Болезнесома

Брызги летят во все стороны, а движения его становятся все грубее и жестче.

Наконец, его одеревеневший язык, начинает, словно рашпиль, безжалостно снимать кожу с лица Томы. Потом, он остервенело слизывает с головы мышцы и сухожилия.

Давясь волосами, пропитанными сгущенкой, он растягивает удовольствие. Его тошнит и выворачивает наизнанку. Но ему нравится, что его рвет — это приятная рвота. Слава глотает и глотает скользкие, черные, сладкие пряди. И очень грустит, когда проглатывает последние из них.

После этого, в ванне остается вылизанный до блеска, бесподобный в своем совершенстве, блестящий череп!

Тут, с покрытого пятнами плесни потолка, в ванну, неожиданно, свалился здоровенный, мохнатый паук. Слава от неожиданности подскочил и даже выронил половник.

Паук выглядел настолько отталкивающе, что вызвал у Славы, вполне естественное, чувство омерзения. Борясь с неудержимыми приступами рвоты, он попытался вытащить отвратительное, перепачканное в сгущенке насекомое. Но, вскоре, бросив все, был вынужден надолго приникнуть к унитазу. Так, он провел минут пять, бурно избавляясь от содержимого своего желудка.

Когда Слава вернулся к ванне, паука там уже не было. Мохнатая тварь утонула в его волшебном, сладком озере.

Слава затравленно всхлипнул — все пропало! Его чистая идея была изгажена этим отвратительным насекомым! А мельком брошенный в ванну взгляд на голову Томы, вызвал у него лишь новый неудержимый спазм рвоты.

Когда Слава, тяжело дыша, поднял голову от унитаза, периферийным зрением он заметил какое-то едва уловимое движение на бортике ванны. Волосы у него на затылке встали дыбом.

Явственное ощущение, что кроме него и части Томы в ванной есть кто-то еще, заставило его похолодеть. Тут же с ладоней, ледяными ручейками заструился пот. Рот наполнился кислой слюной, а в ушах пронзительно зазвенело.

Продолжая оставаться на коленях, Слава, сделав над собой героическое усилие, медленно повернулся и стал смотреть на белый эмалированный бок ванны. То, что в ней происходило, было недоступно его взгляду. А то, что там творилось что-то страшное было несомненно.

— Тсц, тсц, тсц! — раздавалось какое-то непонятное цоканье из невидимых недр ванны.

Потом послышалось интенсивное царапанье, и Слава взвыл от ужаса.

На бортике ванны, с трудом балансируя, появилась голова Томы, вся перемазанная в сгущенке и малиновом варенье. Глаза и рот ее были по-прежнему зашиты, а из висков торчали четыре пары огромных, мохнатых, паучьих лап. Именно они и издавали это отвратительное царапанье.

Неожиданно, из выпуклого лба Томы стремительно проклюнулись восемь стебельков. На их кончиках вылупились, горящие лютой злобой, паучьи глазки бусинки. И все они неотрывно смотрели прямо на Славу.

— Тома — Болезнесома! — в ужасе выдохнул он, внезапно прозрев.

Теперь для него, со всей пугающей очевидностью, стало ясно, что мама не была Болезнесомой. А белые большие таблеточки, которые она заставляла его глотать, были полезными, а не вредными.

Получалось, что верный друг Клогус обманывал его все это время?

От злости, Слава заскрежетал зубами так сильно, что раскрошил два запломбированных зуба.

Сегодня же он пойдет в заброшенный парк. Там он разберет вруна Клогуса на части и сдаст его в металлолом!

Мертвые веки Томы затрепетали, и к ним быстро протянулись две передние паучьи лапы. Острыми когтями Болезнесома легко распорола стежки шпагата, надежно стягивающие веки.

После этого, глаза Болезнесомы широко распахнулись, явив огромные, во все глазные яблоки, черные зрачки. Этот взгляд заставил Славу оцепенеть от ужаса. В нем не было ничего от взгляда девушки Томы, которую он любил. Цвет глаз изменился. Теперь они были грязно-белыми, словно глаза протухшей рыбы, готовые вот-вот вытечь наружу.

Между тем, паучьи лапы проворно распороли стежки, которыми был зашит рот. Синие губы тут же разъехались в зловещей ухмылке и обнажили два ряда острых акульих зубов. После этого, жуткая Болезнесома проворно спрыгнула на кафельный пол… Пронзительно вскрикнув, Слава вскочил на ноги и выбежал из ванной комнаты. Он захлопнул за собой дверь, прежде, чем Болезнесома успела цапнуть его своими ядовитыми зубами.

Впрочем, дверь ненадолго задержала ее. Жуткий хруст перемалываемой древесины, возвестил о том, что для Болезнесомы не существует преград. Выскочив на балкон, Слава поспешно закрыл за собой дверь и, навалившись на нее плечом, стал наблюдать через стекло за тем, что происходит в квартире.

Вскоре из коридора, словно колобок, выкатился осклизлый розовый шар и остановился посреди комнаты. От его боков отделились паучьи лапы и кошмарное существо, поднявшись на них, бодро заковыляло в сторону балконной двери.

Слава, взвыв от ужаса, наблюдал за тем, как Болезнесома своими мощными зубами принялась рвать на куски пластик и алюминий дверного полотна.