Посмотрев на фотографию, Джо Харди сначала нахмурился, а затем рассмеялся.
Добавить в моё избранное
134 мин, 18 сек 12885
Сид Соло отрядил в помощь Фрэнку с полдесятка своих людей. Они разбрелись по темным аллеям, постоянно окликая Джо по имени, светя фонариками в черную темноту шатров, грузовиков и вагончиков.
Никто из опрошенных Фрэнком Джо не видел. Никто также не видел и клоуна Боко.
Фрэнк остановился, чтобы отдышаться, и прислонился к стенке какой то будки. От гнева и отчаяния все тело его было напряжено. Он заставил себя расслабиться, зная, что человек, теряющий контроль над своими эмоциями, лишается шанса на успех.
Сверху раздавался какой то низкий протяжный скрип. Фрэнк поднял голову: гигантское колесо обозрения вертелось, хотя и очень медленно. Oт ужаса глаза Фрэнка полезли на лоб, рот открылся.
В бледном свете полной луны на самом верху колеса была отчетливо видна стоявшая в гондоле фигурка. Это был Джо с завязанными глазами и связанными за спиной руками. Он нащупывал выход из гондолы.
— Джо! Сядь! — взвизгнул Фрэнк.
— Ты на «чертовом колесе»! На самом верху! Не выходи из гондолы — разобьешься насмерть!
Джо услышал брата, и у Фрэнка отлегло от сердца.
— Фрэнк! — донесся издали голос Соло.
— Это ты кричишь? Нашел Джо?
— Мы у колеса обозрения, мистер Соло. Идите скорее сюда!
В один момент Сид Соло оказался у колеса.
— Что случилось, Фрэнк?
— Он там, наверху! Кто то связал ему руки и, завязав глаза, посадил в гондолу.
— Боже мой! — воскликнул Соло в ужасе. Сложив ладони рупором, он крикнул: — Не двигайся, сынок! Через минуту опустим тебя вниз.
Он включил двигатель и осторожно потянул на себя рычаг, контролировавший движение колеса. Через несколько секунд гондола, где сидел Джо, достигла земли. Фрэнк снял повязку с глаз брата и перочинным ножом разрезал веревки на его руках.
— Спасибо! Еще немного, и я бы разбился.
— А что случилось? Как ты туда попал? Ощупывая рукой затылок, Джо вздрогнул от боли: пальцы его коснулись огромной шишки.
— Сам не знаю. Я искал Боко. Позвал его по имени, и в этот момент кто то меня ударил. Придя в себя, я встал. Тогда то я и услышал, как ты кричишь.
— Этот кто то дорого заплатит за свои штучки, — процедил Фрэнк сквозь зубы.
— Не хотелось бы думать, что это дело рук моих людей, — сказал Соло.
— Но когда я сюда бежал, мимо меня кто то прошмыгнул.
— Кто? — спросил Фрэнк.
— Точно не знаю: было слишком темно. Возможно, Рембрандт.
— Я хочу с ним поговорить, — заявил Фрэнк.
— А также с Боко и Нокером Фелсеном.
— И я тоже, — добавил Джо.
Вскоре в конторе Соло сидели Рембрант, Боко и Нокер Фелсен. Все подозреваемые упорно отрицали свою вину.
— Давайте разберемся в фактах, — сказал Фрэнк.
— Вы говорите, Боко, что вышли пройтись. И с вами никого не было. Это так?
— Да.
— Значит, вы утверждаете, что это была всего навсего безобидная прогулка, но почему мы должны вам верить? Ведь вы только что солгали насчет жены?
— Это вас не касается, — огрызнулся клоун.
— Финансовые вопросы — личное дело каждого, и я не обязан кому либо о них рассказывать.
— А ты что скажешь, Фелсен? — спросил Джо.
— Не собираюсь отчитываться перед какими то сопляками, — пробурчал билетер.
— Советую отчитаться! — рявкнул Соло. Фелсен перевел взгляд с хозяина на братьев Харди и пожал плечами.
— Ходил проверить, в порядке ли звери.
— Остаетесь только вы, Рембрандт, — сказал Фрэнк.
— Я спал мертвым сном в своем вагончике. Фрэнк заявил, что ни у одного из них нет свидетелей, которые бы подтвердили их слова, и что все это выглядит очень странно. Но поскольку они с Джо никакими доказательствами их вины не располагают, придется оставить вопрос открытым, по крайней мере, до утра.
Утром, хорошо выспавшись, Джо был в отличной форме. Шишка на голове уменьшилась, и голова не болела. Днем братья, как обычно, поехали на работу в цирк. Там царило примерно такое же веселье, как в бейсбольной команде, которая проигрывает со счетом 0:50.
— За вчерашний день и половину сегодняшнего у нас продано меньше ста пятидесяти билетов, — пожаловался Соло.
— Я не могу полностью выплатить жалованье своим ребятам.
Соло решил на час закрыть цирк и провести общее собрание. Присутствовать на нем он пригласил и братьев Харди.
Артисты и служащие цирка собрались в самом большом шапито. Одни улеглись прямо на манеже, другие непринужденно развалились на местах для зрителей. Вид у всех был мрачный. Соло поднялся на помост и рассказал о создавшейся ситуации. Когда он сообщил, что не сможет полностью выплатить жалованье за эту неделю, послышались возгласы негодования.
— Прошу вас, — сказал Соло, — войти в мое положение. У нас с вами и прежде бывали тяжелые времена.
