Добавить в моё избранное
17 мин, 58 сек 11729
Картина была продана за приличные деньги, следовательно, пирушка была тоже приличной. Художник не помнил, как добрался до дома и поднялся в свою квартиру. Его качало, в голове кружились тёмные, клубящиеся видения, которые он хотел бы видеть в более нормальном состоянии, чтобы смочь зафиксировать их контуры на бумаге или холсте. Но в данный момент ему было не до карандаша. А видения эти казались ему исключительно новыми, оригинальными. Хотя бы ручку и лист бумаги под руку словами бы идею зафиксировать. Но не было ни каких сил, всё кружилось в голове, а самое сильное желание посылать всё к чёрту перебарывало. Спать, спать, спать твердило засыпающее сознание.
Вдруг, что-то острое стало внедряться ему в ухо и колоть до самого мозга. Нет, нет дурной сон к чёрту, к дьяволу! Постепенно до него дошло — это телефон. Андрэ протянул руку, на ощупь отыскал трубку, поднёс к уху. «Алло». В телефонной трубке слышались лишь шорохи и потрескивания. И вдруг очень тихо, донёсся женский спазматический плач. «Аллё, кто это? крикнул художник. Я вас плохо слышу». Душераздирающие рыдания стали чуть громче, и было слышно, как на том конце пытаются что-то сказать, но спазмы плача не позволяли этого. Но вот, наконец, сквозь плачь Андрэ услышал— «Андрэ помоги… спаси… Это я… я Анна. Спаси»… «Где ты, что с тобой?!» «Андрэ… мой… дорогой… маньяк… похитил. Он убьёт меня! Помоги. Заброшенный дом, с решётками на окнах, на склоне горы у лесной дороги. Ты знаешь его, мы здесь гуляли с тобой. Умоляю. Спаси, Андрэ!» Художник вскочил, помотал головой, сбросил остатки сна. Прижал телефонную трубку к уху шёл длинный гудок. «Связь прервалась!» Андрэ метнулся в прихожую и сунул ноги в туфли. Потом бросился на кухню и схватил топор для рубки мяса. С этим вооружением он выскочил на улицу и замер, пытаясь вспомнить, где стоит его машина, которой он не пользовался несколько дней. Она оказалась буквально перед домом. Андрэ прыгнул за руль и, заведя мотор, с визгом резины рванул с места.
Была ночь, такая ночь, когда луна появляется из-за чёрных туч, а то прячется за них или же рассеивает мутный свет сквозь набегающие порой тонкие облака.
Художник гнал машину как сумасшедший, проскакивая на красный свет светофоров. Тем самым он привлёк внимание патрульной машины полиции. За ним началась погоня. Но к злосчастному месту в пригороде, к которому Андрэ так спешил, он подъехал первым. Мрачный старый дом возвышался над дорогой, стоя на склоне горы, и на фоне чёрного леса казался западнёй, ловушкой, капканом ада. Он и днём-то имел пугающий вид, а сейчас внушал просто ужас. Но внутри этого дома находилась в руках какого-то маньяка его Анна. Андрэ обуревала ярость, вытиснив собою страх. Бросив машину на лесной дороге с не выключенными фарами, чтобы полиция, гнавшаяся за ним, смогла его поскорее найти, Андрэ с топором в руке стал взбираться по крутому склону с колотившимся в неистовстве сердцем, с частым нервным дыханием, иссушающим рот и обжигающим горло; постоянно натыкаясь на кусты и ветки; сползая порой на несколько метров обратно, и вновь с неубывающей энергией штурмуя склон. И вот он у порога одноэтажного дома. Переведя дух, он стал обходить дом вокруг, держа наготове топор и под одним окном, выходящим на противоположную от дороги сторону, услышал сдавленные приглушённые крики сопровождавшиеся хлёсткими ударами, напоминающими удары плети. Окно было плотно занавешено, дом находился в полной темноте. Но сомнений, что в нём происходит что-то страшное, не было. Попасть в дом можно было только через дверь, на всех окнах были решётки. Площадка возле дома была пуста, но на ней имелась колея, продавленная колёсами автомобиля в толстом слое старых листьев. Колея уходила вниз по неширокой дороге, ведущей куда-то к неизвестному месту у подножия горы. Жертву привезли сюда, выгрузили и отогнали машину куда-то, где она не привлечёт внимания. Но чьё бы внимание она могла привлечь здесь, у этого заброшенного дома, стоящего на отшибе, на склоне горы и довольно высоко?
Дверь дома оказалась закрытой.
Луна заговорщицки выглянула в этот миг, и осветила её. Андрэ заметил довольно широкую щель между дверью и дверной коробкой. Дом был очень стар, дерево усохло, растрескалось, покоробилось. На раздумья времени не было. Лезвие топора вошло в щель на уровне замка, потом с силой отжало дверь. Заскрипели петли, огласив черное пространство сеней и пространство, озарённое магическим светом луны, предательским, зловещим скрипом. Приоткрыв дверь на треть, протиснувшись вовнутрь, художник замер прислушиваясь. Никаких звуков, лишь бешеный стук его собственного сердца. Ему казалось, этот стук звучит во всём доме, и он может выдать его. Одолевавшая жажда приклеила язык, сбегавшие с висков капельки щекотали щёки, от бешеной гонки и напряжения ощущалась дрожь в ногах. Но надо идти дальше! Не уловив посторонних звуков, Андрэ погладил ручку топора, и медленно двинулся в глубь кромешной тьмы, выставив вперёд левую руку.
Вдруг, что-то острое стало внедряться ему в ухо и колоть до самого мозга. Нет, нет дурной сон к чёрту, к дьяволу! Постепенно до него дошло — это телефон. Андрэ протянул руку, на ощупь отыскал трубку, поднёс к уху. «Алло». В телефонной трубке слышались лишь шорохи и потрескивания. И вдруг очень тихо, донёсся женский спазматический плач. «Аллё, кто это? крикнул художник. Я вас плохо слышу». Душераздирающие рыдания стали чуть громче, и было слышно, как на том конце пытаются что-то сказать, но спазмы плача не позволяли этого. Но вот, наконец, сквозь плачь Андрэ услышал— «Андрэ помоги… спаси… Это я… я Анна. Спаси»… «Где ты, что с тобой?!» «Андрэ… мой… дорогой… маньяк… похитил. Он убьёт меня! Помоги. Заброшенный дом, с решётками на окнах, на склоне горы у лесной дороги. Ты знаешь его, мы здесь гуляли с тобой. Умоляю. Спаси, Андрэ!» Художник вскочил, помотал головой, сбросил остатки сна. Прижал телефонную трубку к уху шёл длинный гудок. «Связь прервалась!» Андрэ метнулся в прихожую и сунул ноги в туфли. Потом бросился на кухню и схватил топор для рубки мяса. С этим вооружением он выскочил на улицу и замер, пытаясь вспомнить, где стоит его машина, которой он не пользовался несколько дней. Она оказалась буквально перед домом. Андрэ прыгнул за руль и, заведя мотор, с визгом резины рванул с места.
Была ночь, такая ночь, когда луна появляется из-за чёрных туч, а то прячется за них или же рассеивает мутный свет сквозь набегающие порой тонкие облака.
Художник гнал машину как сумасшедший, проскакивая на красный свет светофоров. Тем самым он привлёк внимание патрульной машины полиции. За ним началась погоня. Но к злосчастному месту в пригороде, к которому Андрэ так спешил, он подъехал первым. Мрачный старый дом возвышался над дорогой, стоя на склоне горы, и на фоне чёрного леса казался западнёй, ловушкой, капканом ада. Он и днём-то имел пугающий вид, а сейчас внушал просто ужас. Но внутри этого дома находилась в руках какого-то маньяка его Анна. Андрэ обуревала ярость, вытиснив собою страх. Бросив машину на лесной дороге с не выключенными фарами, чтобы полиция, гнавшаяся за ним, смогла его поскорее найти, Андрэ с топором в руке стал взбираться по крутому склону с колотившимся в неистовстве сердцем, с частым нервным дыханием, иссушающим рот и обжигающим горло; постоянно натыкаясь на кусты и ветки; сползая порой на несколько метров обратно, и вновь с неубывающей энергией штурмуя склон. И вот он у порога одноэтажного дома. Переведя дух, он стал обходить дом вокруг, держа наготове топор и под одним окном, выходящим на противоположную от дороги сторону, услышал сдавленные приглушённые крики сопровождавшиеся хлёсткими ударами, напоминающими удары плети. Окно было плотно занавешено, дом находился в полной темноте. Но сомнений, что в нём происходит что-то страшное, не было. Попасть в дом можно было только через дверь, на всех окнах были решётки. Площадка возле дома была пуста, но на ней имелась колея, продавленная колёсами автомобиля в толстом слое старых листьев. Колея уходила вниз по неширокой дороге, ведущей куда-то к неизвестному месту у подножия горы. Жертву привезли сюда, выгрузили и отогнали машину куда-то, где она не привлечёт внимания. Но чьё бы внимание она могла привлечь здесь, у этого заброшенного дома, стоящего на отшибе, на склоне горы и довольно высоко?
Дверь дома оказалась закрытой.
Луна заговорщицки выглянула в этот миг, и осветила её. Андрэ заметил довольно широкую щель между дверью и дверной коробкой. Дом был очень стар, дерево усохло, растрескалось, покоробилось. На раздумья времени не было. Лезвие топора вошло в щель на уровне замка, потом с силой отжало дверь. Заскрипели петли, огласив черное пространство сеней и пространство, озарённое магическим светом луны, предательским, зловещим скрипом. Приоткрыв дверь на треть, протиснувшись вовнутрь, художник замер прислушиваясь. Никаких звуков, лишь бешеный стук его собственного сердца. Ему казалось, этот стук звучит во всём доме, и он может выдать его. Одолевавшая жажда приклеила язык, сбегавшие с висков капельки щекотали щёки, от бешеной гонки и напряжения ощущалась дрожь в ногах. Но надо идти дальше! Не уловив посторонних звуков, Андрэ погладил ручку топора, и медленно двинулся в глубь кромешной тьмы, выставив вперёд левую руку.
Страница
3 из 5
3 из 5
