Трабули

Кажется, что здесь сам воздух пронизан духом древности, тесно переплетённой с современностью. Лучше всего сущность этого города передаёт Fresque des Lyonnais, где на одном фасаде соседствуют друг с другом император Клавдий, мореплаватель Джованни да Верраццано, художник Пюви де Шаванн, изобретатель Жаккар и кинорежиссёр Бертран Тавернье. Как будто все они — члены одного жилищного кооператива. И чудится, что стоит войти в любую дверь старого города, как ты сразу попадёшь в коридоры времени, перенесёшься в неведомое минувшее или неопределённое грядущее. А кварталы, стиснутые между Соной и холмом Фурвье, можно уподобить огромной голове сыра Маасдам, пронизанной кротовыми норами в пространстве-времени.

Я стою на площади перед собором и размышляю о подобной чепухе. В каменной беседке бронзовый Предтеча крестит того, кто пришёл за ним и встал впереди него. Ниже на ступеньках фонтана присели утомлённые туристы. Пока отец семейства увлечённо фотографирует готический портал, сложенный из древнеримского камня, мать с двумя упитанными детьми обречённо поглядывают на часы. На зелёном холме, нависающем над площадью, белеют башенки базилики с иглами-шпилями. А чуть дальше блестит на солнце позолоченная Дева-Заступница.

В руках у меня табличка с надписью на нескольких языках. Вниманию почтеннейшей публики предлагается незабываемая, фантастическая экскурсия по трабулям. Казалось бы, что может быть интересного в прогулке по подворотням? Но в Лионе даже из этого сделали достопримечательность, притом не самую худшую. Хитрые проходы сквозь квартал, позволяющие попасть с улицы на улицу или из здания в здание, очень нравятся туристам. А если во время экскурсии рассказать парочку мистических историй, то гости города, как правило, остаются довольными.

Но мои прогулки по трабулям отличаются от множества других. Я не гид. Стоять с табличкой посреди площади меня заставляет крайняя необходимость. Но то, что люди получат от меня нечто незабываемое и фантастическое, так же верно, как и то, что после лета наступает осень. Я никого не обманываю. Я честен перед собой и перед клиентами.

Вот на площадь выходят три субтильных девицы. Завидев надпись на табличке, они переговариваются, а затем приближаются ко мне. Одна из них, самая смелая, задаёт вопрос. По трабулям прогуляться хочется, понятное дело. Простите, милые барышни, но вы меня не устраиваете. Говорю девушкам, что все экскурсии на ближайшие две недели уже раскуплены. На симпатичных личиках читаются досада и разочарование. Юные создания пробуют меня уговорить, но, безуспешно. Проходите, мои дорогие, и не переживайте из-за таких пустяков.

Минут через пять из собора, глупо хихикая, выходят четверо подростков. Все высоченные, но рыхлые и пухлые. А глаза у них такие глупенькие, что страшно становится за будущее нашего мира. Один из парней читает по слогам надпись на моей табличке. Другой его передразнивает, после чего все заливаются хрюкающим смехом. Подростки подходят и спрашивают, когда экскурсия. Отвечаю, что сразу же, как только они заплатят мне за билеты. Ребятня шушукается, затем начинает шарить по карманам. Деньги у них есть. Ну что же, можем начинать.

Даю им небольшой экскурс в историю, рассказываю про трудную жизнь обитателей Лугдунума на закате Римский империи. Повествую о том, что, когда высохли акведуки, и жить на высоком холме стало неудобно, горожане перебрались ниже, на берег реки Соны. Для безопасного доступа к воде и появилась традиция делать проходы внутри зданий. В средние века этот полезный во всех отношениях обычай продолжился. Вижу, что парням не слишком интересно слушать, поэтому веду их к ближайшему трабулю. Я открываю неприметную деревянную дверь в жёлтой стене дома, и мы молча проходим через узкую галерею в прямоугольный двор-колодец. Кажется, подростки заинтересовались. Они рассматривают окна, а потом один из парней показывает пальцем на старый велосипед у стены. Несу им какой-то вздор про привидение, которое регулярно появляется в этом трабуле после того, как местный житель-галантерейщик убил свою жену, когда застал её с соседом-булочником. В ответ доносится радостное хрюканье подростков. Затем мы проходим на соседнюю улицу.

День сегодня солнечный. В тени двора было прохладно, а на открытых пространствах сразу становится душно. Поэтому без лишних слов подвожу своих туристов к Длинному трабулю. Некоторые считают, что данное диалектное слово — женского рода, но мне, как истинному мужскому шовинисту, такой подход претит. Трабуль для меня — он, чтобы там не говорили французские филологи.

Мы открываем зелёную дверь под ажурной металлической решёткой и попадаем в галерею со сводчатым потолком. Через просвет видно, что впереди столпилась целая группа японцев. Ну что же, не придётся вешать лишнюю порцию лапши на уши доверчивой молодёжи. А парни, пройдя в первый дворик возле лестницы, начинают оживлённо обсуждать selfie-stick туристов из Азии. Дождавшись, пока мои подопечные утихнут, рассказываю ещё одну страшную историю.