Это случилось всего полгода назад, но мне кажется, что я так жил всегда. Моя прошлая жизнь безвозвратно потеряна в глубинах памяти. Если бы я только мог вернуться в то время, то обязательно поступил иначе. Одиночество преследует меня, я лишь однажды видел себе подобного, именно в ту самую ночь. Мой разум постепенно покидает тело, я все чаще забываю события, которые произошли час назад, это становится невыносимо. Я решил поведать миру мою историю.
Добавить в моё избранное
14 мин, 3 сек 12726
Геройский поступок Начну я, пожалуй, со знакомства с моей женой Лили.
Тогда я жил в деревне «Красные Корешки» и мне было около двадцати. У меня даже была работа, за которую я получал немного денег. Я был сторожем на хладокомбинате. Получал я немного, но мне хватало. Я получал больше, когда прогуливал дежурство месяцами, и это отбивало всякое желание прогуливать работу дальше. К тому же ходили слухи, что владелец хладокомбината имеет неправильную сексуальную ориентацию, и я боялся за воплощение в жизнь одной общеизвестной фразы.
В тот прекрасный солнечный день я прогуливался по деревне с бутылочкой пива «Темный руль». Я наслаждался чистотой того практически летнего денька. По устоявшимся стереотипам все считают, что в деревне летом стоит запах навоза, я с уверенностью могу сказать — да стоит, но я его не ощущал.
Задумавшись о том, как снова буду сегодня сладко спать на работе, я не сразу заметил стройную, голубоглазую блондинку, стоявшую посреди дороги. Дорогу назвать таковой конечно язык не поворачивался, но все же по ней сейчас ехал трактор. Раньше я не видел эту блондинку в нашей деревне, но сейчас я думал о другом, о том что ей угрожает опасность, ведь она стоит посреди дороги совсем одна, а слева к ней подкрадывается коварный трактор. Она что-то искала в сумочке, но, по-видимому, не очень удачно. Трактор, между тем, все приближался со скоростью черепахи в брачный период. Мне он напомнил кота, тихо крадущегося к своей жертве, чтобы в решающий момент совершить молниеносный рывок и вцепиться острыми когтями в мягкую, теплую, еще живую плоть. Такие мысли не покидают меня сейчас, тогда я мыслил иначе, но трактор все равно напоминал мне охотника. Спустя секунд десять я мгновенно среагировал и бросился на блондинку, повалив ее на зеленую, приятно прохладную, траву. Мы так лежали с ней в обнимку около полуминуты, затем мимо нас проехал трактор, водитель которого пробурчал что-то на нелитературном языке, крутя пальцем у виска. Широко раскрытые глаза блондинки напротив смотрели на меня, хотя скорее всего в пустоту, но тогда мне показалось что именно на меня. Мы так пролежали некоторое время, моя левая рука начала затекать и ощущались словно сотни уколов мельчайших игл.
— Ммм, здравствуйте, извините, что я вас повалил, но у меня не было выбора, — сказал я в надежде, что она встанет с моей руки, но она продолжала лежать.
Шум трактора уже практически растворился в пении кузнечиков и шелеста листьев. Я попытался высвободить руку, но безуспешно.
— Как вас зовут? — спросил я таким тоном, словно я спрашивал убьют меня или пощадят, зная что меня убьют.
— Лили, — она вдруг слово очнулась от сна и поднялась с травы, — извините, вам должно быть больно, сказала она виноватым голосом, смотря на то, как я растираю руку.
— Да нет, пустяки, — я изо-всех сил пытался удержать дрожь в голосе, но это получалось с трудом, ибо приток крови к руке заставил нервные окончания взбеситься.
Мы простояли молча еще парочку минут.
— Я вас здесь раньше не видел, — сказал я.
— Ах, да конечно. Я приехала сюда исследовать феномен светящихся полей электрического тока в замкнутом пространстве.
Из всех слов я понял лишь несколько, но боль в руке понемногу уходила, и поэтому я улыбнулся.
— Позвольте, я провожу вас домой, — сказал я.
— Это было бы очень мило с вашей стороны.
Далее этот день не был особо примечателен, я проводил ее домой. Разве что, перед самым порогом она вспомнила, что шла совсем не домой, а на поле, снять образцы чего-то связанного с растениями, и мне пришлось ее туда провожать. Я часто играл на том поле в прятки с другой малышней, когда еще был ребенком. Меня обуяла ностальгия и мне снова захотелось побежать по этому бескрайнему полю, смеяться, кричать, падать, снова подниматься и бежать… бежать… бежать… Но я сдержался, чтобы не произвести плохого впечатления на Лили.
Два сапога пара Как позже выяснилось, что у нас много общих интересов и общего имущества, которое стало таковым после нашей с Лили женитьбы. На вещи мне было откровенно наплевать, а вот то, как мы с ней сливались в духовном экстазе, когда были рядом, было важнее всего.
Лили работала, каким-то ученым, в каком-то городе, но я не вдавался в глубокие расспросы. Единственное что мне не нравилось, это огромное количество бумаг, разбросанных по всему дому. Возможно парочку, написанных на этих бумагах слов, я и понимал, но остальные оставались для меня загадкой. Многое она писала сама, многое привозила из города. Лили мало разговаривала, но много писала и думала. Однажды она поразила меня странными словами, это было, когда я сидел и маялся дурью.
— Семь плюс один равно тринадцать! — вдруг воскликнула она, сидя на кресле и принялась что-то быстро записывать.
Я немного испугался, но затем привык к подобного рода вещам.
Тогда я жил в деревне «Красные Корешки» и мне было около двадцати. У меня даже была работа, за которую я получал немного денег. Я был сторожем на хладокомбинате. Получал я немного, но мне хватало. Я получал больше, когда прогуливал дежурство месяцами, и это отбивало всякое желание прогуливать работу дальше. К тому же ходили слухи, что владелец хладокомбината имеет неправильную сексуальную ориентацию, и я боялся за воплощение в жизнь одной общеизвестной фразы.
В тот прекрасный солнечный день я прогуливался по деревне с бутылочкой пива «Темный руль». Я наслаждался чистотой того практически летнего денька. По устоявшимся стереотипам все считают, что в деревне летом стоит запах навоза, я с уверенностью могу сказать — да стоит, но я его не ощущал.
Задумавшись о том, как снова буду сегодня сладко спать на работе, я не сразу заметил стройную, голубоглазую блондинку, стоявшую посреди дороги. Дорогу назвать таковой конечно язык не поворачивался, но все же по ней сейчас ехал трактор. Раньше я не видел эту блондинку в нашей деревне, но сейчас я думал о другом, о том что ей угрожает опасность, ведь она стоит посреди дороги совсем одна, а слева к ней подкрадывается коварный трактор. Она что-то искала в сумочке, но, по-видимому, не очень удачно. Трактор, между тем, все приближался со скоростью черепахи в брачный период. Мне он напомнил кота, тихо крадущегося к своей жертве, чтобы в решающий момент совершить молниеносный рывок и вцепиться острыми когтями в мягкую, теплую, еще живую плоть. Такие мысли не покидают меня сейчас, тогда я мыслил иначе, но трактор все равно напоминал мне охотника. Спустя секунд десять я мгновенно среагировал и бросился на блондинку, повалив ее на зеленую, приятно прохладную, траву. Мы так лежали с ней в обнимку около полуминуты, затем мимо нас проехал трактор, водитель которого пробурчал что-то на нелитературном языке, крутя пальцем у виска. Широко раскрытые глаза блондинки напротив смотрели на меня, хотя скорее всего в пустоту, но тогда мне показалось что именно на меня. Мы так пролежали некоторое время, моя левая рука начала затекать и ощущались словно сотни уколов мельчайших игл.
— Ммм, здравствуйте, извините, что я вас повалил, но у меня не было выбора, — сказал я в надежде, что она встанет с моей руки, но она продолжала лежать.
Шум трактора уже практически растворился в пении кузнечиков и шелеста листьев. Я попытался высвободить руку, но безуспешно.
— Как вас зовут? — спросил я таким тоном, словно я спрашивал убьют меня или пощадят, зная что меня убьют.
— Лили, — она вдруг слово очнулась от сна и поднялась с травы, — извините, вам должно быть больно, сказала она виноватым голосом, смотря на то, как я растираю руку.
— Да нет, пустяки, — я изо-всех сил пытался удержать дрожь в голосе, но это получалось с трудом, ибо приток крови к руке заставил нервные окончания взбеситься.
Мы простояли молча еще парочку минут.
— Я вас здесь раньше не видел, — сказал я.
— Ах, да конечно. Я приехала сюда исследовать феномен светящихся полей электрического тока в замкнутом пространстве.
Из всех слов я понял лишь несколько, но боль в руке понемногу уходила, и поэтому я улыбнулся.
— Позвольте, я провожу вас домой, — сказал я.
— Это было бы очень мило с вашей стороны.
Далее этот день не был особо примечателен, я проводил ее домой. Разве что, перед самым порогом она вспомнила, что шла совсем не домой, а на поле, снять образцы чего-то связанного с растениями, и мне пришлось ее туда провожать. Я часто играл на том поле в прятки с другой малышней, когда еще был ребенком. Меня обуяла ностальгия и мне снова захотелось побежать по этому бескрайнему полю, смеяться, кричать, падать, снова подниматься и бежать… бежать… бежать… Но я сдержался, чтобы не произвести плохого впечатления на Лили.
Два сапога пара Как позже выяснилось, что у нас много общих интересов и общего имущества, которое стало таковым после нашей с Лили женитьбы. На вещи мне было откровенно наплевать, а вот то, как мы с ней сливались в духовном экстазе, когда были рядом, было важнее всего.
Лили работала, каким-то ученым, в каком-то городе, но я не вдавался в глубокие расспросы. Единственное что мне не нравилось, это огромное количество бумаг, разбросанных по всему дому. Возможно парочку, написанных на этих бумагах слов, я и понимал, но остальные оставались для меня загадкой. Многое она писала сама, многое привозила из города. Лили мало разговаривала, но много писала и думала. Однажды она поразила меня странными словами, это было, когда я сидел и маялся дурью.
— Семь плюс один равно тринадцать! — вдруг воскликнула она, сидя на кресле и принялась что-то быстро записывать.
Я немного испугался, но затем привык к подобного рода вещам.
Страница
1 из 4
1 из 4
