Добавить в моё избранное
13 мин, 48 сек 16966
На нём, как и в самом первом вагоне, пестрела надпись: 678.
— Что это значит? — С уже нескрываемым страхом прошептал Дима.
Мужчина не ответил. Он еще пару мгновений смотрел на Диму, а затем переметнул свой взгляд в другую точку и застыл, словно статуя. На кармане его брюк можно было различить какое-то темное пятно.
Дима отшатнулся от мужчины и аккуратно обошел его. Оставалось лишь двигаться вперед, в надежде на то, что в конце этого сумасшедшего поезда найдется адекватный человек, который сможет все объяснить. Дима пошел дальше, но и в следующем вагоне сидел лишь один человек, по движениям губ которого можно было понять, что он тихо бормочет какие-то слова себе под нос. Решив даже не обращаться к нему, Дима направился к следующей двери, мерно шагая по качающемуся полу вагона. Гул поезда стал привычным, но в то же время раздражал, напоминая о постоянном движении в никуда, в бесконечность.
Дима шел вперед, постоянно натыкаясь на каких-то личностей. Они всегда сидели на одном месте и то смотрели на него, то шептали что-то, то громко кричали о каких-то своих проблемах, одновременно глядя на Диму так, будто именно он виноват в ребенке, оставленном дома без присмотра или низкой зарплате.
Сон, снова сон. По-крайней мере именно так решил Дима. Им не была принята во внимание реальность происходящего, выражающаяся звуками и ощущениями, в которую, однако, все глубже впутывалась сюрреалистическая дымка, не дающая до конца поверить в свободу от оков Морфея.
Ему казалось, что пройдено уже несколько километров, но бесконечная вереница одинаковых вагонов не заканчивалась. Это внушало ему чуть больше уверенности в ненастоящей реальности происходящего, что в свою очередь обнадеживало. Все сны когда-нибудь кончаются. Он уже не обращал внимания на людей, не слушал их, а просто передвигал ногами и переходил из одного вагона в другой, временами бросая взгляд на пугающую тьму бесконечного тоннеля. Суставы болели. Иногда он останавливался отдохнуть, садился на сиденье, подальше от человека в очередном вагоне и старался не пропустить в свою голову самые страшные мысли по поводу происходящего. Ходьба хоть как-то отвлекала.
«Во сне не устают», — думал он и продолжал путь.
Очередной вагон встретил его пустотой. После пары часов скитаний, во время которых разнились только лица людей и их поведение, он, наконец, увидел пустой вагон. Правда, пройдя пару шагов, заметил в отдалении длинную простынь, лежащую на нескольких сиденьях сразу.
А подойдя ближе, осознал, что под ней явно прорисовываются очертания человеческого тела.
Диму бросило в жар, он остановился как вкопанный, не в силах сделать и шагу дальше. Простыня накрывала тело с головы до ног. Придя в себя, он понял, что надо двигаться дальше, иначе страх совсем захватит его. Стараясь не смотреть на раскачивающиеся вместе с поездом края простыни, он буквально пробежал мимо неё и почувствовал острый всплеск головной боли в тот момент, когда подошел к простыне вплотную.
Ужас подкатил к горлу и стал еще более осязаемым, когда Дима оказался в следующем вагоне. Тут лежало уже два тела по разные стороны от него. Вскрикнув, Дима побежал вперед.
Когда он неуклюже перепрыгивал в следующий вагон, в глаза ему ударил яркий луч света, и он оказался в просторной комнате. Гул вагона моментально исчез, ему на смену пришли людские голоса.
«Возьмешь этот чемодан, сядешь в поезд ровно в восемь утра»….
Знакомый, до боли знакомый голос. Вдалеке вырисовывались неясные силуэты, он пошел к ним, но они только отдалялись, как бы быстро Дима не бежал, преодолевая усталость в ногах.
«Давай, не подведи. Сам знаешь, что случится, если ты это не сделаешь. Мы проследим… Ты нам должен».
— Нет… Нет… Нет… — шептал Дима, задыхаясь.
Снова яркая вспышка света поглотила всё, и Дима упал на колени в очередном вагоне. Гул поезда возобновился моментально, Дима заткнул ладонями уши и пронзительно закричал. Он начал догадываться, что происходит. Едва ли его крик кто-то услышал.
Не в силах идти, он пополз на коленях вперед, затем все-таки поднялся. Перед глазами все плыло, Дима с трудом удерживал равновесие и два раза упал на сиденья. Позади раздался громкий стон, ярко выделяющийся из шума вагона. Дима оглянулся, держась обеими руками за поручень, и увидел, как между ним и задней дверью появилось накрытое простыней тело, еще одно. Кажется, оно двигалось. Или это было лишь иллюзией, создаваемой покачиваниями поезда. Диму стошнило. Он снова побежал, спотыкаясь. Мысли в голове смешались, и теперь дымка сюрреализма разожгла настоящий пожар, испепеляющий его изнутри.
Окно, за которым можно было увидеть следующий вагон, было чем-то заляпано. Дима дрожащей рукой коснулся металлической ручки, повернул её и прыгнул. Когда он поднял глаза, его снова стошнило.
Весь вагон был заляпан кровью.
— Что это значит? — С уже нескрываемым страхом прошептал Дима.
Мужчина не ответил. Он еще пару мгновений смотрел на Диму, а затем переметнул свой взгляд в другую точку и застыл, словно статуя. На кармане его брюк можно было различить какое-то темное пятно.
Дима отшатнулся от мужчины и аккуратно обошел его. Оставалось лишь двигаться вперед, в надежде на то, что в конце этого сумасшедшего поезда найдется адекватный человек, который сможет все объяснить. Дима пошел дальше, но и в следующем вагоне сидел лишь один человек, по движениям губ которого можно было понять, что он тихо бормочет какие-то слова себе под нос. Решив даже не обращаться к нему, Дима направился к следующей двери, мерно шагая по качающемуся полу вагона. Гул поезда стал привычным, но в то же время раздражал, напоминая о постоянном движении в никуда, в бесконечность.
Дима шел вперед, постоянно натыкаясь на каких-то личностей. Они всегда сидели на одном месте и то смотрели на него, то шептали что-то, то громко кричали о каких-то своих проблемах, одновременно глядя на Диму так, будто именно он виноват в ребенке, оставленном дома без присмотра или низкой зарплате.
Сон, снова сон. По-крайней мере именно так решил Дима. Им не была принята во внимание реальность происходящего, выражающаяся звуками и ощущениями, в которую, однако, все глубже впутывалась сюрреалистическая дымка, не дающая до конца поверить в свободу от оков Морфея.
Ему казалось, что пройдено уже несколько километров, но бесконечная вереница одинаковых вагонов не заканчивалась. Это внушало ему чуть больше уверенности в ненастоящей реальности происходящего, что в свою очередь обнадеживало. Все сны когда-нибудь кончаются. Он уже не обращал внимания на людей, не слушал их, а просто передвигал ногами и переходил из одного вагона в другой, временами бросая взгляд на пугающую тьму бесконечного тоннеля. Суставы болели. Иногда он останавливался отдохнуть, садился на сиденье, подальше от человека в очередном вагоне и старался не пропустить в свою голову самые страшные мысли по поводу происходящего. Ходьба хоть как-то отвлекала.
«Во сне не устают», — думал он и продолжал путь.
Очередной вагон встретил его пустотой. После пары часов скитаний, во время которых разнились только лица людей и их поведение, он, наконец, увидел пустой вагон. Правда, пройдя пару шагов, заметил в отдалении длинную простынь, лежащую на нескольких сиденьях сразу.
А подойдя ближе, осознал, что под ней явно прорисовываются очертания человеческого тела.
Диму бросило в жар, он остановился как вкопанный, не в силах сделать и шагу дальше. Простыня накрывала тело с головы до ног. Придя в себя, он понял, что надо двигаться дальше, иначе страх совсем захватит его. Стараясь не смотреть на раскачивающиеся вместе с поездом края простыни, он буквально пробежал мимо неё и почувствовал острый всплеск головной боли в тот момент, когда подошел к простыне вплотную.
Ужас подкатил к горлу и стал еще более осязаемым, когда Дима оказался в следующем вагоне. Тут лежало уже два тела по разные стороны от него. Вскрикнув, Дима побежал вперед.
Когда он неуклюже перепрыгивал в следующий вагон, в глаза ему ударил яркий луч света, и он оказался в просторной комнате. Гул вагона моментально исчез, ему на смену пришли людские голоса.
«Возьмешь этот чемодан, сядешь в поезд ровно в восемь утра»….
Знакомый, до боли знакомый голос. Вдалеке вырисовывались неясные силуэты, он пошел к ним, но они только отдалялись, как бы быстро Дима не бежал, преодолевая усталость в ногах.
«Давай, не подведи. Сам знаешь, что случится, если ты это не сделаешь. Мы проследим… Ты нам должен».
— Нет… Нет… Нет… — шептал Дима, задыхаясь.
Снова яркая вспышка света поглотила всё, и Дима упал на колени в очередном вагоне. Гул поезда возобновился моментально, Дима заткнул ладонями уши и пронзительно закричал. Он начал догадываться, что происходит. Едва ли его крик кто-то услышал.
Не в силах идти, он пополз на коленях вперед, затем все-таки поднялся. Перед глазами все плыло, Дима с трудом удерживал равновесие и два раза упал на сиденья. Позади раздался громкий стон, ярко выделяющийся из шума вагона. Дима оглянулся, держась обеими руками за поручень, и увидел, как между ним и задней дверью появилось накрытое простыней тело, еще одно. Кажется, оно двигалось. Или это было лишь иллюзией, создаваемой покачиваниями поезда. Диму стошнило. Он снова побежал, спотыкаясь. Мысли в голове смешались, и теперь дымка сюрреализма разожгла настоящий пожар, испепеляющий его изнутри.
Окно, за которым можно было увидеть следующий вагон, было чем-то заляпано. Дима дрожащей рукой коснулся металлической ручки, повернул её и прыгнул. Когда он поднял глаза, его снова стошнило.
Весь вагон был заляпан кровью.
Страница
3 из 4
3 из 4
