Добавить в моё избранное
13 мин, 54 сек 7773
Парень снова затянулся. Он напуган — да, еще бы, сколько раз приходилось видеть и слышать об изуродованных трупах, найденных в квартирах — никто ничего не слышал, никто ничего не видел. И это пугало Попова больше всего. Он проверил, закрыта ли дверь на замки, но кто мог гарантировать, что псих не станет ломать. Ведь никто же не выйдет: прильнут к глазкам и будут с упоением смотреть бесплатное кино.
Попов снова затянулся и встал. Нервно зашагал по кухне. Выглянул в окно: метель в самом разгаре, мокрый снег, подгоняемый чудовищными порывами ветра, липнет на стекло. Часы в комнате ожили и пробили четыре часа, заставив Попова вздрогнуть и в которой раз за долгий день пожалеть, что он так и не нашел денег, чтобы купить электронный будильник со встроенным радио.
Парень сел, погасил истлевший до фильтра окурок и глотнул кофе.
— А чего я собственно волнуюсь? Из-за третьего звонка? Это глупо… Нужно позвонить ментам и все рассказать… Хотя вряд ли они отнесутся к этому серьезно… Тогда… Звонок телефона прервал размышления. Сергей зажмурился и тряхнул головой. Телефон не умолкал, зловеще аккомпанируя завыванию ветра. Сергей встал. На лбу выступили маленькие капли холодного пота, удары сердца гулко отдавались в ушах и желудке. Он попытался двинуться, но не смог — члены сковал страх, какой можно испытать, если, например, встретишься со львом в пустынном зоопарке. Попов чувствовал, как каждый волосок на теле вибрирует в такт телефонным звонкам. От такого бессилия ему стало только страшнее.
Телефон на секунду замолк, а затем с новой силой взорвал мимолетную тишину квартиры. Неожиданно, издавая трескучие помехи, включился маленький радиоприемник «Toxic» на холодильнике, телевизор в комнате стал быстро перебирать каналы, пока не остановился на новостях. Диктор кричал об авариях в городе, о небывалом снежном буране, но Попов не слушал. Он слушал радио, которое теперь затихло и стало издавать странный звук — постукивание, словно кто-то набирал телефонный номер. Аппарат в прихожей замолк. Из динамиков радиоприемника раздались четкие гудки незанятой телефонной линии. Затем и они прекратились: после короткого щелчка — трубка была снята.
— Я нашел твою улицу… Послышалось нечто напоминающее кашель.
— Я ищу твой дом… Приемник слабо пискнул и тут же, распространяя едкий запах паленой пластмассы, издал: «Фр-р-рф.» По кухне поплыли кольца черного дыма.
Попов словно оглушенный: с распахнутыми глазами, но невидящим взглядом, тяжело сел на табуретку. Это меньше всего похоже на детскую игру: «На нашей улице два дома. Дорога, ответвляющаяся по левую сторону от Проспекта Мира, ведет на Ясеневую улицу, и мимо домов дальше, в пустыри. Если он и ищет мой дом, то я его сразу же увижу».
Сергей вскочил с табуретки и прильнул к ледяному оконному стеклу. На безлюдной улице царил Белый Ужас. Машины, оставленные около подъездов, успели обзавестись огромными снежными покрывалами. Снег, кружась в бешеных вихрях, летел почти параллельно земле. Стемнело, но не настолько, чтобы фонари включились. Силуэты полузанесенных деревьев едва различались в наступивших зимних сумерках. В квартиру вместе с темнотой вползал ужас.
Попов судорожно вздохнул, как только из-за угла появились тусклые конусы фар, а за ними черная Волга-универсал. Свет фар на мгновение выхватил из темноты изуродованного налипшим снегом снеговика, погнутые местной шпаной качели, полусгоревшую покрышку. Автомобиль медленно покатился по улице. В этот момент Сергей горячо молил Бога, чтобы Волга остановилась у другого подъезда. Конусы фар скользил по придорожным сугробам, словно чей-то огненный взгляд, ищущий очередную жертву.
Сам не замечая того, Попов сжал кулаки так, что суставы откликнулись предостерегающим треском.
Волга мягко остановилась у его подъезда. Даже сквозь вой ветра парень слышал, как работает мощный двигатель, явно не принадлежащий Волге. Коротко щелкнуло зажигание, и двигатель заглох.
От напряжения из глаз парня выступили слезы.
Двери широко распахнулись и закрылись — Попов разжал кулаки и заткнул рот, так как крик, наполненный ужасом, рвался из глотки. В снегу виднелись отчетливые отпечатки чьих-то ног, словно кто-то вышел из автомобиля. Когда следы стали двигаться, обходя машину, Сергей мог поклясться, что слышит скрип снега. Ледяные кристаллики, уносимые ветром, огибали два высоких невидимых препятствия на своем пути. Следы остановились позади Волги: сама собой откинулась задняя дверь, из недр машины появилось то, что заставило Попова отнять ладони ото рта и заорать, как мальчишка, заметивший в темном углу шевелящуюся тень. Сергей бросился к входной двери, на бегу обшаривая стены в поисках частей баррикады. Ноги то и дело поскальзывались на линолеуме. Нужна огромная мощная баррикада. На глаза попался обувной шкаф, на сквозных полках которого покоились всевозможные щетки и пасты, а в двух верхних ящиках — вся обувь Сергея.
Попов снова затянулся и встал. Нервно зашагал по кухне. Выглянул в окно: метель в самом разгаре, мокрый снег, подгоняемый чудовищными порывами ветра, липнет на стекло. Часы в комнате ожили и пробили четыре часа, заставив Попова вздрогнуть и в которой раз за долгий день пожалеть, что он так и не нашел денег, чтобы купить электронный будильник со встроенным радио.
Парень сел, погасил истлевший до фильтра окурок и глотнул кофе.
— А чего я собственно волнуюсь? Из-за третьего звонка? Это глупо… Нужно позвонить ментам и все рассказать… Хотя вряд ли они отнесутся к этому серьезно… Тогда… Звонок телефона прервал размышления. Сергей зажмурился и тряхнул головой. Телефон не умолкал, зловеще аккомпанируя завыванию ветра. Сергей встал. На лбу выступили маленькие капли холодного пота, удары сердца гулко отдавались в ушах и желудке. Он попытался двинуться, но не смог — члены сковал страх, какой можно испытать, если, например, встретишься со львом в пустынном зоопарке. Попов чувствовал, как каждый волосок на теле вибрирует в такт телефонным звонкам. От такого бессилия ему стало только страшнее.
Телефон на секунду замолк, а затем с новой силой взорвал мимолетную тишину квартиры. Неожиданно, издавая трескучие помехи, включился маленький радиоприемник «Toxic» на холодильнике, телевизор в комнате стал быстро перебирать каналы, пока не остановился на новостях. Диктор кричал об авариях в городе, о небывалом снежном буране, но Попов не слушал. Он слушал радио, которое теперь затихло и стало издавать странный звук — постукивание, словно кто-то набирал телефонный номер. Аппарат в прихожей замолк. Из динамиков радиоприемника раздались четкие гудки незанятой телефонной линии. Затем и они прекратились: после короткого щелчка — трубка была снята.
— Я нашел твою улицу… Послышалось нечто напоминающее кашель.
— Я ищу твой дом… Приемник слабо пискнул и тут же, распространяя едкий запах паленой пластмассы, издал: «Фр-р-рф.» По кухне поплыли кольца черного дыма.
Попов словно оглушенный: с распахнутыми глазами, но невидящим взглядом, тяжело сел на табуретку. Это меньше всего похоже на детскую игру: «На нашей улице два дома. Дорога, ответвляющаяся по левую сторону от Проспекта Мира, ведет на Ясеневую улицу, и мимо домов дальше, в пустыри. Если он и ищет мой дом, то я его сразу же увижу».
Сергей вскочил с табуретки и прильнул к ледяному оконному стеклу. На безлюдной улице царил Белый Ужас. Машины, оставленные около подъездов, успели обзавестись огромными снежными покрывалами. Снег, кружась в бешеных вихрях, летел почти параллельно земле. Стемнело, но не настолько, чтобы фонари включились. Силуэты полузанесенных деревьев едва различались в наступивших зимних сумерках. В квартиру вместе с темнотой вползал ужас.
Попов судорожно вздохнул, как только из-за угла появились тусклые конусы фар, а за ними черная Волга-универсал. Свет фар на мгновение выхватил из темноты изуродованного налипшим снегом снеговика, погнутые местной шпаной качели, полусгоревшую покрышку. Автомобиль медленно покатился по улице. В этот момент Сергей горячо молил Бога, чтобы Волга остановилась у другого подъезда. Конусы фар скользил по придорожным сугробам, словно чей-то огненный взгляд, ищущий очередную жертву.
Сам не замечая того, Попов сжал кулаки так, что суставы откликнулись предостерегающим треском.
Волга мягко остановилась у его подъезда. Даже сквозь вой ветра парень слышал, как работает мощный двигатель, явно не принадлежащий Волге. Коротко щелкнуло зажигание, и двигатель заглох.
От напряжения из глаз парня выступили слезы.
Двери широко распахнулись и закрылись — Попов разжал кулаки и заткнул рот, так как крик, наполненный ужасом, рвался из глотки. В снегу виднелись отчетливые отпечатки чьих-то ног, словно кто-то вышел из автомобиля. Когда следы стали двигаться, обходя машину, Сергей мог поклясться, что слышит скрип снега. Ледяные кристаллики, уносимые ветром, огибали два высоких невидимых препятствия на своем пути. Следы остановились позади Волги: сама собой откинулась задняя дверь, из недр машины появилось то, что заставило Попова отнять ладони ото рта и заорать, как мальчишка, заметивший в темном углу шевелящуюся тень. Сергей бросился к входной двери, на бегу обшаривая стены в поисках частей баррикады. Ноги то и дело поскальзывались на линолеуме. Нужна огромная мощная баррикада. На глаза попался обувной шкаф, на сквозных полках которого покоились всевозможные щетки и пасты, а в двух верхних ящиках — вся обувь Сергея.
Страница
3 из 4
3 из 4
