Мухобой

— Хорошенько оттолкнуться и»… Он замер на месте и затаил дыхание. Здоровенный жмур стоял в трёх шагах от него и жадно тянул носом. Серый, безжизненный цвет кожи, жуткие незаживающие раны и глаза. Пустые, мутные глаза, в которых не было зрачков.

Каннибал приглушенно зарычал и, волоча ноги, медленно побрёл в другую сторону. Парализованный страхом, Борька вжался в землю, закрыл голову руками. Мир вокруг перестал существовать, и не было больше ничего, кроме тупого животного страха. Он не мог шевелиться, не мог дышать. Тоска, боль, безысходность. Перед глазами пронеслась вся жизнь.

— Эй! — послышался голос.

— Я здесь. Наверху!

Борька с трудом разлепил веки, посмотрел на бетонный потолок. Он сразу же заметил вентиляционную решётку, и когда сквозь прутья просунулась чья-то грязная рука, невольно улыбнулся.

— Ты кто? — едва ворочая языком, спросил он.

— Сможешь вытащить отсюда?

Рука исчезла. Вниз посыпалась пыль, какие-то измочаленные лохмотья. Затем вспыхнул огонь и в его тусклых отсветах, Борька заметил очертания лица.

— Я, Мухобой! Настоящего имени не помню, — отозвался незнакомец.

— Хочешь жить не болтай, а ползи к грузовику.

Огонь погас, и Скрябин услышал, как по вентиляционному каналу застучали коленки Мухобоя.

— Чёрт сумасшедший, — процедил Скрябин.

— Только бы не обманул.

Он стиснул зубы, вскочил на ноги и, озираясь по сторонам, бросился к грузовику. Вскарабкавшись на кабину, запрокинул голову и только теперь заметил, что спасительные прутья, по которым он хотел выбраться на поверхность, расположены слишком высоко.

— Метра три! — Мухобой многозначительно помахал рукой из очередной отдушины.

— Надо быть обезьяной, чтобы… — Давай, сбрось мне верёвку, — нетерпеливо перебил Борька.

— Доставишь на базу, я в долгу не останусь.

— Нет у меня верёвки, — фыркнул Мухобой.

— Думаешь, я болтаюсь здесь ради удовольствия?

Воздух под сводами задрожал от оглушающего рёва. Борька вздрогнул прижался к железу кабины. Краем глаза он заметил как от страха затряслась и скрылась во мраке рука бродяги.

— Не жди пока эти уроды заползут на крышу, — голос Мухобоя эхом разнёсся по туннелю.

— Прыгай и беги. Увидишь автобус, ныряй под него и ползи к провалу.

— Легко сказать беги! — Скрябин поднялся на четвереньки и посмотрел вниз.

— Убирайтесь прочь, сволочи!

Несколько жмуров уже толклись рядом с грузовиком, и Борька с содроганием подумал о том, что случится, если он не доберётся до спасительного автобуса. Он не мог поверить, что эти покалеченные, изуродованные болезнью создания, когда-то были людьми. Они не знали жалости, с ними нельзя было договориться. Единственное что заставляло их двигаться — это непроходящий звериный голод, утолив который, они становились спокойными и безвредными.

— Они повсюду, — прошептал Скрябин.

— Сползаются, как падальщики на запах жратвы.

Он услышал за спиной рычание и, обернувшись, увидел огромную синюю лапу, которая тщетно старалась зацепиться за крышку люка. Каннибал пытался влезть на кабину и уже стоял на подножке.

Борька вскочил на ноги, сбрасывая жмура, безжалостно ударил его по зубам. Теперь всё зависело от сноровки. Он спрыгнул с крыши и побежал. Зарычали десятки тварей, безобразные тени замаячили на стенах туннеля.

Из груды покорёженных кузовов взгляд выхватил перегородивший дорогу «Икарус». От радости застучало в висках. Окрылённый близкой победой, Скрябин несколькими прыжками преодолел десятиметровое расстояние и, упав на колени, пополз под автобус. Он не знал, где находится спасительный провал, но чутьё подсказывало, что бродяга его не обманул. Нужно было только доползти и… — Чёрт! — закричал Скрябин.

Кто-то вцепился в его правую ногу и потянул к себя. Борька закричал ещё громче, в отчаянии засучил ногами. Вцепившись в выхлопную трубу, обернулся и с отвращением лягнул жмура ботинком.

Уродливый здоровяк хищно сверкнул белыми глазами и свирепо зарычал. Он полз следом, но левая рука была сломана и безвольно болталась, что мешало каннибалу передвигаться быстрее.

— Отпусти сволочь! — рявкнул Скрябин.

— Я не жратва… Он ударил ещё несколько раз, из последних сил подтянулся на руках. Затрещала армейская ткань, с ноги соскользнул ботинок, в который мёртвой хваткой вцепился жмур. Извиваясь ужом, Борька пополз в сторону кабины, туда где в асфальте должен был находиться канал ливнёвки.

Руки нащупали острые края провала, и Борька почувствовал запах тины.

— Сюд-а-а-а! — зашептал Мухобой.

— Не мешкай, эта скотина ползёт за тобой.

Падать вниз головой, то ещё удовольствие, но Скрябин, не задумываясь нырнул в провал и, пролетев пару метров, крепко ударился плечом о какой-то выступ.