Добавить в моё избранное
18 мин, 17 сек 19508
Илья не успел среагировать, и машинально вывернул руль в сторону. Передние колёса ударились о высокий бордюр, машину подбросило и она села днищем на тротуар. Илья больно ударился о руль, но сумел выползти из салона. Беглый взгляд убедил, что без одного колеса и с оторванным бензобаком, машина бесполезна.
Взгляд в другую сторону напугал приближением огромных серых теней. Жуткий рёв, разбавленный завываниями, заставил дрожать асфальт. Илья, не раздумывая, кинулся в узкий проулок. Он бежал, не оглядываясь, страшась остановиться, пока усталость в ногах, колотьё в боку и жестокая одышка не свалили его в мокрый снег возле глухой бетонной ограды. Илья отметил про себя, что снег не поменял цвет со вчерашнего дня, в отличие от всего видимого мира — остался таким же серым и грязным. Отдышавшись, Илья пугливо осмотрелся и с удивлением узнал ту самую безлюдную улочку, на которой он получил тюки с простынями. А вот и та самая дверь.
Илья сразу вспомнил, как зудело и чесалось тело перед сном от этого белья, а потом началось всё это… Чёрт! Да это же всё долбанные тряпки! Надо узнать, чем эти сволочи их пропитывают и любым путём достать противоядие. Илья решительно направился к двери. Он колотил в неё с ненавистью, надеясь выломать створки, снести с петель, если никто не пожелает открыть. Однако, к его изумлению, дверь была незаперта. Илья вошёл. Тесный коридор, а вот и та самая комната с прилавком. Мужик с дёргающимся лицом вскарабкался на стул и прилаживал под потолком верёвочную петлю.
― Стоять! Что, совесть замучила? Нет уж, ты мне сейчас расскажешь, как от этих глюков избавиться. А потом — хоть обвешайся.
Мужик посмотрел влажными глазами на нежданного гостя, скорчил гримасу и покачал головой:
― Ну вот, и ты на халяву повёлся. Впрочем, я сам сюда также угодил. Мало кто от бесплатных постелей отказывается. Так и ловят нас, как мышей на «бесплатный сыр». Только расстрою тебя — это не глюки и не видения, а самая настоящая реальность.
― Что ты несёшь!
― А как думаешь — с чего я под потолок полез? Не желаю больше видеть всё это, а прежним стать уже не смогу, как бы ни хотел.
― Ладно, дурить — всякая отрава рано или поздно выйдет. И заживём, как прежде. Пусть хреново, но без этих кошмаров наяву.
Мужик в ответ моргнул обоими глазами и тяжко вздохнул:
― Эх, ничего ты не понял. Сейчас расскажу — тебе ведь с этим оставаться. Будешь выживать с открытыми глазами. Я вот помню, в детстве были книжки такие с интересными картинками, где с помощью линий, кругов, перекрестий и теней создавались разные иллюзии. Одинаковые фигуры казались разных размеров, белые участки узора мерцали разными цветами, а части рисунка одного цвета вдруг окрашивались совершенно разными оттенками. Эти нехитрые фокусы наглядно объясняли, что мы видим не то, что находится перед глазами, а лишь картинку, предварительно исправленную нашим мозгом.
Однако, всё оказалось ещё сложнее — мир абсолютно не тот, каким мы привыкли его видеть. Во-первых, он совершенно бесцветный. Мозг сам окрашивает предметы на своё усмотрение, чтобы с помощью красного, зелёного, жёлтого и прочих цветов мы могли отличать спелые плоды от незрелых, ядовитых насекомых от безобидных, и вообще, чтобы жизнь была ярче и приятней. Это — наше эволюционное преимущество, полученное с развитым мозгом. Но не самое главное. Реальный мир полон жутких тварей, с которыми ты, я вижу, успел познакомиться. Они плохо видят, имеют неважный нюх, но прекрасно чуют страх. И мозг искажает сигнал от органов наших чувств так, чтобы мы не замечали этих чудовищ. Для нас их не существует, а иначе — непременный ужас и смерть в утробах кошмарных тварей. Так наш мозг защищает нас от реальности. И это касается не только зрения, но и прочих органов чувств.
Когда мы спим, мозг расслабляется, и мы порой видим отпечатки тех образов, что нервные клетки получили от глаз. Тогда мы с криком просыпаемся в холодном поту и облегчённо вздыхаем. Только подобное счастье не для нас с тобой — от нашего кошмара не проснуться, не убежать.
Илья ухмыльнулся:
― Ага, интересная история. Сам придумал?
― Рассказали. Те, кто был здесь раньше. Или ты не согласен? Ну, так придумай свою теорию.
― А причём тут ваши простыни? Ведь всё дело в них?
― Мои? Наши?! Да я сам попался на этом белье, как идиот. Решил поспать на новой бесплатной постели. А когда проснулся… Вот и прячемся здесь от реальности, изредка выбегая в магазин. То ещё испытание — пробежать три квартала до продуктового и обратно под вой чудищ, прячась от их зубов и щупалец.
― А кто, кто всё это делает? Старуха?
― Ха, старуха! Да ей всего двадцать семь. Хотя, она тут дольше всех — года четыре мается… Маялась — этой ночью удавилась, напихав в горло пряжи. Старуха! Я сам за этот год постарел лет на пятнадцать. Всё достало! Да мы только и старались, что поломать эти треклятые станки.
Взгляд в другую сторону напугал приближением огромных серых теней. Жуткий рёв, разбавленный завываниями, заставил дрожать асфальт. Илья, не раздумывая, кинулся в узкий проулок. Он бежал, не оглядываясь, страшась остановиться, пока усталость в ногах, колотьё в боку и жестокая одышка не свалили его в мокрый снег возле глухой бетонной ограды. Илья отметил про себя, что снег не поменял цвет со вчерашнего дня, в отличие от всего видимого мира — остался таким же серым и грязным. Отдышавшись, Илья пугливо осмотрелся и с удивлением узнал ту самую безлюдную улочку, на которой он получил тюки с простынями. А вот и та самая дверь.
Илья сразу вспомнил, как зудело и чесалось тело перед сном от этого белья, а потом началось всё это… Чёрт! Да это же всё долбанные тряпки! Надо узнать, чем эти сволочи их пропитывают и любым путём достать противоядие. Илья решительно направился к двери. Он колотил в неё с ненавистью, надеясь выломать створки, снести с петель, если никто не пожелает открыть. Однако, к его изумлению, дверь была незаперта. Илья вошёл. Тесный коридор, а вот и та самая комната с прилавком. Мужик с дёргающимся лицом вскарабкался на стул и прилаживал под потолком верёвочную петлю.
― Стоять! Что, совесть замучила? Нет уж, ты мне сейчас расскажешь, как от этих глюков избавиться. А потом — хоть обвешайся.
Мужик посмотрел влажными глазами на нежданного гостя, скорчил гримасу и покачал головой:
― Ну вот, и ты на халяву повёлся. Впрочем, я сам сюда также угодил. Мало кто от бесплатных постелей отказывается. Так и ловят нас, как мышей на «бесплатный сыр». Только расстрою тебя — это не глюки и не видения, а самая настоящая реальность.
― Что ты несёшь!
― А как думаешь — с чего я под потолок полез? Не желаю больше видеть всё это, а прежним стать уже не смогу, как бы ни хотел.
― Ладно, дурить — всякая отрава рано или поздно выйдет. И заживём, как прежде. Пусть хреново, но без этих кошмаров наяву.
Мужик в ответ моргнул обоими глазами и тяжко вздохнул:
― Эх, ничего ты не понял. Сейчас расскажу — тебе ведь с этим оставаться. Будешь выживать с открытыми глазами. Я вот помню, в детстве были книжки такие с интересными картинками, где с помощью линий, кругов, перекрестий и теней создавались разные иллюзии. Одинаковые фигуры казались разных размеров, белые участки узора мерцали разными цветами, а части рисунка одного цвета вдруг окрашивались совершенно разными оттенками. Эти нехитрые фокусы наглядно объясняли, что мы видим не то, что находится перед глазами, а лишь картинку, предварительно исправленную нашим мозгом.
Однако, всё оказалось ещё сложнее — мир абсолютно не тот, каким мы привыкли его видеть. Во-первых, он совершенно бесцветный. Мозг сам окрашивает предметы на своё усмотрение, чтобы с помощью красного, зелёного, жёлтого и прочих цветов мы могли отличать спелые плоды от незрелых, ядовитых насекомых от безобидных, и вообще, чтобы жизнь была ярче и приятней. Это — наше эволюционное преимущество, полученное с развитым мозгом. Но не самое главное. Реальный мир полон жутких тварей, с которыми ты, я вижу, успел познакомиться. Они плохо видят, имеют неважный нюх, но прекрасно чуют страх. И мозг искажает сигнал от органов наших чувств так, чтобы мы не замечали этих чудовищ. Для нас их не существует, а иначе — непременный ужас и смерть в утробах кошмарных тварей. Так наш мозг защищает нас от реальности. И это касается не только зрения, но и прочих органов чувств.
Когда мы спим, мозг расслабляется, и мы порой видим отпечатки тех образов, что нервные клетки получили от глаз. Тогда мы с криком просыпаемся в холодном поту и облегчённо вздыхаем. Только подобное счастье не для нас с тобой — от нашего кошмара не проснуться, не убежать.
Илья ухмыльнулся:
― Ага, интересная история. Сам придумал?
― Рассказали. Те, кто был здесь раньше. Или ты не согласен? Ну, так придумай свою теорию.
― А причём тут ваши простыни? Ведь всё дело в них?
― Мои? Наши?! Да я сам попался на этом белье, как идиот. Решил поспать на новой бесплатной постели. А когда проснулся… Вот и прячемся здесь от реальности, изредка выбегая в магазин. То ещё испытание — пробежать три квартала до продуктового и обратно под вой чудищ, прячась от их зубов и щупалец.
― А кто, кто всё это делает? Старуха?
― Ха, старуха! Да ей всего двадцать семь. Хотя, она тут дольше всех — года четыре мается… Маялась — этой ночью удавилась, напихав в горло пряжи. Старуха! Я сам за этот год постарел лет на пятнадцать. Всё достало! Да мы только и старались, что поломать эти треклятые станки.
Страница
5 из 6
5 из 6
