В 1931 году в Свято-Даниловом монастыре, близ которого был захоронен прах великого российского писателя Николая Васильевича Гоголя, решили устроить колонию для малолетних преступников…
Добавить в моё избранное
5 мин, 29 сек 5653
Останки же Гоголя постановили перенести в Москву на Новодевичье кладбище. На церемонию перезахоронения собрались многие видные советские литераторы. Когда вскрыли гроб, оказалось, что скелет и череп великого писателя лежат отдельно. Так, в расчлененном виде, было принято хоронить покойников у некоторых языческих племен.
В XIX же столетии подобный ритуал существовал в русской, украинской и белорусской глубинке: его совершали те, кто опасался мести умершего колдуна. Считалось, что душа не сможет вернуться в безголовое тело. Однако участники церемонии не верили ни в бога ни в дьявола. Они без зазрения совести растащили останки писателя себе на память. Брали фрагменты скелета, лохмотья одежды… Всеволод Иванов, например, взял в качестве «сувенира» ребро Гоголя. В Ленинграде, приехав в гости к друзьям, он начал хвастаться, что владеет замечательной реликвией. Кость в это время лежала в прихожей, во внутреннем кармане его пальто. Но когда Иванов отправился за ним, чтобы продемонстрировать хозяевам дома, ребра на месте не оказалось. Оно бесследно исчезло… Александр Малышкин, взявший из гроба украшение из фольги, вскоре скончался, сраженный внезапной болезнью. Владимир Лидин, дерзнувший оторвать лоскут от писательского жилета, тяжело за-хворал. Директор кладбища Аракчеев не постеснялся снять с Гоголя сапоги и принести их домой. Но с тех пор каждую ночь ему снилось: сапоги оживают и принимаются его душить. По совету наученного уже горьким опытом Лидина Аракчеев в конце концов закопал «реликвию» рядом с могилой Гоголя. Только тогда кошмары прекратились… Не зря существует поверье: если взять у мертвеца то, что ему принадлежит, хозяин может явиться за своим добром. Страшные истории о «золотой руке», «золотой ноге», которые многие слышали в детстве, основаны на реальных событиях: не раз бывало, что осквернители могил впоследствии горько раскаивались в своем поступке, ибо их начинали преследовать страшные сны, а то и кошмарные видения наяву; порой же они становились жертвой болезни, несчастья или насильственной смерти.
Шлем шамана По поверью, существующему у всех народов, практикующих шаманизм, одеяние умершего шамана и другие атрибуты его деятельности долго сохраняют свою магическую силу и, попав в чужие руки, могут принести несчастье. Известный бурятский поэт Дондок Улзытуев, приехав на родину в Шибертуй, случайно набрел в лесу на шаманское кладбище. Хоронить шаманов было принято не так, как простых смертных. Тела покойников клали на деревянные подмостки. Когда дерево сгнивало, содержимое захоронений оказывалось на земле… Среди останков Дондок увидел ржавый шлем-оргой, который шаманы надевали на голову во время ритуала камлания. Недолго думая, поэт забрал его с собой и принес на реставрацию местному кузнецу. Тот предупредил: прикасаться к этому предмету нельзя — грех! Но Улзытуев все же уговорил его выполнить заказ. Через день, явившись к кузнецу за обновленным оргоем, Дондок примерил его себе на голову — маловат! Тогда он надел шлем на оказавшуюся рядом жену кузнеца — той оргой пришелся впору. Глаза женщины странно заблестели, и она, словно в трансе, запела старинную песню… Вскоре Дондок Улзытуев узнал, что жена кузнеца скоропостижно скончалась… Он отправился на похороны. Увидев поэта, кузнец подошел к нему со словами: «Ты уважаемый человек, но в наш дом ты принес беду. Жена моя умерла от твоего оргоя. Выбрось его, пока он не наделал новых бед!» Вернувшись в Улан-Удэ, Дондок подарил оргой своему другу — художнику Владимиру Уризченко. Некоторое время Владимир держал его на видном месте, хвастаясь раритетом перед друзьями, а потом убрал оргой на антресоли и забыл о нем.
Однажды к Уризченко в гости зашел знакомый — бурятский лама Кенден. Едва переступив порог, лама произнес: «В этой комнате есть что-то принадлежащее шаману!» Он показал ладонями наверх: «Там!» Владимир влез на стремянку и достал с антресолей подарок друга. Взяв шлем в руки, гость сказал: «От него идет очень сильная черная энергия! Еще немного — и ты бы умер!» После этого Уризченко избавился от оргоя. Что же касается Дондока Улзытуева, то он вскоре тяжело заболел и скончался. Ему было всего 36 лет. Говорили, что он заплатил жизнью за то, что осмелился потревожить дух покойного шамана.
Возможно, тот психиатр и был прав, но уж больно навороченной кажется его версия. По мнению современных парапсихологов, при соприкосновении с «собственностью покойного» в контакт с человеком на тонком уровне очень часто вступает не дух умершего, а астральные существа, способные подчинять себе его рассудок и тело. В результате одержимый превращается в своего рода зомби.
Впоследствии такой контакт чаще всего прерывается, но иногда сохраняется навсегда. Сознание человека подавляется, и его место занимает нечто неизвестной нам природы со своими неведомыми, но всегда недобрыми целями.
Час оборотня Год 1999. Шестнадцатилетняя Ольга П. как-то зашла в фотоателье.
В XIX же столетии подобный ритуал существовал в русской, украинской и белорусской глубинке: его совершали те, кто опасался мести умершего колдуна. Считалось, что душа не сможет вернуться в безголовое тело. Однако участники церемонии не верили ни в бога ни в дьявола. Они без зазрения совести растащили останки писателя себе на память. Брали фрагменты скелета, лохмотья одежды… Всеволод Иванов, например, взял в качестве «сувенира» ребро Гоголя. В Ленинграде, приехав в гости к друзьям, он начал хвастаться, что владеет замечательной реликвией. Кость в это время лежала в прихожей, во внутреннем кармане его пальто. Но когда Иванов отправился за ним, чтобы продемонстрировать хозяевам дома, ребра на месте не оказалось. Оно бесследно исчезло… Александр Малышкин, взявший из гроба украшение из фольги, вскоре скончался, сраженный внезапной болезнью. Владимир Лидин, дерзнувший оторвать лоскут от писательского жилета, тяжело за-хворал. Директор кладбища Аракчеев не постеснялся снять с Гоголя сапоги и принести их домой. Но с тех пор каждую ночь ему снилось: сапоги оживают и принимаются его душить. По совету наученного уже горьким опытом Лидина Аракчеев в конце концов закопал «реликвию» рядом с могилой Гоголя. Только тогда кошмары прекратились… Не зря существует поверье: если взять у мертвеца то, что ему принадлежит, хозяин может явиться за своим добром. Страшные истории о «золотой руке», «золотой ноге», которые многие слышали в детстве, основаны на реальных событиях: не раз бывало, что осквернители могил впоследствии горько раскаивались в своем поступке, ибо их начинали преследовать страшные сны, а то и кошмарные видения наяву; порой же они становились жертвой болезни, несчастья или насильственной смерти.
Шлем шамана По поверью, существующему у всех народов, практикующих шаманизм, одеяние умершего шамана и другие атрибуты его деятельности долго сохраняют свою магическую силу и, попав в чужие руки, могут принести несчастье. Известный бурятский поэт Дондок Улзытуев, приехав на родину в Шибертуй, случайно набрел в лесу на шаманское кладбище. Хоронить шаманов было принято не так, как простых смертных. Тела покойников клали на деревянные подмостки. Когда дерево сгнивало, содержимое захоронений оказывалось на земле… Среди останков Дондок увидел ржавый шлем-оргой, который шаманы надевали на голову во время ритуала камлания. Недолго думая, поэт забрал его с собой и принес на реставрацию местному кузнецу. Тот предупредил: прикасаться к этому предмету нельзя — грех! Но Улзытуев все же уговорил его выполнить заказ. Через день, явившись к кузнецу за обновленным оргоем, Дондок примерил его себе на голову — маловат! Тогда он надел шлем на оказавшуюся рядом жену кузнеца — той оргой пришелся впору. Глаза женщины странно заблестели, и она, словно в трансе, запела старинную песню… Вскоре Дондок Улзытуев узнал, что жена кузнеца скоропостижно скончалась… Он отправился на похороны. Увидев поэта, кузнец подошел к нему со словами: «Ты уважаемый человек, но в наш дом ты принес беду. Жена моя умерла от твоего оргоя. Выбрось его, пока он не наделал новых бед!» Вернувшись в Улан-Удэ, Дондок подарил оргой своему другу — художнику Владимиру Уризченко. Некоторое время Владимир держал его на видном месте, хвастаясь раритетом перед друзьями, а потом убрал оргой на антресоли и забыл о нем.
Однажды к Уризченко в гости зашел знакомый — бурятский лама Кенден. Едва переступив порог, лама произнес: «В этой комнате есть что-то принадлежащее шаману!» Он показал ладонями наверх: «Там!» Владимир влез на стремянку и достал с антресолей подарок друга. Взяв шлем в руки, гость сказал: «От него идет очень сильная черная энергия! Еще немного — и ты бы умер!» После этого Уризченко избавился от оргоя. Что же касается Дондока Улзытуева, то он вскоре тяжело заболел и скончался. Ему было всего 36 лет. Говорили, что он заплатил жизнью за то, что осмелился потревожить дух покойного шамана.
Возможно, тот психиатр и был прав, но уж больно навороченной кажется его версия. По мнению современных парапсихологов, при соприкосновении с «собственностью покойного» в контакт с человеком на тонком уровне очень часто вступает не дух умершего, а астральные существа, способные подчинять себе его рассудок и тело. В результате одержимый превращается в своего рода зомби.
Впоследствии такой контакт чаще всего прерывается, но иногда сохраняется навсегда. Сознание человека подавляется, и его место занимает нечто неизвестной нам природы со своими неведомыми, но всегда недобрыми целями.
Час оборотня Год 1999. Шестнадцатилетняя Ольга П. как-то зашла в фотоателье.
