Добавить в моё избранное
13 мин, 54 сек 12329
Вы настоящий герой, и теперь по праву владеете цитаделью… Позвольте мне служить вам.
— Мне не нужны трусливые слуги, — ледяным тоном ответил Косталь.
Лаура растерялась.
— Но тогда… Тогда позвольте мне любить вас. Быть подле вас. Я ведь… красива?
Последние слова она произнесла шепотом. Конечно, она была красива. И желание овладеть ею сейчас же, немедленно, захлестнуло лучшего воина велленгуров. Но Косталь был неумолим… — А где ты была, когда я умирал в темнице механомагов, когда враги подвергали меня чудовищным пыткам… Ты была тут, в замке, и ублажала их колдунов…
— Неправда! — воскликнула девушка, но было поздно — Косталь шагнул к ней и, обхватив левой рукой за шею, правой нанес смертельный удар кинжалом… — Сколько всего людей работает в вашей фирме?
— Да вот, все здесь… товарищ начальник. Четверо мужчин и… две девушки. Теперь вот… одна.
— Успокойтесь, Востриков. Держите себя в руках. Так, значит, ваш главный сейчас в командировке?
— Да, Петр Витальевич в отъезде… Но скоро будет. Господи! Как жалко Лауру! Вы говорите, ее зарезали? Кошмар какой!
Цель была достигнута, но принц Косталь не собирался успокаиваться на этом. Его манила загадка Болотного Плача — тайна, которую его предки не могли разгадать уже много тысяч Лун… Мудрейшие говорили, что тот, кто разгадает эту тайну, получит в награду бессмертие и Вечную Власть над просторами от Сурового леса до Золотых хребтов.
В ночь, когда у замка появляется новый хозяин, на Болотах плачет Нечто. Оно плачет семь Лун подряд. И даже самые храбрые воины никогда не решаются в это время покинуть цитадель и узреть Его… Принц Косталь не ведал страха. Он всегда смеялся в лицо любой опасности. Его не пугали ни смертоносная сталь, ни самое черное колдовство.
Стоя на самой верхней смотровой площадке, он вглядывался в темноту ночи. Он ждал… Лаура была похоронена в подвале замка, в яме, под тяжелыми каменными плитами, вместе с убитыми в бою механомагами. Словно бы унижая ее и после смерти, Косталь положил поверх ее тела грузную тушу Младшего Колдуна.
«Я разгадаю загадку Плача. А потом — убью Гроссмейстера, когда он вернется. Нечего этому поганому вампиру топтать мои угодья. Ведь все это очень скоро станет моим. И только моим»… Вначале Плач был очень тихим. И принц не понял даже, что этот пришедший из чернильной тьмы звук — именно то, чего он ожидал.
Плач становился все громче, все явственнее. Но Косталь, обладавший великолепным слухом, не мог разобрать, плачет ли это женщина, мужчина или ребенок.
Сбежав вниз по лестнице, Косталь схватил факел.
— Сейчас я поймаю тебя! — проговорил он.
И, выскочив из главных ворот замка, устремился в зловещую тьму… При тукслом свете ночника следователь Назарьев раскладывал пасьянс. Но не из карт, а из фотоснимков. Он был убежден, что убийство старшего менеджера филиала «Техно-Альянс» совершил кто-то из сотрудников. А их было в фирме немного, всего пятеро. Находившийся в отъезде шеф филиала Петр Стрельцов числился пока вне игры.
— Та-ак… Малиновский… семьдесят второго года рождения, неженат… На фирме уже шесть лет. Шварцман… шестьдесят четвертого. Перевелся из московского головного офиса. Сутягина Ольга. Хм, молодая совсем… Ее, пожалуй, можно исключить. Куроедов, восьмидесятого года, зам генерального. Наверняка карьерист… Востриков. Восемьдесят четвертого года, принят три недели назад… Востриков, Востриков… Назарьев смешал фотографии. Пасьянс явно не сходился. И почему он решил, что убийца — один из этих пятерых? Потому, наверное, что жертва не была ни ограблена, не изнасилована. Образ жизни Лауры Максимец практически исключал наличие криминальных связей. Так что убийство — скорее всего, дело рук знакомого с нею человека. А вне работы у старшего менеджера и контактов-то почти не было.
Оставалась, правда, версия об убийстве из хулиганских побуждений, но по последним данным — и следователь знал это — жертвами таких преступлений чаще всего становились либо подростки, зашедшие не в «свой» район, либо лица с ярко выраженной неславянской внешностью, либо беспомощные старики. Поэтому за основу Назарьев принял идею, что с Лаурой расправился кто-либо из ее сослуживцев… Из древних книг принц знал, что когда-то в окрестностях замка располагалось кладбище. Хоронили там не простых воинов и, тем более, не землепашцев, а только знатных велленгуров или механомагов, владевших колдовскими навыками. Было это в ту пору, когда кланы еще не враждовали друг с другом, а наоборот, объединялись против общего неприятеля. Старики объясняли Болотный Плач тем, что души давно умерших тоскуют по тем временам… — Ну, где же ты? — беспрестанно бормотал принц, бросаясь из стороны в сторону; ему казалось, что он вот-вот увидит Того, кто плачет на Болотах. Но всякий раз свет его факела выхватывал из темноты лишь кусты, кочки и скрюченные от старости деревья… А Плач продолжался, не стихал.
— Мне не нужны трусливые слуги, — ледяным тоном ответил Косталь.
Лаура растерялась.
— Но тогда… Тогда позвольте мне любить вас. Быть подле вас. Я ведь… красива?
Последние слова она произнесла шепотом. Конечно, она была красива. И желание овладеть ею сейчас же, немедленно, захлестнуло лучшего воина велленгуров. Но Косталь был неумолим… — А где ты была, когда я умирал в темнице механомагов, когда враги подвергали меня чудовищным пыткам… Ты была тут, в замке, и ублажала их колдунов…
— Неправда! — воскликнула девушка, но было поздно — Косталь шагнул к ней и, обхватив левой рукой за шею, правой нанес смертельный удар кинжалом… — Сколько всего людей работает в вашей фирме?
— Да вот, все здесь… товарищ начальник. Четверо мужчин и… две девушки. Теперь вот… одна.
— Успокойтесь, Востриков. Держите себя в руках. Так, значит, ваш главный сейчас в командировке?
— Да, Петр Витальевич в отъезде… Но скоро будет. Господи! Как жалко Лауру! Вы говорите, ее зарезали? Кошмар какой!
Цель была достигнута, но принц Косталь не собирался успокаиваться на этом. Его манила загадка Болотного Плача — тайна, которую его предки не могли разгадать уже много тысяч Лун… Мудрейшие говорили, что тот, кто разгадает эту тайну, получит в награду бессмертие и Вечную Власть над просторами от Сурового леса до Золотых хребтов.
В ночь, когда у замка появляется новый хозяин, на Болотах плачет Нечто. Оно плачет семь Лун подряд. И даже самые храбрые воины никогда не решаются в это время покинуть цитадель и узреть Его… Принц Косталь не ведал страха. Он всегда смеялся в лицо любой опасности. Его не пугали ни смертоносная сталь, ни самое черное колдовство.
Стоя на самой верхней смотровой площадке, он вглядывался в темноту ночи. Он ждал… Лаура была похоронена в подвале замка, в яме, под тяжелыми каменными плитами, вместе с убитыми в бою механомагами. Словно бы унижая ее и после смерти, Косталь положил поверх ее тела грузную тушу Младшего Колдуна.
«Я разгадаю загадку Плача. А потом — убью Гроссмейстера, когда он вернется. Нечего этому поганому вампиру топтать мои угодья. Ведь все это очень скоро станет моим. И только моим»… Вначале Плач был очень тихим. И принц не понял даже, что этот пришедший из чернильной тьмы звук — именно то, чего он ожидал.
Плач становился все громче, все явственнее. Но Косталь, обладавший великолепным слухом, не мог разобрать, плачет ли это женщина, мужчина или ребенок.
Сбежав вниз по лестнице, Косталь схватил факел.
— Сейчас я поймаю тебя! — проговорил он.
И, выскочив из главных ворот замка, устремился в зловещую тьму… При тукслом свете ночника следователь Назарьев раскладывал пасьянс. Но не из карт, а из фотоснимков. Он был убежден, что убийство старшего менеджера филиала «Техно-Альянс» совершил кто-то из сотрудников. А их было в фирме немного, всего пятеро. Находившийся в отъезде шеф филиала Петр Стрельцов числился пока вне игры.
— Та-ак… Малиновский… семьдесят второго года рождения, неженат… На фирме уже шесть лет. Шварцман… шестьдесят четвертого. Перевелся из московского головного офиса. Сутягина Ольга. Хм, молодая совсем… Ее, пожалуй, можно исключить. Куроедов, восьмидесятого года, зам генерального. Наверняка карьерист… Востриков. Восемьдесят четвертого года, принят три недели назад… Востриков, Востриков… Назарьев смешал фотографии. Пасьянс явно не сходился. И почему он решил, что убийца — один из этих пятерых? Потому, наверное, что жертва не была ни ограблена, не изнасилована. Образ жизни Лауры Максимец практически исключал наличие криминальных связей. Так что убийство — скорее всего, дело рук знакомого с нею человека. А вне работы у старшего менеджера и контактов-то почти не было.
Оставалась, правда, версия об убийстве из хулиганских побуждений, но по последним данным — и следователь знал это — жертвами таких преступлений чаще всего становились либо подростки, зашедшие не в «свой» район, либо лица с ярко выраженной неславянской внешностью, либо беспомощные старики. Поэтому за основу Назарьев принял идею, что с Лаурой расправился кто-либо из ее сослуживцев… Из древних книг принц знал, что когда-то в окрестностях замка располагалось кладбище. Хоронили там не простых воинов и, тем более, не землепашцев, а только знатных велленгуров или механомагов, владевших колдовскими навыками. Было это в ту пору, когда кланы еще не враждовали друг с другом, а наоборот, объединялись против общего неприятеля. Старики объясняли Болотный Плач тем, что души давно умерших тоскуют по тем временам… — Ну, где же ты? — беспрестанно бормотал принц, бросаясь из стороны в сторону; ему казалось, что он вот-вот увидит Того, кто плачет на Болотах. Но всякий раз свет его факела выхватывал из темноты лишь кусты, кочки и скрюченные от старости деревья… А Плач продолжался, не стихал.
Страница
2 из 4
2 из 4
