Случай в деревне (рассказ заводчанина)

Так вот, на лето отвезли меня к бабушке, в деревню. Как называлась она — не помню, к сожалению. Находилась она километрах в ста от Москвы, примерно. Деревня-то маленькая была, опустелая, все по городам разъехались, и поэтому детей там совсем не было, только один всего приятель и нашёлся мне — Витька. Он там тоже на лето к деду был.

Ну, детские занятия — дело ясное: бегали, играли, лазили всюду, на речку ходили купаться и окуней ловить. Весело конечно, но вообще — одновременно и скучно, каждый день одно и тоже.

И вот раз бабушка послала нас малину собирать — в лес. Не хотела она пускать нас одних, да у неё нога заболела, далеко ей тяжко ходить было. А малина как раз поспела — сейчас упустишь, а потом уже поздно. Ну мы поручению такому рады — и бабушке помочь, и в лес сходить, и малины насобирать! А потом и пироги с ней, и варенье… Так что бабушка дала нам по лукошку, да велела сперва их наполнить, а потом уже самим ягоды есть, да всякими напутствиями снабдила про то, чтоб себя берегли, туда не лезли, сюда не совались, в общем — как это всегда у бабушек заведено в таких случаях… Так-то мы и одни в лесу часто бывали, но для меня дело это было всячески запретное, поэтому — без спросу… А Витьку дед пускал, он у него такой был… Ну что ж — бабушку выслушали, головами покивали и — за калитку скорей, на улицу!

Лес был за полем, у речки. Мы вот по полю и шли, там через него колея была. Ну, по пути бесились всячески — а как же иначе! — и вышло так, что лукошко Витькино случайно закинули далеко в рожь. Он за ним убежал, а потом зачем-то позвал меня оттуда к себе.

И как-то тревожно так позвал.

Я подхожу и вижу — небольшой участок ржи вытоптан и посередине вроде как — крест могильный. Ну, что особенного — в ту пору могилы в разных местах встречались. Хотя, конечно, на колхозном поле — это не вполне уместное дело. Но это ладно… А вот что не ладно — так другое: это же всё — не крест, а простая лопата в землю воткнута, а поперёк черенка — прибита рука детская. Вся то ли высушенная, то ли обугленная… Коричневая, почти чёрная и вся такая сморщенная, будто высохла, как вобла, например.

А рядом — фанерка с бледноватым пятном, разноцветным, как будто туда стошнило кого, и мелкие червяки там копошатся. И по пятну этому — зубы вроде как человеческие рассыпаны — крестом… Мы с Витькой разом замерли так, и страшно стало. Даже не страшно, а жутко, просто обмерло всё внутри. Ну и стоим, едва дышим. А потом разом вдруг — побежали… И чем дальше бежим, тем страшнее. Уже казаться, что за нами гонится кто-то, стало. Что если чуть замедлишься, то — пропал… Не знаю — сколько бежали и куда, но уже когда совсем из сил выбились, и воздуха не хватать начало — тогда остановились.

Сперва вообще ничего не соображали, только дышали, чуть с ног не падали. А потом как отдышались — глядим, а лес вокруг уже. Вот куда прибежали. Только лес не тот, куда мы всегда ходили — березняк такой, молодой и редкий, а совсем другой — ельник — деревья высокие, толстые, разлапистые, всюду мох. Тесный лес, густой, тёмный. Ясно, что старый.

Ну тут уж малины и задаром не нужно — домой захотелось. Пошли. А куда идти-то? Мы забежали в лес не глядя, по какой дороге — непонятно. Осмотрелись — нет вокруг ни тропинок, ни следов наших. По Солнцу думали определиться — так и неба-то не видно там даже из-за ёлок этих, непонятно — где оно, Солнце. Не знаю — как выбрали, но побрели в какую-то сторону.

И — не поверите! — довольно скоро вышли снова на поле, вроде как на то же самое, да не на то — на том колея была, а на этом нет. И на том поле рожь, а на этом — сорняк один, колючки. Заброшенное поле, скорее пустырь, пожалуй. И ещё ямы всюду, по пояс примерно. Даже не ямы, а борозды, длиной шагов пятнадцать, а шириной — в пол-шага. И всё у этих ям гладкое — дно, откосы, и земля по краям тоже, будто укатана, и ямы кажутся не вырытыми, а выдавленными даже… Но трава всюду растёт, и по краям, и внутри них. Значит — ямы не свежие.

В общем — чужое поле это, не наше.

Подумали с Витькой и решили — мы, должно быть, насквозь лес прошли и к другой деревне вышли. А обратно — идти боязно через такой лес-то. Пошли по полю вперёд, думаем — в деревне там попросим кого, так и подвезут домой. А то уже темнеть начало совсем. Хотя странно — вышли-то мы утром, недавно совсем, и прошло часа четыре, не больше. Так что до вечера ещё долго должно быть. Ну, гроза может надвигается. Тоже ничего хорошего.

Так что мы ходу прибавили. И чувствуется — устали всё же сильно. Но делать нечего, идём.

А поле никак не кончается, только ям всё больше вокруг. И у некоторых ям как бы ответвления в стороны стали встречаться, и чем дальше — тем больше. А ещё стало попадаться всякое — куски колючей проволоки, тряпки грязные, обугленные тетради какие-то здоровенные, осколки синего стекла — мы такое стекло прежде и не видали никогда.