Складской могильщик

На удивление, в нужном ему окне, светился слабый отблеск телевизора, за старыми шторами.

— Дядь Коля! Дядь Коля, открывайте! Пожар! — Олег настойчиво, но не громко колотил в деревянную, обитую дермантином, дверь, стараясь не разбудить соседей.

— Кто там?— за дверью раздались шаркающие шаги и старческий, скрипучий голос.

— Дядь Коль, дом горит, в первой квартире уже во всю полыхает! Открывайте!

— Ой, господи, Савиновы чтоли горят!? — и дед подозрительно насторожился — а ты кто будешь такой?

— Я? — в голове мелькали мысли о провале дурацкого плана, он на секунду опешил и назвался настоящим именем, надеясь на плохую память шестидесятилетнего старика.

— Олежка Бухлицкий! Открывайте быстрее.

— Бухлицкий, Бухлицкий… — послышался скрип открываемого замка — Помню таких.

— дверь приоткрылась.

Олег вцепился в край двери двумя руками и рванул на себя что было сил, дед не выдержал и отпустив ручку, грохнулся на пол.

— Здарова, Скороход, сука! — в голове Олега мелькнула мысль «я что, ударю старика?». Кулак прилетел в морщинистое, обрамленное седыми волосами, лицо.

… Он хорошо помнил это лицо, оно врезалось ему в память, как и лицо Серёжки, пацана с которым они росли в одном дворе. Серёжку воспитывала бабушка, после того как мать его бросила, от того мальчуган рос сорванцом, часто вовлекая в свои авантюры и Олега. В тот день, хулиган снова уговаривал нарушить запреты родителей.

— Да я тебе говорю, пошли, чо ты трус такой то!? — Серёга ударил грязной рукой по ящику для картошки, стоявшему в коридоре семьи Бухлицких.

— Да не трус я! Просто с Ольгой сидеть надо, пока родоки в гостях.

— Олег переминался с ноги на ногу, стоя в отцовских тапках.

— Да ты чмо будешь, если не пойдёшь! Я говорю тебе, Скороход бегает как футболист. Это же сенсация ваще!

— Да тебе показалось всяко! Он всю жизнь хромой. И не чмо я! Сам ты чмо! — мальчишка насупился.

— Да ты запарил. Я говорю тебе, он до своего моцика аж бежал. А потом чо то оттуда выгружал. Он наверное шпион и грабитель. А мы его сцапать можем и ментам сдать. Нам за это награду дадут.

— Дядь Коля классный мужик! Он не вор.

— Ага, чего он тогда на складах сторожа напоил, сам то не пьет, и потом что-то в коляске моцика привез?

— Ну… Может он на складах колбасу ворует… — мальчик не знал как противостоять напору собеседника.

— Вот, вот Олега, я щас пойду, Лёху Рыжего тогда с собой возьму, и мы с ним героями станем, а ты сиди, нянькайся.

— Серёга применил самый страшный аргумент в споре, люто ненавистного Рыжего.

— Вот ты козёл, сукин сын.

— Олег сжал кулаки.

— Ща погодь, я малую с собой возьму.

— Да ты с дуба рухнул!? С собой на ледники её потащишь?

— Да. Мы с ней там уже лазили. Ща, я быстро — Олег зашёл в квартиру и позвал шестилетнюю сестренку.

К ближайшему леднику примыкало какое то здание, с покатой крышей, на чей чердак был лаз прямо со склада. Примерно через полчаса, дети были там. На улице стояла осень, в девять вечера было ещё светло. Родители Олега и Оли должны были прийти примерно через час.

— Вот, отсюда я спалил что он бегает как здоровый, по всей базе.

— Серёга присел у выбитой доски, когда трое детей были на месте.

— Моцик его вижу, а сам он где? — Олег, держа Олю за руку, присел рядом.

— Пусти меня, я тут погуляю — девочка выдернула руку.

— Ладно, Оль, только тихо и не отходи от меня. А то жопу надеру.

— Я тебе сама надеру.

— девочка пошла к противоположному скату крыши.

— Да хрен его знает. Где он блин — мальчишки попеременно разглядывали видимое в щель пространство.

Напротив были массивные, зелёные ворота. К ним примыкала мелкая, покосившаяся сторожка, где горел свет. Рядом стоял мотоцикл с коляской, на котором с трудом, но ездил инвалид дядя Коля. Дальше шли склады, такие же ледники. По двору только сновали два щенка, было тихо.

— Тихо!— Олег схватил друга за плечо и прислушался — где то сбоку, снаружи, слышался шорох.

— Дядя Коля! Привет, дядя Коля! — снаружи, на леднике, звонко закричала Ольга.

— Маза фака! — мальчишки рванулись на крик.

Девочка стояла у края площадки, там где на территорию базы спускалась приставная лестница, и махала пухлой ладошкой. Испуганный Олег, успел перегнутся за край и увидеть-инвалид, якобы раненый на неведомой войне, нёсся во весь опор в их сторону, держа в руках лопату. Время словно замедлило своё движение, сердце же наоборот, билось словно сумасшедшее. У края здания, на чердаке которого они только что находились, была вырыта неглубокая яма, рядом лежал холщовый мешок, из которого торчали две детские ножки, в серых сандалях.