Завод

Когда Серёга злился, глаза его превращались в щёлки. За это и прозвали Монголом. Ещё в армии. Кличка эта так и прилипла, и в конце девяностого в криминальном списке города появилась бригада Монгола.

Трусом Серёга никогда не был, это ещё выяснилось с Афгана. Но и отморозком тоже. Злость накатывала на него лишь в минуты опасности.

— Завод отдавать не будем, — ответил Виктор.

— Но и не попрёмся в открытую, как на ярмарку. Они нас как куропаток перещёлкают. Тебя не насторожило, что Руслан этот стрелку на заброшенном заводе назначил? Хотел бы просто поговорить, в кабак бы пригласил. Не забывай, Серёжа, что мы всё ещё на войне.

— Да, уж тут забудешь! Ну, выкладывай свои предложения.

— Есть у меня пара пацанов. В 87м — 89м срочку в Особой бригаде ГРУ служили. Снайперами, между прочим. Раза три со мной на караваны ходили. Толковые пацаны! Но отбашлять ребятам придётся.

— Да когда это я братву обижал? — возмутился Сергей.

Завод имени «30-летия Октября» пустовал, наверное, лет тридцать. По крайней мере, Виктор с друзьями ещё мальчишками играли в этих развалинах.

Никто не знал, какую продукцию в этих стенах производили. Ходили слухи, что металлическую посуду, но, мол, это было всего лишь ширмой. На самом деле под наземными цехами пряталась секретная лаборатория министерства обороны. Монгол при поддержке своего человека из городской администрации решил строить здесь торгово-развлекательный центр. Вернее, строить будут знатные и уважаемые «барыги» города, но контрольный пакет будущих акций бригадир планировал взять в свои руки.

«Стрелка» с чеченцами была назначена на 9 утра 14 октября. А вечером тринадцатого Виктор привёз на своём БМВ снайперов. Парней звали Митяй и Вован, ну, а по паспорту соответственно Дмитрий и Владимир.

Сидя в салоне автомобиля, в красно-жёлтых зарослях орешника, метрах в ста от развалин завода, бойцы слушали инструктаж.

— Короче так, пацаны. Монголу чечены здесь стрелу забили на завтрашнее утро. Совсем оборзели, вот на эту фабрику пасти свои вонючие пораскрывали. Разговаривать они не умеют, чуть что, сразу палят. Поэтому, задача ваша такая. Видите вон те большие ворота? Так вот, встреча будет за ними, в самом большом цехе. Вам надо занять позиции, чтобы всё пространство было под перекрёстным огнём. Наши приедут на двух бэхах. Запоминайте номера. Все остальные, кто в этом цеху будут — не наши. При малейшем шухере открываете огонь на поражение. Задача ясна?

— А если шухера не будет? — спросил Митяй.

— Хороший вопрос, боец!

Виктор открыл бардачок и достал оттуда две компактные рации.

— Держи братва! Третья будет у меня. Все три настроены на одну частоту. Берут, правда, не более пятисот метров. Если видимого шухера не будет, слушаете мою команду. Ты, Володя будешь третьим, Дмитрий — вторым. Ну, а я первый.

— А стрелка во сколько? — это уже Вован.

— Договорились на девять утра.

— Значит, в семь нам надо быть на местах?

— Нет, дорогие мои, дислоцируетесь вы туда, — Виктор посмотрел на часы, — уже через пятнадцать минут.

— Так нам, что, там всю ночь париться?

— Не париться, а мёрзнуть. Чехи тоже не пальцем деланные, а как вдруг своих снайперов посадят? Выявить их и обезвредить, тоже, кстати, на вас.

— И за всё за это три штукаря баксов? — презрительно процедил Вован.

— Заметь, Владимир, на морду лица. А ты где ещё такие деньги сможешь заработать?

Вопрос был резонный, и бойцы промолчали. Наступила тягостная пауза, за которую Виктор удостоился, наверное, похвалы от самого Станиславского, если бы Константин Сергеевич здесь присутствовал.

— Всё ништяк, пацаны! — наконец улыбнулся он.

— Если всё пройдёт как надо, Монгол премию обещал. А он своё слово держит!

Через десять минут оба парня стояли в одинаковых камуфляжах, держа в руках зачехлённые СВД-шки и сумки, где были уложены патроны, бутерброды и термоса с кофе. За поясом у каждого был десантный нож.

— Не вздумайте курить! — крикнул Виктор, уже давя на газ.

— Да мы ж не враги своему здоровью! — крикнул вслед Митяй.

— Поздравляю Вован, — хлопнул по плечу друга, — мы опять в строю! Неплохо бы за это накатить, а?

— Сначала дело.

Они двинулись к полуразвалившимся стенам.

— Слышь, Митяй, а чёй-то он чеченов чехами назвал?

— Откуда я знаю! А тебе-то, что до этого?

— Так мой дед чехом был. Он как в первую мировую в русский плен попал, так и остался здесь.

— Надо будет потом этому Виктору предъявить за твоего деда, — улыбнулся Митяй.

Огромные металлические ворота когда-то были выкрашены в светло-коричневый цвет. Это просматривалось сквозь обильную ржавчину. За ними было темно, сыро и холодно.