В одном стойбище жил старик с тремя дочерьми. Бедно они жили. Чум дырявый, плохой, одежды теплой нет. В большие морозы сидел старик с дочерьми в чуме у огня. Ночью огонь гасили, спать ложились, до утра мерзли.
Добавить в моё избранное
7 мин, 33 сек 3352
Сама в чум не заходи, у входа постой. Выйдет к тебе старуха. Подай ей мясо и жди, когда она вынесет тебе корытце.
Взяла девушка мясо, вышла из чума, а пурга воет, снег идет — ничего не видно. Что найдешь в такую метель? Девушка отошла немного в сторону, выкинула мясо в снег, а сама вернулась в чум с пустым корытцем.
Увидел Котура пустое корытце, ничего не сказал, поел и спать лег. Наутро принес в чум сырые оленьи шкуры и сказал:
— Пока я хожу на охоту, выделай эти шкуры и сшей мне из них одежду, унты и рукавицы. Вернусь — посмотрю, какая ты мастерица.
Ушел Котура, а старикова дочь принялась за работу. Вдруг приподнялась шкура у входа, и в чум вошла седая старуха.
— Девушка, — сказала она, — мне в глаз попала соринка. Вытащи ее!
— Не мешай мне работать! — говорит девушка.
— Некогда мне!
Повернулась старуха и ушла, а старикова дочь мнет шкуры, кроит их ножом, торопится, шьет кое-как, да и шить-то нечем.
Вечером Котура вернулся с охоты, спрашивает:
— Готова ли одежда?
— Готова.
Пощупал Котура одежду — шкуры жесткие, выделаны плохо, сшито все криво, косо, не по росту. Рассердился он и выбросил старшую дочь старика далеко в сугроб. Там она и замерзла. А пурга еще сильнее завыла… Сидит старик в своем чуме, слушает, как пурга воет, шумит и. днем и ночью, и говорит:
— Не послушалась меня старшая дочь! Не делала так, как я велел! Оттого и не перестает выть пурга: сердится Котура. Собирайся в дорогу, средняя дочь!
Сделал старик маленькие саночки, рассказал средней дочери все, как и старшей, и отправил ее к Котуре.
Взяла девушка мясо, вышла из чума, а пурга воет, снег идет — ничего не видно. Что найдешь в такую метель? Девушка отошла немного в сторону, выкинула мясо в снег, а сама вернулась в чум с пустым корытцем.
Увидел Котура пустое корытце, ничего не сказал, поел и спать лег. Наутро принес в чум сырые оленьи шкуры и сказал:
— Пока я хожу на охоту, выделай эти шкуры и сшей мне из них одежду, унты и рукавицы. Вернусь — посмотрю, какая ты мастерица.
Ушел Котура, а старикова дочь принялась за работу. Вдруг приподнялась шкура у входа, и в чум вошла седая старуха.
— Девушка, — сказала она, — мне в глаз попала соринка. Вытащи ее!
— Не мешай мне работать! — говорит девушка.
— Некогда мне!
Повернулась старуха и ушла, а старикова дочь мнет шкуры, кроит их ножом, торопится, шьет кое-как, да и шить-то нечем.
Вечером Котура вернулся с охоты, спрашивает:
— Готова ли одежда?
— Готова.
Пощупал Котура одежду — шкуры жесткие, выделаны плохо, сшито все криво, косо, не по росту. Рассердился он и выбросил старшую дочь старика далеко в сугроб. Там она и замерзла. А пурга еще сильнее завыла… Сидит старик в своем чуме, слушает, как пурга воет, шумит и. днем и ночью, и говорит:
— Не послушалась меня старшая дочь! Не делала так, как я велел! Оттого и не перестает выть пурга: сердится Котура. Собирайся в дорогу, средняя дочь!
Сделал старик маленькие саночки, рассказал средней дочери все, как и старшей, и отправил ее к Котуре.
