Добавить в моё избранное
18 мин, 4 сек 17006
Вновь нестерпимо захотелось пить. И мысли про одежду чередовались с намерениями разобраться с происходящим — а куда все подевались? А еще хорошо бы выбраться из больнички, раз уж не судьба проснуться дома в теплой постельке, испить чашечку кофию и пойти на службу.
Дальше не пошел — по стеклу топать босиком — занятие для йога. Вернулся в сортир, шлепая кровью. Отодвинул статую доктора в сторонку. Зажав нос, снова напился впрок. Освежился. Вроде полегчало. Выколупал под струей воды стекляшки из копыт. Боль похоже растворилась в общем фоне хренового самочувствия. Досада жгла грудь. Да сильно.
Пока суть, да дело, доктор прищуренный намылился сбежать с моей распашонкой в руках. Я догнал странного бродягу и обшарил карманы его халата. Помучался, изощряясь на тему справедливой компенсации. Карманник из меня хреновый, но все же выудил-таки блокнотик, сотовый телефон и пачку курева. Внутри душистой ажно до дрожи коробчонки перекатывалась потертая зажигалка и три мятых сигареты.
Вдохнул ароматы табачные — понял, отчего худо мне. Затрясло, что света белого невзвидел. Затянулся, подошел к выбитому окну и чуть не выронил сигарету на улицу. Ветер донес запах пожаров, звуки сирен и стрельбы. Город еще цеплялся за жизнь. Шумно. Азартно. Бестолково. По-бабьи отгоняя криком ужас — предвестника неминуемой смерти. Ну вот, допрыгались. Поделом.
По черному снегу, между брошенных во дворе авто и деревьев с разной скоростью двигались неуклюжие фигуры. Хаотично. Скажите на милость, чего это медсестра заперлась в кусты и встала раком? А этот дурило в халате на голое тело и босиком чего забыл посреди грязной дороги? Мимо него прополз на руках огрызок человека — ноги объедены до костей. Группа граждан влипла в решетчатый забор, вытянув неуклюжие грабли — с другой стороны на них истерично тявкала какая-то шавка. А эти совсем голые идут, не иначе из общей бани — мужчины, женщины. Кожа желтушная, бледная, с багровыми или черными пятнами во всю спину. А вот пациенты «разбегаются» мелкими группами по пять-семь особей. Вот общую массу вклинилась светлая струя медиков — пятна застарелой крови хорошо видны на их белых и зеленых халатах… Какие они все глупые, жадные, нехорошие. Весь кагал словно серой дымкой объят, за каждым бредущим — шлейф мерзости. Где погуще, где слаб совсем. Носом не чуешь, глазом не видишь ЭТО, а знаешь, что есть. И страшно.
Я окинул взором окрестности и понял, где нахожусь — в Больнице скорой медицинской помощи или БСМП. Левый Берег Иртыша, город Омск, Сибирь, планета Земля. И слишком уж глобальная получалась картина для сна ужасов… В чужом махровом халате на голое тело и разных тапочках на босу ногу я спускался в холл, осматриваясь по сторонам. Да так на предпоследних ступеньках и замер. Было от чего.
Первый этаж, похоже, брали штурмом: холл разгромили в пух и прах. Крошево битого стекла, залитого кровью покрывало пол. Там где имелось свободное место между трупами, раскиданными по всему видимому пространству в разной комплектации и позах. Колонны гордо несли пулевые отметины и бурые брызги. Ни одного целого стекла ни в окнах, ни в перегородках не осталось. И вновь этот омерзительный запах заполонил собой все пространство от пола до потолка. Ни вдохнуть, ни выдохнуть без курятины… Кто с кем воевал? Мир сошел с ума. Одни люди убивают других. Кто-то пожирает мертвецов, как желанное лакомство. Сколько видит глаз — все трупы как минимум со следами укусов, другие же и вовсе обгрызены до неузнаваемости. Не поймешь, кто лежит — мужчина или женщина, доктор или пациент или вовсе случайный пострадалец.
— Ау! Есть кто дома? — чиркнул зажигалкой, закуривая предпоследнюю сигарету. Табачный дым не столько охлаждал кипящий мозг и успокаивал нервы, но и кое-как помогал вдыхать здешний смрад. Интересно, парень, а у тебя все дома, если ты в этой бредятине участвуешь? Попалил зажигалкой руку. И не понял что сделал. Чую — не так с рукой. Не видел бы огня, не понял что беспокоит. Другое все. Боль другая. Мысли другие. Все не так, как было, а как было и не вспомнить уже. А может оно и к лучшему?
Кто-то захрустел битым стеклом за углом — надо бы посмотреть через высунутое за край зеркальце. Идея возникла после пары столкновений лицом к лицу со стоячими трупами в полутемных коридорах. Постоят-постоят, обдадут вонизьмой и взглядом, что мороз по коже, да дальше шкандыбают. Не по этой моей штопанной коже, ей походу уже на все похрен, а по той, что совсем глубоко. О того жутко невыносимо. Порток не настираешься. Повезло, что не из пугливых. Не повезло с портками. Простыней обмотался, да халат чужой накинул. Так и пошел в мир.
— Есть здесь кто?
— Кто-о-о? О-о-о.
— То не эхо. То Лихо. И давило меня, как комара всей пятерней. Да только та пятерня мягче киселя. А может я тверже сделался? Лучше не жужжать, а лететь отсюда подальше.
Сквозь пустые стеклопакеты доносились приглушенные звуки накрывшей город катастрофы.
Дальше не пошел — по стеклу топать босиком — занятие для йога. Вернулся в сортир, шлепая кровью. Отодвинул статую доктора в сторонку. Зажав нос, снова напился впрок. Освежился. Вроде полегчало. Выколупал под струей воды стекляшки из копыт. Боль похоже растворилась в общем фоне хренового самочувствия. Досада жгла грудь. Да сильно.
Пока суть, да дело, доктор прищуренный намылился сбежать с моей распашонкой в руках. Я догнал странного бродягу и обшарил карманы его халата. Помучался, изощряясь на тему справедливой компенсации. Карманник из меня хреновый, но все же выудил-таки блокнотик, сотовый телефон и пачку курева. Внутри душистой ажно до дрожи коробчонки перекатывалась потертая зажигалка и три мятых сигареты.
Вдохнул ароматы табачные — понял, отчего худо мне. Затрясло, что света белого невзвидел. Затянулся, подошел к выбитому окну и чуть не выронил сигарету на улицу. Ветер донес запах пожаров, звуки сирен и стрельбы. Город еще цеплялся за жизнь. Шумно. Азартно. Бестолково. По-бабьи отгоняя криком ужас — предвестника неминуемой смерти. Ну вот, допрыгались. Поделом.
По черному снегу, между брошенных во дворе авто и деревьев с разной скоростью двигались неуклюжие фигуры. Хаотично. Скажите на милость, чего это медсестра заперлась в кусты и встала раком? А этот дурило в халате на голое тело и босиком чего забыл посреди грязной дороги? Мимо него прополз на руках огрызок человека — ноги объедены до костей. Группа граждан влипла в решетчатый забор, вытянув неуклюжие грабли — с другой стороны на них истерично тявкала какая-то шавка. А эти совсем голые идут, не иначе из общей бани — мужчины, женщины. Кожа желтушная, бледная, с багровыми или черными пятнами во всю спину. А вот пациенты «разбегаются» мелкими группами по пять-семь особей. Вот общую массу вклинилась светлая струя медиков — пятна застарелой крови хорошо видны на их белых и зеленых халатах… Какие они все глупые, жадные, нехорошие. Весь кагал словно серой дымкой объят, за каждым бредущим — шлейф мерзости. Где погуще, где слаб совсем. Носом не чуешь, глазом не видишь ЭТО, а знаешь, что есть. И страшно.
Я окинул взором окрестности и понял, где нахожусь — в Больнице скорой медицинской помощи или БСМП. Левый Берег Иртыша, город Омск, Сибирь, планета Земля. И слишком уж глобальная получалась картина для сна ужасов… В чужом махровом халате на голое тело и разных тапочках на босу ногу я спускался в холл, осматриваясь по сторонам. Да так на предпоследних ступеньках и замер. Было от чего.
Первый этаж, похоже, брали штурмом: холл разгромили в пух и прах. Крошево битого стекла, залитого кровью покрывало пол. Там где имелось свободное место между трупами, раскиданными по всему видимому пространству в разной комплектации и позах. Колонны гордо несли пулевые отметины и бурые брызги. Ни одного целого стекла ни в окнах, ни в перегородках не осталось. И вновь этот омерзительный запах заполонил собой все пространство от пола до потолка. Ни вдохнуть, ни выдохнуть без курятины… Кто с кем воевал? Мир сошел с ума. Одни люди убивают других. Кто-то пожирает мертвецов, как желанное лакомство. Сколько видит глаз — все трупы как минимум со следами укусов, другие же и вовсе обгрызены до неузнаваемости. Не поймешь, кто лежит — мужчина или женщина, доктор или пациент или вовсе случайный пострадалец.
— Ау! Есть кто дома? — чиркнул зажигалкой, закуривая предпоследнюю сигарету. Табачный дым не столько охлаждал кипящий мозг и успокаивал нервы, но и кое-как помогал вдыхать здешний смрад. Интересно, парень, а у тебя все дома, если ты в этой бредятине участвуешь? Попалил зажигалкой руку. И не понял что сделал. Чую — не так с рукой. Не видел бы огня, не понял что беспокоит. Другое все. Боль другая. Мысли другие. Все не так, как было, а как было и не вспомнить уже. А может оно и к лучшему?
Кто-то захрустел битым стеклом за углом — надо бы посмотреть через высунутое за край зеркальце. Идея возникла после пары столкновений лицом к лицу со стоячими трупами в полутемных коридорах. Постоят-постоят, обдадут вонизьмой и взглядом, что мороз по коже, да дальше шкандыбают. Не по этой моей штопанной коже, ей походу уже на все похрен, а по той, что совсем глубоко. О того жутко невыносимо. Порток не настираешься. Повезло, что не из пугливых. Не повезло с портками. Простыней обмотался, да халат чужой накинул. Так и пошел в мир.
— Есть здесь кто?
— Кто-о-о? О-о-о.
— То не эхо. То Лихо. И давило меня, как комара всей пятерней. Да только та пятерня мягче киселя. А может я тверже сделался? Лучше не жужжать, а лететь отсюда подальше.
Сквозь пустые стеклопакеты доносились приглушенные звуки накрывшей город катастрофы.
Страница
2 из 5
2 из 5
