян, сознавая, что сейчас не бредит, а видит того, в чьё существование не сильно верил.
— А договорчик-то вот он, — произнесло существо, извлекая из внутреннего кармана старомодного сюртука исписанный аккуратным школьным почерком линованный тетрадный лист. «Чтобы стать самым великим и чтобы отомстить всем, кто меня обидел»… Помнишь? Вот и подпись — кровью, как положено.
Да, Ян писал эту бумагу — в жутком гриппе, с температурой под сорок, после того, как его крепко побили в классе. И пришёл ЭТОТ, и Ян подписал… — Зачем ты здесь? — Ян постепенно осознавал ситуацию и пытался противостоять. Он всегда пытался.
— Ты не выполнил договор!
Существо расхохоталось, и смех его был страшен, хоть и негромок.
— Дурачок ты, Осинин, — продолжая смеяться, сказало оно, разорвало бумажку на мелкие клочки и бросило их в тлеющий камин.
— А кто крестился в 94-м? Помнишь? Или настолько пьян был, что забыл? Да нет, помнишь. Даже потом исповедовался. Мне, знаешь ли, попов, которые тебя исповедовали, всегда жалко было. Ребята и подумать не могли, сколько всего ты от них скрываешь… — Причём тут это? — прохрипел Осинин.
— А при том, мой дорогой, — лениво ответило существо, закидывая ногу на ногу, — что крещением наш договор был аннулирован. Я ведь это предвидел. Иначе на кой ангел мне, скажи, пожалуйста, душа не крещёного? Она и так моя, по определению. Но я знал, знал, что рано или поздно ты пойдёшь в церковь. Да я сам тебя туда подтолкнул. Ты ведь на всякий случай пошёл — мол, мало ли что. И про договорчик наш забыл сказать батюшке. Но это мелочи. После крещения ты чистенький был, и вот если бы тогда сразу помер, мне бы не достался. Но уже через час ты приказал убить того пахана, помнишь? А вечером тебе двух девочек привезли. И это на тебе, и много, много чего. Вплоть до этой шлюшки, которую ты сейчас тискал. Но это уже так, последний штрих. Пора тебе, братец Ян.
— Куда? — испуганно спросил Осинин.
— Да ты же и сам знаешь, — небрежно ответило существо и взяло его за руку.
— Пошли.
— Не пойду! — истерически закричал Ян, хватаясь за кровать.
— Пойдёшь, пойдёшь, — с глумливой ленцой заверила тварь.
— Мне не злой мальчишка был нужен, а настоящий злодей-отступник. Вот я тебя по этому пути и провёл. Почти до самого конца. Вспомни-ка всё, Янкель Аронович Осинин!
Яну вдруг показалось, что он полностью утонул в чёрных дырах зрачков и оказался в полной тьме. Но в этой тьме мелькали призрачные картины: простреленные головы, нож в его руках, перерезающий горло, измождённое, безволосое лицо отравленного полонием шпиона, нищие умирающие старики, взрывы домов, проданные, заведённые в окружение солдаты, падающий на землю вертолёт и много чего ещё… — В наших краях уготовано тебе место почётное, — услышал он и словно вынырнул из омута. Существо продолжало со страшной силой сжимать его руку.
— Ты ведь почти свят — в нашем понимании, конечно. А мы своим святым респект оказываем. Своеобразный, но тебе, думаю, понравится.
Страница
5 из 6
5 из 6