В сельской школе раздался звонок. Последний на сегодня. Суббота была сокращённым днём, всех отпускали уже полдвенадцатого, и дети разбегались домой: младшие — вприпрыжку и наперегонки, старшие — сдержанной пружинистой походкой, с потрёпанными ранцами, лихо перекинутыми через плечо. Но Коле с Надей не хотелось уходить.
Добавить в моё избранное
18 мин, 52 сек 11991
Они учились в разных классах. Надя — круглая отличница, умница в стоптанных сандалиях и линялой юбке, которая ей стала донельзя коротка — в пятом «А», Коля — бойкий темноволосый хорошист зимой и летом в одном и том же свитере — в шестом «В». Они жили по соседству в деревне неподалёку. С детства дружили, несмотря на подколки и порой даже злые нападки мальчишек, всегда ходили вместе, а иногда задерживались после уроков.
— Ну что, пойдем? — тревожно спросила Надя, когда все поля тетрадки по литературе уже были изрисованы улыбками и красивыми завитушками, а вырванный из Колиной тетради лист исчиркан «точками» и «крестиками-ноликами».
— А ты как — хочешь? — серьёзно посмотрел на неё Коля.
— Мама с папой уже, наверно, пьяные… — грустно ответила подруга.
— У них сейчас работы нет.
— Тогда останемся! Отчиму тоже всё равно… За окном вовсю морозил февраль. Деревья с утра стояли в инее, а сейчас немного оттаяли, и с неба повалил снег. В классной комнате было тепло — грела старая буржуйка с дымоходом, выведенным в форточку. Угли уже остывали, но Марья Сергевна строго настрого запретила разжигать её вновь: «Нужно экономить дрова, а то не хватит на зиму!». Впрочем, класс и так был хорошо прогрет дыханием учеников, а если бы стало холодней, они могли сходить в раздевалку за куртками. Хотя это было нежелательно, ведь дядя Ваня — бессменный школьный охранник — не любил, если в школе кто-то оставался. Говорил: «Не по правилам!». Если он их с Колей увидит, наверняка отправит домой. «Видно, — подумала Надя, — потом всё же придется растопить печку».
— Давай тогда домашку поделаем! — живо отозвалась она и отвернулась, чтобы достать книги из портфеля.
— Нет, — ответил Коля, — давай лучше клеить!
В углу классной комнаты был большой прямоугольный стол для уроков труда. На нём стояли поделки: петушки из шишек и желудей, собранных осенью в лесу, из них же — коровки с хрюшками, ёжики и лешие. Но самой главной достопримечательностью был большой бумажный за́мок. Он возвышался над всем почти полуметровой громадиной: со стройными башнями, увенчанными конусами крыш, с зубчатыми стенами, снабженными вырезами бойниц, и даже с откидным мостом, крепившимся к арке входа внушительными цепями, собранными из лент бумаги.
Замок был гордостью Коли с Надей, и каждый раз на уроках труда по особому разрешению учительницы, освобождавшей их от других заданий, он дополнялся новыми архитектурными элементами, всё разрастаясь вширь и в высоту.
Вот и сегодня дети засиделись допоздна, подклеивая к замку новые башенки со шпилями и хитрые пристройки, вырезанные из картонок, найденных чуть ли не на помойке. Коле даже удалось смастерить и торжественно поставить в центр внутреннего двора крытую грузовую телегу, и он уже задумывался о том, из чего бы сделать лошадь.
Но пришлось вспомнить о времени, ведь в желудке громко заурчало. За окном всё стало ярко-синим, с прожилками снежных вихрей, которыми мёл с крыши вдруг поднявшийся ветер.
— Я обед взяла, — сказала Надя.
— Правда, только гречка с луком… — У меня тоже есть, — перебил её Коля.
— Давай поедим. Как раз чуть-чуть согреемся.
Когда они поужинали, уже совсем стемнело, и дети едва видели друг друга. Но свет они не включали. Электричество здесь было — к пологому холму, на котором одиноко стояла школа, тянулись провода от проходившей рядом ЛЭП. Но время было позднее, суббота, так что дядя Ваня уже оставил пост, закрыв школу до воскресенья, а перед этим опустил все выключатели в главном электрощитке.
— Ну всё, пора… — неуверенно сказала Надя.
— Дядя Ваня уже точно ушел. Хорошо, что мы заперлись, а он кабинеты не открывает. И одежду в раздевалке не заметил… А ты смотри, какой ветер! — девочка поежилась, глянув в окно, за которым свистала вьюга.
— Мы и за час не доберёмся.
— Да, — ответил Коля.
— Собирайся. Я возьму ключи.
Вообще, учебные классы редко запирались, но в этом кабинете был старенький телевизор — ещё тот, с трубчатым кинескопом — и кассетный видео-проигрыватель. Конечно, такую ценность не доверили бы Коле, но Наде Марья Сергевна оставляла ключи без вопросов, лишь изредка напоминая, чтобы та потом спрятала их за стеклянный шкафчик на вахте. Внешние же двери школы были снабжены большим врезным замком, который мог открываться как снаружи, так и изнутри. У классной руководительницы был ключ и от него.
Дети наощупь сложили в портфели учебники с тетрадями, поворошили на всякий случай потухшие угли в печурке. Надя ещё умудрилась ополоснуть банки из-под обеда (у выхода из класса стояла раковина с рукомойником, и он был полон воды — видимо, раз все ушли до обеда, у одноклассников не было повода мыть руки).
Друзья вышли в коридор. Слабый отсвет луны едва пробивался сквозь вьюгу через маленькое окно в дальнем его конце, а остальные стены были заняты дверями кабинетов.
— Ну что, пойдем? — тревожно спросила Надя, когда все поля тетрадки по литературе уже были изрисованы улыбками и красивыми завитушками, а вырванный из Колиной тетради лист исчиркан «точками» и «крестиками-ноликами».
— А ты как — хочешь? — серьёзно посмотрел на неё Коля.
— Мама с папой уже, наверно, пьяные… — грустно ответила подруга.
— У них сейчас работы нет.
— Тогда останемся! Отчиму тоже всё равно… За окном вовсю морозил февраль. Деревья с утра стояли в инее, а сейчас немного оттаяли, и с неба повалил снег. В классной комнате было тепло — грела старая буржуйка с дымоходом, выведенным в форточку. Угли уже остывали, но Марья Сергевна строго настрого запретила разжигать её вновь: «Нужно экономить дрова, а то не хватит на зиму!». Впрочем, класс и так был хорошо прогрет дыханием учеников, а если бы стало холодней, они могли сходить в раздевалку за куртками. Хотя это было нежелательно, ведь дядя Ваня — бессменный школьный охранник — не любил, если в школе кто-то оставался. Говорил: «Не по правилам!». Если он их с Колей увидит, наверняка отправит домой. «Видно, — подумала Надя, — потом всё же придется растопить печку».
— Давай тогда домашку поделаем! — живо отозвалась она и отвернулась, чтобы достать книги из портфеля.
— Нет, — ответил Коля, — давай лучше клеить!
В углу классной комнаты был большой прямоугольный стол для уроков труда. На нём стояли поделки: петушки из шишек и желудей, собранных осенью в лесу, из них же — коровки с хрюшками, ёжики и лешие. Но самой главной достопримечательностью был большой бумажный за́мок. Он возвышался над всем почти полуметровой громадиной: со стройными башнями, увенчанными конусами крыш, с зубчатыми стенами, снабженными вырезами бойниц, и даже с откидным мостом, крепившимся к арке входа внушительными цепями, собранными из лент бумаги.
Замок был гордостью Коли с Надей, и каждый раз на уроках труда по особому разрешению учительницы, освобождавшей их от других заданий, он дополнялся новыми архитектурными элементами, всё разрастаясь вширь и в высоту.
Вот и сегодня дети засиделись допоздна, подклеивая к замку новые башенки со шпилями и хитрые пристройки, вырезанные из картонок, найденных чуть ли не на помойке. Коле даже удалось смастерить и торжественно поставить в центр внутреннего двора крытую грузовую телегу, и он уже задумывался о том, из чего бы сделать лошадь.
Но пришлось вспомнить о времени, ведь в желудке громко заурчало. За окном всё стало ярко-синим, с прожилками снежных вихрей, которыми мёл с крыши вдруг поднявшийся ветер.
— Я обед взяла, — сказала Надя.
— Правда, только гречка с луком… — У меня тоже есть, — перебил её Коля.
— Давай поедим. Как раз чуть-чуть согреемся.
Когда они поужинали, уже совсем стемнело, и дети едва видели друг друга. Но свет они не включали. Электричество здесь было — к пологому холму, на котором одиноко стояла школа, тянулись провода от проходившей рядом ЛЭП. Но время было позднее, суббота, так что дядя Ваня уже оставил пост, закрыв школу до воскресенья, а перед этим опустил все выключатели в главном электрощитке.
— Ну всё, пора… — неуверенно сказала Надя.
— Дядя Ваня уже точно ушел. Хорошо, что мы заперлись, а он кабинеты не открывает. И одежду в раздевалке не заметил… А ты смотри, какой ветер! — девочка поежилась, глянув в окно, за которым свистала вьюга.
— Мы и за час не доберёмся.
— Да, — ответил Коля.
— Собирайся. Я возьму ключи.
Вообще, учебные классы редко запирались, но в этом кабинете был старенький телевизор — ещё тот, с трубчатым кинескопом — и кассетный видео-проигрыватель. Конечно, такую ценность не доверили бы Коле, но Наде Марья Сергевна оставляла ключи без вопросов, лишь изредка напоминая, чтобы та потом спрятала их за стеклянный шкафчик на вахте. Внешние же двери школы были снабжены большим врезным замком, который мог открываться как снаружи, так и изнутри. У классной руководительницы был ключ и от него.
Дети наощупь сложили в портфели учебники с тетрадями, поворошили на всякий случай потухшие угли в печурке. Надя ещё умудрилась ополоснуть банки из-под обеда (у выхода из класса стояла раковина с рукомойником, и он был полон воды — видимо, раз все ушли до обеда, у одноклассников не было повода мыть руки).
Друзья вышли в коридор. Слабый отсвет луны едва пробивался сквозь вьюгу через маленькое окно в дальнем его конце, а остальные стены были заняты дверями кабинетов.
Страница
1 из 6
1 из 6
