Лето 2004 года пришло в Самару вместе с миллиардами капелек воды. Прогнозы всех радиостанций, местных телекомпаний и сети Интернет были схожи на девяносто девять процентов: переменная облачность, дождь, гроза, порывы шквалистого ветра. И так каждый день. Не нужно быть синоптиком, чтобы понять: солнечное лето в отпуске. Надолго? Кто знает… В середине июля солнце ещё показывалось днем, но ночью небом полностью завладевали облака. Дождю, казалось, не было конца.
Добавить в моё избранное
15 мин, 39 сек 4686
— Опять полил, словно и не прекращался. Откуда берется столько воды? — Наташа сидела на подоконнике и читала свежий Premiere.
— Ты знала, что во втором пауке мог сниматься не Тоби Макгвайер? Сменить главного героя в сиквеле? Ха-ха! Это же глупо! Ты согласна?
— Мне, знаешь ли, всё равно… — Лиля раскладывала пасьянс на небольшом обеденном столике, помимо которого в сестринской стояли две кровати и тумбочка — всё отечественного производителя 80-тых годов.
Девушки окончили первый курс медицинского и теперь проходили практику в хирургическом отделении. Ночное дежурство засчитывалось за два дня, поэтому они без раздумий согласились попробовать. И, отработав одно, ничего не захотели менять. Ночью тихо, работы мало, делай что хочешь, а из старшего медперсонала только Дима (медбрат, окончивший пятый курс). С ним они особо не сдружились, но и не ссорились. В общем, всё складывалось просто замечательно.
На дежурствах девушки не спали, да и в этот раз не собирались, у них ведь было с лихвой рабочего энтузиазма и пакетиков с растворимым кофе. Занятий миллион: почитать журнал, послушать плеер, разыграть в карты мытьё санблока, посмотреть медицинские карты и многое другое.
Только на душе сегодня было неспокойно, но они об этом молчали. Видимо, просто дежурство плохое, как признался Дмитрий. Уже двоих отвезли в морг. Оба бездомные, одного из которых они не знали, а вот второго видели ещё живым. И в терапии сегодня кто-то умер… Плохое дежурство, ничего не поделаешь.
— Эй, карточный шулер! — Наташа закрыла журнал.
— Не хотите ли прогуляться до туалета?
— Что? — Лилия с головой ушла в пасьянс и не сразу поняла, о чем говорит подруга.
— Нет. Послушай, сходи без меня… ладно?
— Ладно-ладно! Это мы ещё припомним! — Ната прищурилась и, сделав из свернутого журнала боевой меч, пару раз ткнула им в плечо подруги.
— Приготовь кипяток для чая, смерд, пока я занимаюсь важными царскими делами!
— Тебе пора завязывать с кино, — она сонно щелкнула кнопку электрочайника, — а то мозги скоро совсем поедут.
— Хм… — Наташа закатила глаза.
— Едет — крыша, а вот мозги как раз на месте остаются! Пора бы знать такие вещи… как-никак в меде учишься!
— Иди-иди, не разлей все дела! — девушка махнула рукой.
Наташа осторожно закрыла за собой дверь и медленно пошла по едва освещенному коридору, думая о том, что они будут пить: чай или кофе? Ни того, ни другого девушки, к сожалению, так и не опробовали.
Туалет, конечно, была и в их отделении, но нормальный — только в оперблоке, дверь в который, на удивление Наташи, была открыта, даже, скорее, распахнута настежь.
Странно, но кого это волнует?
В коридоре оперблока стояла мертвая тишина. По ночам операционные оживали лишь в экстренные дни. Но сегодня здесь не было ни души. Одна-единственная лампа мигала под потолком. Наташа зашла в туалет и, на всякий случай, закрыла за собой дверь на замок. Она уже застегивала пояс, когда тихие шаги прошуршали по коридору. Но девушка могла поклясться, что не слышала, как открывают и закрывают общую дверь.
Странно, но… шаги возвращались обратно, и она забыла продолжить любимую фразу. Кто-то яростно дернул за дверную ручку! Наташа едва не вскрикнула, испугавшись, что замок не выдержит. Боже, верно, этому отмороженному Диману приспичило. Наташа ухмыльнулась. Пусть ждет до посинения. Туалет один, а людей много. Хотя, на этаже всего четыре человека медперсонала, включая её саму.
Странно… но кого это волнует?
С этими словами на губах Ната и открыла дверь, ожидая увидеть Диму, Лильку или Катюху из терапии, но… коридор оперблока был пуст.
Лишь тишина и мигающая лампа под потолком. И она опять же могла поклясться, что не слышала, как открывалась и закрывалась дверь. Девушка прошла по темному коридору до окна, через которое и пробивалось основное освещение, не считая испорченной лампы напротив двери в туалет.
Пустота.
Даже ни одной ночной бабочки. Видимо, здесь слишком темно, а они летят на свет, подумала Наташа. Из окна дул холодный влажный воздух, от которого по коже побежали мурашки. Девушке захотелось скорее вернуться обратно в сестринскую и выпить чего-нибудь. Плевать, чай это будет или кофе.
Она вышла, прикрывая за собой дверь (этот шум невозможно упустить!) и увидела ещё одну странность: на ручках стеклянных дверей терапии висела железная цепь. Самое интересное, что её повесили изнутри. В коридоре был свет, но ни одной живой души. Наташа отмахнулась и пошла ещё быстрее, думая, что вскоре ей придется изменить любимой фразе. Что-то начинало её волновать. Напряжение нарастало по мере приближения к сестринской, но как только она открыла дверь, рассеялось как дым.
Лиля с Димой сидели за столом, и перед ними стояла большая бутылка (Ната подошла ближе) коньяка.
— Ты знала, что во втором пауке мог сниматься не Тоби Макгвайер? Сменить главного героя в сиквеле? Ха-ха! Это же глупо! Ты согласна?
— Мне, знаешь ли, всё равно… — Лиля раскладывала пасьянс на небольшом обеденном столике, помимо которого в сестринской стояли две кровати и тумбочка — всё отечественного производителя 80-тых годов.
Девушки окончили первый курс медицинского и теперь проходили практику в хирургическом отделении. Ночное дежурство засчитывалось за два дня, поэтому они без раздумий согласились попробовать. И, отработав одно, ничего не захотели менять. Ночью тихо, работы мало, делай что хочешь, а из старшего медперсонала только Дима (медбрат, окончивший пятый курс). С ним они особо не сдружились, но и не ссорились. В общем, всё складывалось просто замечательно.
На дежурствах девушки не спали, да и в этот раз не собирались, у них ведь было с лихвой рабочего энтузиазма и пакетиков с растворимым кофе. Занятий миллион: почитать журнал, послушать плеер, разыграть в карты мытьё санблока, посмотреть медицинские карты и многое другое.
Только на душе сегодня было неспокойно, но они об этом молчали. Видимо, просто дежурство плохое, как признался Дмитрий. Уже двоих отвезли в морг. Оба бездомные, одного из которых они не знали, а вот второго видели ещё живым. И в терапии сегодня кто-то умер… Плохое дежурство, ничего не поделаешь.
— Эй, карточный шулер! — Наташа закрыла журнал.
— Не хотите ли прогуляться до туалета?
— Что? — Лилия с головой ушла в пасьянс и не сразу поняла, о чем говорит подруга.
— Нет. Послушай, сходи без меня… ладно?
— Ладно-ладно! Это мы ещё припомним! — Ната прищурилась и, сделав из свернутого журнала боевой меч, пару раз ткнула им в плечо подруги.
— Приготовь кипяток для чая, смерд, пока я занимаюсь важными царскими делами!
— Тебе пора завязывать с кино, — она сонно щелкнула кнопку электрочайника, — а то мозги скоро совсем поедут.
— Хм… — Наташа закатила глаза.
— Едет — крыша, а вот мозги как раз на месте остаются! Пора бы знать такие вещи… как-никак в меде учишься!
— Иди-иди, не разлей все дела! — девушка махнула рукой.
Наташа осторожно закрыла за собой дверь и медленно пошла по едва освещенному коридору, думая о том, что они будут пить: чай или кофе? Ни того, ни другого девушки, к сожалению, так и не опробовали.
Туалет, конечно, была и в их отделении, но нормальный — только в оперблоке, дверь в который, на удивление Наташи, была открыта, даже, скорее, распахнута настежь.
Странно, но кого это волнует?
В коридоре оперблока стояла мертвая тишина. По ночам операционные оживали лишь в экстренные дни. Но сегодня здесь не было ни души. Одна-единственная лампа мигала под потолком. Наташа зашла в туалет и, на всякий случай, закрыла за собой дверь на замок. Она уже застегивала пояс, когда тихие шаги прошуршали по коридору. Но девушка могла поклясться, что не слышала, как открывают и закрывают общую дверь.
Странно, но… шаги возвращались обратно, и она забыла продолжить любимую фразу. Кто-то яростно дернул за дверную ручку! Наташа едва не вскрикнула, испугавшись, что замок не выдержит. Боже, верно, этому отмороженному Диману приспичило. Наташа ухмыльнулась. Пусть ждет до посинения. Туалет один, а людей много. Хотя, на этаже всего четыре человека медперсонала, включая её саму.
Странно… но кого это волнует?
С этими словами на губах Ната и открыла дверь, ожидая увидеть Диму, Лильку или Катюху из терапии, но… коридор оперблока был пуст.
Лишь тишина и мигающая лампа под потолком. И она опять же могла поклясться, что не слышала, как открывалась и закрывалась дверь. Девушка прошла по темному коридору до окна, через которое и пробивалось основное освещение, не считая испорченной лампы напротив двери в туалет.
Пустота.
Даже ни одной ночной бабочки. Видимо, здесь слишком темно, а они летят на свет, подумала Наташа. Из окна дул холодный влажный воздух, от которого по коже побежали мурашки. Девушке захотелось скорее вернуться обратно в сестринскую и выпить чего-нибудь. Плевать, чай это будет или кофе.
Она вышла, прикрывая за собой дверь (этот шум невозможно упустить!) и увидела ещё одну странность: на ручках стеклянных дверей терапии висела железная цепь. Самое интересное, что её повесили изнутри. В коридоре был свет, но ни одной живой души. Наташа отмахнулась и пошла ещё быстрее, думая, что вскоре ей придется изменить любимой фразе. Что-то начинало её волновать. Напряжение нарастало по мере приближения к сестринской, но как только она открыла дверь, рассеялось как дым.
Лиля с Димой сидели за столом, и перед ними стояла большая бутылка (Ната подошла ближе) коньяка.
Страница
1 из 5
1 из 5
