Лис, кобра и коршун

То есть мной. Обнюхал с ног до головы, вцепился, было, в плечо, но вцепился больше из вредности — есть ему после дичи и холодного явно не хотелось. Нехотя помуслякав мою дельтовидную мышцу, лис помотался по пещере и улегся спать в ее глубине.

Я, вернее, то, что от меня осталось, осталось наедине с собой и забылось… Когда глаза мои открылись, лис сидел рядом.

Сидел и смотрел на меня как на старого, аппетитного друга. Он явно раздумывал, приступить ли ему к трапезе прямо сейчас или оттянуть удовольствие минут на несколько.

— Ты, сволочь, — обратился я к нему сквозь зубы, — ты, что, думаешь у тебя целая гора мяса, и что тебе ее хватит на всю жизнь? Ошибаешься, жестоко ошибаешься, мерзкая, тупая тварь! Меня хватит тебе максимум на месяц, потом ты примешься глодать мои кости и проклянешь меня за их крепость. А потом ты умрешь, и тебя сожрут мухи! Ты видел когда-нибудь сдохшую на дороге кошку? Мерзкое, я тебе скажу, это зрелище. Оскал, шерсть клочьями, ребра наружу и смрад. Вот что тебя ждет, поганое животное, вот ради чего ты родился на свет!

Лис отвел глаза в сторону. Представил, наверное, кошку с ребрами наружу. Его, воистину человеческая реакция, придала мне сил, и я вновь обратился к нему:

— А ведь мы с тобой могли бы договориться. Если бы, конечно, ты не был так непроходимо туп… Лис поднял глаза. Они были настороженно-внимательными.

— Да ты туп, туп и жаден и потому никогда не сможешь использовать свою законную добычу с максимальной эффективностью. Не сможешь даже в такой критической ситуации. И этим ты очень похож на людей, которые используют свое богатство и достояние для скорейшего приближения к духовной и физической смерти… — Ну, это ты загнул! — прочитал я в глазах лиса.

— Не мог бы ты перейти ближе к телу? И без всяких словесных выкрутасов, так любимых болтливыми людьми?

— Фиг тебе! — выпалил я, чувствуя, что инициатива переходит ко мне.

— Ну, как хочешь, — повел мордочкой лис, и по-хозяйски оглядев мое распластанное тело, подошел к здоровому бедру, прикусил его.

— Эй, эй! — вскричал я.

— Осади, сдаюсь!

Лис разжал челюсти, усмехнулся (клянусь!) и, приказывая, дернул носом снизу вверх:

— Говори, что там у тебя.

— Тупица рыжая. У нас, в России, лисы славятся умом, а вы тут деградировали… — Питание хреновое, понимаешь… — погрустнел лис.

— Зелени свежей совсем нет, сахаров, водички чистой… Говори, давай, не тяни. Я вспыльчивый от постоянного перегрева и беготни. Будешь резину тянуть, нос отгрызу, гадом буду, отгрызу.

— Ну, ладно, — сжалился я.

— Понимаешь, мы с тобой кардинально отличаемся. Ты можешь съесть меня, но не можешь отсюда выбраться. А я не могу тебя съесть (вонючий ты, потому что), но могу, при некоторых условиях, конечно, разобрать выход. Ферштейн?

— При каких это некоторых условиях?

— Тупица рыжая!

— Слушай, хватит изгаляться, а? Мне Аллах дал ровно столько ума, чтобы добыть себе мышку и не обожраться до смерти, если он пошлет мне целую гору умного мяса.

— Веревки… — Что веревки? — оглядел лис стягивающие меня путы.

— Ты можешь освободить меня от них… — А… — разочаровался лис.

— Веревки… Я их разгрызаю, затем ты, третьи сутки голодный, съедаешь меня или просто берешь за задние ноги, трахаешь пару раз об одну стену, пару раз о другую, а потом выбираешься на волю с чувством выполненного долга и моими мозгами на одежде! Да, я об этом варианте своего спасения как-то не подумал… — Да не буду я тебя жрать. И трахать тем более. В тебе, небось, столько фауны и флоры сидит, что через пару дней без печени и мозгов останусь… Слушай, а почему ты сказал, что я здесь третий день сижу?

— Третий день, потому что третий день, — ответил лис глазами… — Значит, я два с половиной дня провел без сознания, — подумал я.

— Ну, хорошо, уговорил, — смягчился лис.

— Перегрызу я тебе веревки… Но так как я все-таки рискую, позволь мне получить некоторую компенсацию… — Мяску из моего бедрышка?

— Да. Всего лишь один байт, хорошо?

— Ну ладно, валяй. Но только не усердствуй, а то потом я тебя точно съем с потрохами, из вредности и мести. Да и рану залижи. Говорят, у вас слюна асептическими способностями обладает.

— Хорошо, — ответил лис недобрым взглядом и, не мешкая, вцепился в мое бедро.

Он не успел вырвать у меня уговоренный кусок мяса — снаружи раздались звуки. Они доносились издалека. И, несомненно, издавались мчащейся на полном ходу машиной. Машиной, на полном ходу мчащейся по направлению к пещере.

Ко мне.