Добавить в моё избранное
13 мин, 39 сек 11198
Недоуменно смотрю на него.
Команды фельдмаршала звучно разносятся над площадью. Каждый внутренне и внешне абсолютно сосредоточен, сжат в комок, напряжен до максимального значения.
Сегодня самый главный день в жизни, окончание огромного этапа, последний день многолетней учебы, состоящей из многокилометровых марш-бросков, многочасовых физических упражнений, заседаний в душных аудиториях над учебниками, снов в казармах, работы на стрельбищах, тысяч патронов, занятиях на плацу до такой степени, что не чувствуешь ног.
Парад на центральной площади Города.
Перед нами проходят ряды только что вступивших в «Трудовой Фронт». Светящиеся солнцем лица девушек и парней, одетых в рабочую одежду. На плечи закинуты серпы и молоты, косы и топоры, лопаты и кирки.
Смотрю на них с мыслью о собственной исключительности, с некоторым презрением. Тут же перед глазами возникает образ лектора, стоящего за трибуной. Он рассказывает об основополагающих принципах, на коих построено наше общество, предупреждает о неминуемом наказании, которое постигнет любого, кто посмеет восстать против текущего миропорядка. Тут же гоню из головы крамольные мысли, и секундное презрение сменяется безмерным уважение к молодым членам «Трудового Фронта», которые завтра отправятся на заводы, стройки и поля.
Навечно зазубренные истины.
Отвлекшись, чуть было не пропустил команду фельдмаршала.
Шагаем на месте, ожидая, когда пойдут стоящие впереди взвода.
Если посмотреть на площадь с высоты птичьего полета, то можно увидеть огромный муравейник, преходящий в движение, раскручивающийся, разжимающейся, подобно пружине. У каждого из тысяч в голове идет счет: «Правой! Правой! Раз! Два! Три!». Стоит ошибиться лишь одному, выбиться из общего ритма, и все полетит к чертям, отлаженная система рухнет, подобно костяшкам домино.
Налаженный механизм.
Вокруг площади циклопические здания с колоннами. Мощь подобных сооружений должна давить человека, растаптывать, как муху, указывать на ничтожность. Но сегодня все не так: каждый чувствует собственное величие, заключенное в важности общего дела, дающего радость конкретному индивиду.
Проходим мимо трибуны с вождями. Салютуем. Они, уважительно отвечают нам. Солнце, создающее ореол вокруг фигур вождей, бьет в глаза, но никто не щуриться, а лишь шире раскрывает глаза и выше тянет подбородок. Каждый стремится лучше вытянуться носок, крепче стиснуть винтовку, искреннее салютовать, сильнее впечатать стопу в брусчатку площади, оставляя свой след.
Единственный, неповторимый день.
Над площадью разносится тяжелая поступь кованых сапог. Это не мягкие шаги членов «Трудовой Фронта». Это сокрушающая мощь тех, кто завтра уйдет на передовую, чтобы всю жизнь уничтожать врагов и защищать миропорядок.
На фотоснимке наш расчет, готовящийся заступить на позицию и Василий — командир пехотной роты. Я, сидя в люльке, держусь за ручки огромной махины пулемета, который еще предстоит установить на вышку. Александр, скрываясь за барабаном, что-то исследует в конструкции, рассматривая оружие через окуляры противогаза. Василий держится за ручку люльки, пытаясь пристроиться к нам. Конечно, ведь ему не повезет орудовать таким чудом техники.
Команды фельдмаршала звучно разносятся над площадью. Каждый внутренне и внешне абсолютно сосредоточен, сжат в комок, напряжен до максимального значения.
Сегодня самый главный день в жизни, окончание огромного этапа, последний день многолетней учебы, состоящей из многокилометровых марш-бросков, многочасовых физических упражнений, заседаний в душных аудиториях над учебниками, снов в казармах, работы на стрельбищах, тысяч патронов, занятиях на плацу до такой степени, что не чувствуешь ног.
Парад на центральной площади Города.
Перед нами проходят ряды только что вступивших в «Трудовой Фронт». Светящиеся солнцем лица девушек и парней, одетых в рабочую одежду. На плечи закинуты серпы и молоты, косы и топоры, лопаты и кирки.
Смотрю на них с мыслью о собственной исключительности, с некоторым презрением. Тут же перед глазами возникает образ лектора, стоящего за трибуной. Он рассказывает об основополагающих принципах, на коих построено наше общество, предупреждает о неминуемом наказании, которое постигнет любого, кто посмеет восстать против текущего миропорядка. Тут же гоню из головы крамольные мысли, и секундное презрение сменяется безмерным уважение к молодым членам «Трудового Фронта», которые завтра отправятся на заводы, стройки и поля.
Навечно зазубренные истины.
Отвлекшись, чуть было не пропустил команду фельдмаршала.
Шагаем на месте, ожидая, когда пойдут стоящие впереди взвода.
Если посмотреть на площадь с высоты птичьего полета, то можно увидеть огромный муравейник, преходящий в движение, раскручивающийся, разжимающейся, подобно пружине. У каждого из тысяч в голове идет счет: «Правой! Правой! Раз! Два! Три!». Стоит ошибиться лишь одному, выбиться из общего ритма, и все полетит к чертям, отлаженная система рухнет, подобно костяшкам домино.
Налаженный механизм.
Вокруг площади циклопические здания с колоннами. Мощь подобных сооружений должна давить человека, растаптывать, как муху, указывать на ничтожность. Но сегодня все не так: каждый чувствует собственное величие, заключенное в важности общего дела, дающего радость конкретному индивиду.
Проходим мимо трибуны с вождями. Салютуем. Они, уважительно отвечают нам. Солнце, создающее ореол вокруг фигур вождей, бьет в глаза, но никто не щуриться, а лишь шире раскрывает глаза и выше тянет подбородок. Каждый стремится лучше вытянуться носок, крепче стиснуть винтовку, искреннее салютовать, сильнее впечатать стопу в брусчатку площади, оставляя свой след.
Единственный, неповторимый день.
Над площадью разносится тяжелая поступь кованых сапог. Это не мягкие шаги членов «Трудовой Фронта». Это сокрушающая мощь тех, кто завтра уйдет на передовую, чтобы всю жизнь уничтожать врагов и защищать миропорядок.
На фотоснимке наш расчет, готовящийся заступить на позицию и Василий — командир пехотной роты. Я, сидя в люльке, держусь за ручки огромной махины пулемета, который еще предстоит установить на вышку. Александр, скрываясь за барабаном, что-то исследует в конструкции, рассматривая оружие через окуляры противогаза. Василий держится за ручку люльки, пытаясь пристроиться к нам. Конечно, ведь ему не повезет орудовать таким чудом техники.
Страница
2 из 5
2 из 5
