Добавить в моё избранное
23 мин, 34 сек 16195
Но его все нет и нет. Прошло больше двадцати минут! Она понимает, что верх возьмет закон подлости: когда нужно никого не можешь найти.
Рядом подсели две молоденькие девушки в больничных халатах, видимо проходящие здесь летнюю практику. Они болтали без остановки. Лена сначала не прислушивалась к их бессмысленной трескотне, но одна фраза заставила её замереть.
… у него всё брюхо распорото от сих до сих, — худенькая брюнетка все показывает на себе (плохая примета), — и ещё не хватает одного пальца. Говорят, Игоря нашли под утро в дальнем конце подвала, рядом с моргом. Он почти истек кровью. Кто мог его так отделать? И чем? Раны словно… я не знаю… словно его рвали на части маникюрными ножницами.
Маникюрные ножницы, — Лена снова погрузилась в свои мысли, упуская ценные осколки разговора, — плохое орудие для убийства! Сколько же раз надо вонзить их в человеческую плоть, что бы привести к большой потере крои? Это интересно, но… черт, лучше слушай, что они говорят!
… не должен был. И к тому же, кто мог желать ему смерти? Если только тайные поклонницы, что вряд ли, — вторая девушка, включившаяся в разговор, сдержанно усмехнулась.
— У меня бы рука не поднялась! Хотя когда он иногда проходит мимо весь погруженный в свои мысли и не здоровается, мне действительно хочется его пришить.
Теперь они уже дружно смеялись, а на Лене лица не было. Две девушки говорили о том, кто ей был нужен, другого и быть не может. И орудие покушения (она очень хотела надеяться, что не убийства) совсем не маникюрные ножницы — это тоже ясно как день. Необходимо узнать номер палаты и увидеть его во что бы то не стало. И Лена поняла, кто ей поможет. Но для этого нужно вести себя очень осторожно, благо воображение у неё с детства богатое. Она выпрямилась, развернулась к двум практиканткам (Оле и Юле, как выяснилось из разговора), сняла черные очки, кашлянула и тем самым привлекла их внимание к себе.
Здравствуйте, меня зовут Ольга Дроздова, — она стукнет себя по голове чуть позже за то, что на ум ей пришли такие дебильные имя с фамилией. Лена протянула, чтобы пожать им руку, но девочки не оценили этого жеста. Ну и ладно.
— Я представитель Самарского отделения Международной организации охраны бездомных животных НЮПС.
— Лена молилась, чтобы они не спросили, как это расшифровывается, так как сама понятия не имела. По глазам практиканток она поняла, что слова произвели на них должное впечатление. Это хорошо, это очень даже хорошо. Поскольку девушки не собирались снизойти до разговора, она продолжила.
— Я краем ухо подслушала ваш разговор о происшествии сегодня ночью, за что извиняюсь. Я тоже склонна к вашему мнению, что недоброжелатель применил маникюрные ножницы, но руководству отдела расследования убийств легче следовать другому мифу: что причина всему кошки, живущие в подвалах клиник. По мне, так это абсурд! Поэтому собственно я и здесь. Вы не могли бы помочь, ответив на пару вопросов? Где находится палата Игоря и в сознании ли он сейчас?
Мы… — Брюнетка глянула на свою подругу, но та ничем не помогла ей в принятии верного решения.
— Не знаем в сознании ли он. А палата… Юль, ты не помнишь? Кажется 7 или 9?
9 слева по коридору. На третьем этаже.
Спасибо за сотрудничество.
Она приподнялась с дивана. Девушки не сводили с неё глаз, осматривая с ног до головы. Лена поблагодарила Бога за то, что впопыхах вытащила из шкафа достаточно приличные вещи: черный пиджак, брюки того же цвета, белая блузка и туфли на шпильках. В таком виде она запросто могла сойти за сотрудницу городского отделения чего-то там по охране природы или животных.
Палата N9 была справа по коридору, но она не винила девушек в ошибке. Заходить или нет? Лена вряд ли сможет отделаться той чепухой, что плела молодым практиканткам, если её здесь кто-то застукает. Хотя, что ей смогут сделать, не посадят же в тюрьму, да и терять ей теперь уже нечего. Жизнь стала похожа на черствый сыр. Так что она повернула ручку и вошла внутрь.
На кровати лежал человек, укрытый белой простынёю. Лена сразу узнала Игоря. Он спал или был без сознания. Возможно, наркоз ещё не прошел, но стоит попробовать. Она легонько дотронулась до его плеча, и этого хватило, чтобы он вздрогнул. Темно-карие глаза на бледном лице непонимающе смотрели на неё, но вскоре в них начал возвращаться разум, а вместе с ним и боль. По одному взгляду Лена поняла, что человек перед ней пережил за эту длинную ночь больше страданий, чем она переживет за всю свою жизнь. Слеза потекла по левой щеке. С каких это пор она стала такой плаксой? Лена вспомнила: с того дня, как сбила Андрея. Но почему-то это воспоминание вызвало у неё не жалость, а злость! Теперь она осознала, что не виновата!
Да, Лена не следила за дорогой, потому что была полностью погружена в свои мысли, но и он переходил в неположенном месте и к тому же был изрядно выпивший.
Рядом подсели две молоденькие девушки в больничных халатах, видимо проходящие здесь летнюю практику. Они болтали без остановки. Лена сначала не прислушивалась к их бессмысленной трескотне, но одна фраза заставила её замереть.
… у него всё брюхо распорото от сих до сих, — худенькая брюнетка все показывает на себе (плохая примета), — и ещё не хватает одного пальца. Говорят, Игоря нашли под утро в дальнем конце подвала, рядом с моргом. Он почти истек кровью. Кто мог его так отделать? И чем? Раны словно… я не знаю… словно его рвали на части маникюрными ножницами.
Маникюрные ножницы, — Лена снова погрузилась в свои мысли, упуская ценные осколки разговора, — плохое орудие для убийства! Сколько же раз надо вонзить их в человеческую плоть, что бы привести к большой потере крои? Это интересно, но… черт, лучше слушай, что они говорят!
… не должен был. И к тому же, кто мог желать ему смерти? Если только тайные поклонницы, что вряд ли, — вторая девушка, включившаяся в разговор, сдержанно усмехнулась.
— У меня бы рука не поднялась! Хотя когда он иногда проходит мимо весь погруженный в свои мысли и не здоровается, мне действительно хочется его пришить.
Теперь они уже дружно смеялись, а на Лене лица не было. Две девушки говорили о том, кто ей был нужен, другого и быть не может. И орудие покушения (она очень хотела надеяться, что не убийства) совсем не маникюрные ножницы — это тоже ясно как день. Необходимо узнать номер палаты и увидеть его во что бы то не стало. И Лена поняла, кто ей поможет. Но для этого нужно вести себя очень осторожно, благо воображение у неё с детства богатое. Она выпрямилась, развернулась к двум практиканткам (Оле и Юле, как выяснилось из разговора), сняла черные очки, кашлянула и тем самым привлекла их внимание к себе.
Здравствуйте, меня зовут Ольга Дроздова, — она стукнет себя по голове чуть позже за то, что на ум ей пришли такие дебильные имя с фамилией. Лена протянула, чтобы пожать им руку, но девочки не оценили этого жеста. Ну и ладно.
— Я представитель Самарского отделения Международной организации охраны бездомных животных НЮПС.
— Лена молилась, чтобы они не спросили, как это расшифровывается, так как сама понятия не имела. По глазам практиканток она поняла, что слова произвели на них должное впечатление. Это хорошо, это очень даже хорошо. Поскольку девушки не собирались снизойти до разговора, она продолжила.
— Я краем ухо подслушала ваш разговор о происшествии сегодня ночью, за что извиняюсь. Я тоже склонна к вашему мнению, что недоброжелатель применил маникюрные ножницы, но руководству отдела расследования убийств легче следовать другому мифу: что причина всему кошки, живущие в подвалах клиник. По мне, так это абсурд! Поэтому собственно я и здесь. Вы не могли бы помочь, ответив на пару вопросов? Где находится палата Игоря и в сознании ли он сейчас?
Мы… — Брюнетка глянула на свою подругу, но та ничем не помогла ей в принятии верного решения.
— Не знаем в сознании ли он. А палата… Юль, ты не помнишь? Кажется 7 или 9?
9 слева по коридору. На третьем этаже.
Спасибо за сотрудничество.
Она приподнялась с дивана. Девушки не сводили с неё глаз, осматривая с ног до головы. Лена поблагодарила Бога за то, что впопыхах вытащила из шкафа достаточно приличные вещи: черный пиджак, брюки того же цвета, белая блузка и туфли на шпильках. В таком виде она запросто могла сойти за сотрудницу городского отделения чего-то там по охране природы или животных.
Палата N9 была справа по коридору, но она не винила девушек в ошибке. Заходить или нет? Лена вряд ли сможет отделаться той чепухой, что плела молодым практиканткам, если её здесь кто-то застукает. Хотя, что ей смогут сделать, не посадят же в тюрьму, да и терять ей теперь уже нечего. Жизнь стала похожа на черствый сыр. Так что она повернула ручку и вошла внутрь.
На кровати лежал человек, укрытый белой простынёю. Лена сразу узнала Игоря. Он спал или был без сознания. Возможно, наркоз ещё не прошел, но стоит попробовать. Она легонько дотронулась до его плеча, и этого хватило, чтобы он вздрогнул. Темно-карие глаза на бледном лице непонимающе смотрели на неё, но вскоре в них начал возвращаться разум, а вместе с ним и боль. По одному взгляду Лена поняла, что человек перед ней пережил за эту длинную ночь больше страданий, чем она переживет за всю свою жизнь. Слеза потекла по левой щеке. С каких это пор она стала такой плаксой? Лена вспомнила: с того дня, как сбила Андрея. Но почему-то это воспоминание вызвало у неё не жалость, а злость! Теперь она осознала, что не виновата!
Да, Лена не следила за дорогой, потому что была полностью погружена в свои мысли, но и он переходил в неположенном месте и к тому же был изрядно выпивший.
Страница
3 из 7
3 из 7
