Кира

Позади него цокнули чьи то каблуки, и чья-то рука, обхватив его за лоб, приподняла его голову к верху, после чего к горлу прикоснулось холодное лезвие. Лезвие разрезало шею алкаша от уха до уха. Кира обошла мужчину и села к нему на колени, прильнув ртом к раскрывшейся, кровоточащей ране, откуда выплескивающаяся жидкость успела залить ему грудь.

— Кентуха — в последний раз попытался позвать друга на помощь мужчина, но его зов прозвучал тихо и хрипло.

А девушка, запачкав в крови лицо и одежду, глоток за глотком выпивала жизнь из терявшей сознание жертвы. На этот раз кровь оказалась с градусами.

Кира шла через безлюдный сквер, цокая каблуками. В тишине поздней ночи были слышны только ее шаги, когда слева от нее прозвучал, чей то голос.

— Как Люська б… дь идет, только волосы темные — донеслось из темноты.

Девушка вгляделась слева от себя и в темноте, под густыми ветвями дерева, на одной из лавочек сквера увидела грязную, неухоженную пожилую женщину, одетую в зимнюю истертую дубленку, из под которой торчали в рваных колготках ноги. Рядом с женщиной находился мешок грязного, и, можно предположить вонючего тряпья. «Бомжиха» — подумала Кира, продолжая вглядываться под ветку дерева.

— Посмотрите на нее. Обоссалась, обоссалась, хи хи хи — ткнула в Киру пальцем старуха, залившись идиотским смехом.

«Да еще и сумасшедшая» — рассудила про себя девушка.

— Обоссалась хи хи хи — продолжала тыкать пальцем и безумно хихикать бомжиха.

«А почему бы и нет» — спросила себя Кира и подошла к сумасшедшей, достав из дамской сумочки молоток. Удар молотком тут же прекратил идиотское хихиканье. Безумная старуха сползла с лавочки на землю. Кира достала нож и ткнула ненормальной в шею. Из раны толчками тут же начала выплескиваться кровь. Девушка встала на колени и, превозмогая ужасный запах немытого тела, начала прихлебывать.

Через двор, быстрым шагом, насколько позволяла ее полная комплекция, шла женщина, неся две большие сумки с собой. Женщина припозднилась, в ближайших домах лишь немногие окна квартир еще светились. Она спешила пересечь темное, безлюдное, а значит опасное место неосвященного двора, стремясь побыстрей оказаться дома, когда ощутив на себе чей то взгляд, обернулась и в метре от себя увидела темный силуэт худенькой девушки, одетой в легкое пальто и обнимавшей себя, запахнувшись, руками. Девушка, немигающим, будто нарисованным взглядом смотрела на женщину. Взгляд девушки толстухе не понравился, в нем угадывалось безумие. Толстуха, не сумев выдержать на себе и пары секунд, этого жуткого взгляда, приподняв сумки, бросилась бежать, неуклюже раскачиваясь при ее лишнем весе с боку на бок. За женщиной тут же зацокали каблуки. Женщина, услышав шаги за собой, припустила быстрее, но ее толстые ноги мешали друг другу, а отдышка уже дала о себе знать. Каблуки же за ее спиной, застучали еще быстрее. Толстуха подбежала к подъезду, спасаясь от преследующих шагов, переложив сумки в одну руку, вынула от домофона ключ, поднесла ключ к панели домофона и, в эту секунду ее настиг тяжелый удар, нанесенный в затылок. Женщина упала возле подъезда. Кира стояла над ней, разглядывая очередную жертву. «Упитанная» — оценила она, затем убрав молоток в сумку, встала на четвереньки и поднесла лицо к шее жертвы. Кира к тому времени, научилась пользоваться зубами, обходясь без ножа.

Ее жизнь превратилась в череду убийств, и если продолжить описание, то получим ежедневник серийного убийцы. Каждую ночь она выходила из дома выискивая кого бы убить, каждую ночь она одиноко прогуливалась по ночному городу выискивая тех, кто мог бы ее напоить и каждую ночь она оставляла трупы. Ее одинокая фигура блуждала по ночам, неся смерть тем, кто ей встречался.

Когда за окном окончательно стемнело, Кира, лежа в гробу, открыла глаза, за тем поднялась и, приняв сидячее положение, перекинув ноги, вылезла из ящика. Она включила свет и принялась аккуратно расчесывать, спутавшиеся за время сна волосы, тем самым приведя себя немного в порядок. За тем подошла к зеркалу, чтобы сказать свое обычное — «Привет милая, прекрасно выглядишь, какая же ты красивая» — и как всегда полюбоваться собой. Но подойдя к зеркалу, девушка застыла в ужасе, ее глаза расширились, приготовленные своему отражению слова любви и приветствия застыли на ее губах, приготовленная для себя улыбка сползла с ее губ, уголки губ опустились, и все лицо девушки превратилось в гримасу страха и напуганности. Кира поднесла руки к зеркалу, коснувшись стекла, Кира приблизила лицо к зеркальной поверхности, Кира с испугом вглядывалась перед собой, Кира закрыла глаза и открыла их снова, Кира повторила это несколько раз но все тщетно, она не отражалась. Девушка видела только отражающиеся в зеркале обои, противоположной от зеркала стены, но самой себя она не увидела. Не увидела того, чего она больше всего любила, за что боролась, и чем жила, не увидела своей красоты, не увидела своей внешности.