Добавить в моё избранное
16 мин, 46 сек 3520
Ей хотелось как можно дольше стоять так со своим парнем. И дождаться, когда эта сосулька, наконец, упадет прямо на них.
… Он первый пригласил ее на свидание после того дня рождения. В нем появилось мужество. Исчезла боязнь перед решением. Он нашел ключик к ее душе, и она уже не могла его отпустить. Что-то родное было во всех этих правдивых, и одновременно отстраненных фразах. Он не пытался ее обманывать. Ей хватало и такого обмана. Она сама выбрала его. Конечно, она еще боялась сплетен про них: «Как это так? Она — с ним?» Перед подругами она часто оправдывалась, что нашла способ получать готовые курсовые работы бесплатно. Да, она осталась той злой и лживой стервой, которую пыталась сделать из себя долгие годы… но лишь при общении с ними. А с любимым она была нежной, искренней и благодарной. Никакие сомнения на счет их отношений никогда не терзали ее. Разумеется, она могла бы просто давать ему курсовые работы, и он делал бы их лишь по одной этой милости. Вполне могла использовать его, ничего не давая взамен. Но она полюбила его, позволяла себя трогать и целовать. У них появилось неожиданно много тем для разговоров и для молчания. Поводов для радости и общих переживаний.
И тем не менее, он всегда оставался независимым. В душе его было что-то неизвестное. Он стал ее тенью, и словно чувствовал, что творится в ее душе… Но свою так и не открыл. Этот тихий, скромный человек был, однако, очень гордым и независимым внутри. Она прощала ему это, потому что сама стала такой же жестокой обманщицей. Она верила, что внутри он такой же безгранично добрый, как и она сама. В конце концов, кто еще, как не его девушка, должен его понять?… … Казалось, в этом мире обледенело все, даже солнце. Они смотрели друг на друга, а он держал ее за талию. Прошла вечность. Он поставил ее на ноги и на середину тротуара. Туда, где не было этого опасного горбатого льда, не было сосулек.
— Куда ты меня ведешь? — возмутилась она и артистично слукавила: — Мои каблуки тут не пройдут. Пошли вдоль дома, там удобнее.
— Ты же только что поскользнулась там, — мягко произнес паренек.
— У меня каблуки проваливаются в снег, — она почти прокричала.
— Пошли под крышу и не спорь со мной.
Он возразил ей лишь раз, но затем подчинился. И даже не спросил, зачем она ведет его ближе к дому, а сама идет сбоку. Возможно, он знал, что она лжет. Но желание девушки — закон. Даже самое глупое желание. Она надеялась, что он считает ее глупой и капризной… но отнюдь не коварной. Хоть это и было правдой. Она знала, что когда-нибудь сосульки сорвутся с кромки крыши и накроют их ледяным дождем. Она может погибнуть, но это ничего не изменит. Она и так уже чувствовала себя мертвой. В ее сердце был лед, а вены закупорили маленькие острые льдинки. Они, как иглы, разрывали изнутри ее череп. Еще есть шанс все исправить. Наступила весна, и лед тает. Сосульки падают вниз.
… На вторую неделю знакомства она засиделась у него в гостях. Его мама угостила их конфетами с чаем. Они не заметили, как наступила полночь. Она взглянула на часы и вздрогнула. Сказала, что ей пора домой, иначе родители будут волноваться.
Он вышел вместе с ней, чтобы ее проводить.
Была светлая снежная ночь. И тем не менее, она вздрагивала каждый раз, когда мимо проходили шумные компании. Они смеялись им вслед, и паренек вздрагивал вместе с ней. Она радовалась этому. Она знала, что он боится собственной тени, как и она сама. Самое жуткое в мире — собственные страхи. Он не побоялся самого жуткого ради нее и пошел ее провожать. Этого было достаточно.
Она была благодарна ему за это. Вчера в новостях она увидела, что неизвестные бандиты нападают ночью на девушек, и очень боялась их даже днем. Она видела, что он не сможет ее защитить. Он не занимался спортом, и любой хулиган мог вырубить его. А после этого, скорее всего, убьет и изнасилует ее саму. Но умереть в один час — не это ли самый счастливый конец всех сказок?
… Заледеневшая вода течет слишком долго. Наверно, столько же они шли вдоль ледяного квартала. Несколько домов с опасными крышами остались позади. Впереди через тротуар был натянут провод с маленькими красными тряпичными лохмотьями. Идти здесь нельзя — сверху много сосулек.
— Мы пройдем здесь.
Он покорно промолчал. За их спинами, с покатой серебристой крыши, упала небольшая кучка снега. Они продолжили идти по кварталу. До безумия напуганная, девушка чуть не ударилась лицом о вторую проволоку, преграждающую проход. Они вышли из опасной зоны и подошли к мостовой. На этом перекрестке не было светофора. Лишь в квартале от них. Она взглянула туда и увидела, как красный свет для машин сменился зеленым. Это был еще один шанс все исправить. Она двинулась через дорогу со словами:
— Быстрее, переходим! Что стоишь?!
— СТОЙ! — что есть силы крикнул парень и схватил ее за капюшон, который от резкого рывка чуть не оторвался.
… Он первый пригласил ее на свидание после того дня рождения. В нем появилось мужество. Исчезла боязнь перед решением. Он нашел ключик к ее душе, и она уже не могла его отпустить. Что-то родное было во всех этих правдивых, и одновременно отстраненных фразах. Он не пытался ее обманывать. Ей хватало и такого обмана. Она сама выбрала его. Конечно, она еще боялась сплетен про них: «Как это так? Она — с ним?» Перед подругами она часто оправдывалась, что нашла способ получать готовые курсовые работы бесплатно. Да, она осталась той злой и лживой стервой, которую пыталась сделать из себя долгие годы… но лишь при общении с ними. А с любимым она была нежной, искренней и благодарной. Никакие сомнения на счет их отношений никогда не терзали ее. Разумеется, она могла бы просто давать ему курсовые работы, и он делал бы их лишь по одной этой милости. Вполне могла использовать его, ничего не давая взамен. Но она полюбила его, позволяла себя трогать и целовать. У них появилось неожиданно много тем для разговоров и для молчания. Поводов для радости и общих переживаний.
И тем не менее, он всегда оставался независимым. В душе его было что-то неизвестное. Он стал ее тенью, и словно чувствовал, что творится в ее душе… Но свою так и не открыл. Этот тихий, скромный человек был, однако, очень гордым и независимым внутри. Она прощала ему это, потому что сама стала такой же жестокой обманщицей. Она верила, что внутри он такой же безгранично добрый, как и она сама. В конце концов, кто еще, как не его девушка, должен его понять?… … Казалось, в этом мире обледенело все, даже солнце. Они смотрели друг на друга, а он держал ее за талию. Прошла вечность. Он поставил ее на ноги и на середину тротуара. Туда, где не было этого опасного горбатого льда, не было сосулек.
— Куда ты меня ведешь? — возмутилась она и артистично слукавила: — Мои каблуки тут не пройдут. Пошли вдоль дома, там удобнее.
— Ты же только что поскользнулась там, — мягко произнес паренек.
— У меня каблуки проваливаются в снег, — она почти прокричала.
— Пошли под крышу и не спорь со мной.
Он возразил ей лишь раз, но затем подчинился. И даже не спросил, зачем она ведет его ближе к дому, а сама идет сбоку. Возможно, он знал, что она лжет. Но желание девушки — закон. Даже самое глупое желание. Она надеялась, что он считает ее глупой и капризной… но отнюдь не коварной. Хоть это и было правдой. Она знала, что когда-нибудь сосульки сорвутся с кромки крыши и накроют их ледяным дождем. Она может погибнуть, но это ничего не изменит. Она и так уже чувствовала себя мертвой. В ее сердце был лед, а вены закупорили маленькие острые льдинки. Они, как иглы, разрывали изнутри ее череп. Еще есть шанс все исправить. Наступила весна, и лед тает. Сосульки падают вниз.
… На вторую неделю знакомства она засиделась у него в гостях. Его мама угостила их конфетами с чаем. Они не заметили, как наступила полночь. Она взглянула на часы и вздрогнула. Сказала, что ей пора домой, иначе родители будут волноваться.
Он вышел вместе с ней, чтобы ее проводить.
Была светлая снежная ночь. И тем не менее, она вздрагивала каждый раз, когда мимо проходили шумные компании. Они смеялись им вслед, и паренек вздрагивал вместе с ней. Она радовалась этому. Она знала, что он боится собственной тени, как и она сама. Самое жуткое в мире — собственные страхи. Он не побоялся самого жуткого ради нее и пошел ее провожать. Этого было достаточно.
Она была благодарна ему за это. Вчера в новостях она увидела, что неизвестные бандиты нападают ночью на девушек, и очень боялась их даже днем. Она видела, что он не сможет ее защитить. Он не занимался спортом, и любой хулиган мог вырубить его. А после этого, скорее всего, убьет и изнасилует ее саму. Но умереть в один час — не это ли самый счастливый конец всех сказок?
… Заледеневшая вода течет слишком долго. Наверно, столько же они шли вдоль ледяного квартала. Несколько домов с опасными крышами остались позади. Впереди через тротуар был натянут провод с маленькими красными тряпичными лохмотьями. Идти здесь нельзя — сверху много сосулек.
— Мы пройдем здесь.
Он покорно промолчал. За их спинами, с покатой серебристой крыши, упала небольшая кучка снега. Они продолжили идти по кварталу. До безумия напуганная, девушка чуть не ударилась лицом о вторую проволоку, преграждающую проход. Они вышли из опасной зоны и подошли к мостовой. На этом перекрестке не было светофора. Лишь в квартале от них. Она взглянула туда и увидела, как красный свет для машин сменился зеленым. Это был еще один шанс все исправить. Она двинулась через дорогу со словами:
— Быстрее, переходим! Что стоишь?!
— СТОЙ! — что есть силы крикнул парень и схватил ее за капюшон, который от резкого рывка чуть не оторвался.
Страница
2 из 5
2 из 5
