Окна в доме напротив

Он иногда приезжал к нам и привозил нам со старшим братом, какие то игрушки, конфеты, леденцы, шоколадки. Хорошо помню один момент, как дед Николай посадил меня на колени и долго расспрашивал, есть ли у меня лыжи, есть ли велосипед, коньки или ролики, умею ли я кататься. Помню его седые, спускавшиеся на лоб волосы, помню его морщинистое лицо и исходящий от деда запах сигарет. Он был очень добр ко мне, шутил и брал меня на руки. Вот и все, что закрепилось в моей памяти о седовласом дедушке Николае. Ввиду удаленности его места проживания, мне же его никогда навещать не приходилось. Но вдруг он пропал, и больше к нам не наведывался. Спустя время я спрашивал родителей, почему не приезжает дедушка Коля, но ни разу не получил вразумительного ответа, тем более отец и мать объясняли его отсутствие по разному. До меня дошло, что о нем, почему то стало непринято говорить в нашей семье. Умалчивание продолжалось, и мое любопытство оставалось неудовлетворенным до тех пор, пока старший брат не просветил меня, напрямик и без какой либо корректности — «он чокнулся, он сошел с ума, его положили в дурку». Я не совсем понимал, что такое «дурка», но фразу «сошел с ума» понял приблизительно правильно, словно дедушка превратился в кого то страшного, жуткого и опасного. Спросив объяснение у родителей, я столкнулся с упорным нежеланием говорить на эту тему. Позднее я начал понимать, что сумасшествие моего деда могло бросить тень на нашу семью, что то вроде родового проклятья, наследственной предрасположенности и поэтому данная тема являлась запретной. Но к тому времени у меня началась учеба, и вступление во взрослую жизнь, и про деда Николая, как то само собой забылось. Брат же мой, пристрастился к алкоголю, потом к наркотикам и после нескольких попыток его вылечить в дорогостоящих клиниках, денег в семье не осталось и мне пришлось много учиться, чтоб поступить на бесплатное обучение в вузе. Брата моего так и не вылечили, позднее он сел, где то, что то стащив. Впрочем, мы никогда не были дружны и я воспринимал брата как наказание божье за мои грехи в прошлой жизни, еще и потому, что он крал мои вещи, снося их барыгам. Но черт с ним. Пусть сидит, разве что родителей жалко. Я же поступил в приличный университет, на бюджетное отделение. Все годы учебы я провел за книгами, благодаря чему имел наилучшие оценки в дипломе. Я начал работать и показал себя перспективным. Начало карьеры было весьма обещающим. С личной жизнью не совсем все удачно… Весть о смерти моего деда Николая не столько огорчила меня, сколько поразила своей неожиданностью. Я его уже успел забыть. А известие об составленном дедом, в состоянии относительного психического здоровья, в мою пользу завещании, благодаря которому я получаю в наследство его дом и все, что там лежит, озадачило меня, так как вносило в мою жизнь непредвиденные хлопоты. Тем не менее, отказываться от такого куша я не собирался. Если дом в хорошем состоянии то его можно продать, или все же оставить, чтоб туда наведываться. Но чтобы решить этот вопрос, следовало взглянуть на него, с этой целью я взял двухнедельный отпуск и отправился город Н… где проживал мой дед, и чей дом я должен был получить в наследство. Добраться туда, заняло около суток на поезде.

Встретившись с адвокатом и получив от него бумаги удостоверяющие мое право на наследство, я прибыл в загородный дом моего деда. Я прибыл вечером, найдя особняк на окраине города, на старой, не ремонтированной улице, заросшей травой сквозь трещины в асфальте и освещенной одним единственным фонарем находящемся, где то поодаль. Сам же дом в вечерних сумерках представился мне небольшим, но вполне жилым и ухоженным. Он был покрашен в белый цвет и имел второй, находящийся под двускатной крышей чердачный этаж. К дому прилегал небольшой садик. Окна первого этажа выходили на все четыре стороны, окна второго только на две стороны, в сторону улицы и в сторону сада. Внутри особняк оказался достаточно уютен, хотя меблировка и обстановка комнат напоминала музей позапрошловекового быта. С железными спинками и железной сеткой кровати, почерневший от времени шкаф, старый комод, буфет с рюмками за стеклянными дверцами, книжные полки, деревянные стулья, с восточными мотивами ковры и прочие предметы старины составляли убранство комнат первого этажа. На стенах висели фотографии в рамках. С одной из них на меня смотрел дед Николай, он улыбался мне, он был в старомодной шляпе, и с папиросой во рту. Он прищурил один глаз, от папиросного дыма. На других фотографиях он был с бабушкой (которая умерла еще до моего рождения). Они были молоды, и бабушка выглядела совсем девушкой. На третьих фотографиях была только бабушка. Но были фотографии и более старые, пожелтевшие, на которых запечатлелись мои более древние родственники, в цилиндрах и с тросточками, сделанные, по всей видимости, тем деревянным ящиком, из которого вылетала птичка. В доме так же имелся телефон, большой и черный, с крутящимся диском, и всякого рода антикварные вещи, статуэтки, шкатулки, самовар и пр.