Полдень субботнего утра

А на пустых улицах только куски обрушившихся стен и крыш… Будто городу был дан приказ саморазрушиться за короткий срок времени, и он старательно его выполнял. Но, где же люди? Двенадцатый час пополудня! В это время выходного дня многие нежатся в постели, но еще большее количество людей выходит из дома по делам — по магазинам, на рынок и так далее. Где, где они все?

Бинокль дернуло. Лучше не думать — где они. Так — проще!

Туриста, стоящего на берегу, уже не было… А на воде расплывались, разбегались огромные круги… Клара зажмурилась. Почудилось. Почудилось ей. Тот дядька камень кинул в воду и ушел вещи собирать! И все.

Она протянула бинокль Карлу, молча развернулась и направилась в сторону лагеря. В ушах вновь заголосил полный ужаса крик. «Страх можно преодолеть, только идя ему навстречу!» — говорил Пал Палыч Балыков, их бессменный руководитель вот уже пятый год. Выходит, был прав.

Карл догнал ее, пошел рядом.

— Учишься где?

Явно спросил не из интереса. Так, разговор поддержать.

— В сто пятидесятой. Заканчиваю в этом году… Клара помотала головой. Теперь вряд ли аттестат ей светит. И ежу ясно, что вряд ли. Полдень субботнего утра проложил невидимую границу между тут и там, тогда и сейчас.

Через час с небольшим вышли к лагерю. Спутник Клары даже не запыхался — спортсмен, наверное. Не приближаясь, остановились за деревьями на склоне, разглядывая яркие полотнища палаток. В их расположении что-то казалось неправильным. А когда Клара поняла — что, зажала рот рукой, чтобы не закричать. Все палатки были распластаны по земле, словно по ним проехал танк. Желтые и оранжевые медузы живописно разлеглись в зарослях, чуть поодаль висела двумя тряпками на стволах берез волейбольная сетка, разорванная пополам.

Стояла мертвая тишина. Птицы не пели, комары не звенели, даже ветер, кажется стих.

Карл, крадучись, двинулся вперед. Клара — за ним. И чем ближе подходили, тем сильнее понимали, что в лагере никого нет.

Мертвый лагерь. В прямом смысле слова.

Синхронно сделали шаг за невидимую границу. Карл почему-то не пошел к палаткам, а направился к волейбольной сетке, взялся за обрывок, покрутил перед глазами.

Клара же бросилась к палаткам. Заглядывала под полотнища и не находила никого. Ни Пал Палача, ни дружка Димки по прозвищу Кеда, прозванного так за любовь к разнообразнейшим представителям этого вида обуви, ни других. Никого, из пятнадцати человек, составлявших костяк патриотического кружка. Никого из пятнадцати, в эти выходные выбравшихся за город на очередное занятие по спортивному ориентированию. Никого… кроме нее… — Здесь будто бульдозер проехал!

Карл, оказывается, уже стоял рядом.

— Смотри, палатки раздавлены, штанги поломаны от тяжести… Но при этом никаких следов техники на земле! И сетка — ты видела ее? Рассечена чем-то очень острым. Одним ударом буквально. Слушай, ну не могу я себе представить маньяка-тяжеловеса с мачете в нашем лесу! Не могу!

— И… инопланетяне?

Клара икнула, села на землю и опять разрыдалась.

Карл только головой покачал. И вновь пошёл кружить по лагерю, только рюкзак скинул.

Клара, размазывая слёзы по щекам, остановившимся взглядом смотрела в землю. Не так-то просто осознать, что суть жизни навсегда изменилась. Что-то будет… Как вдруг уперлась взглядом в овальное, продавленное в земле, пятно.

Карл остановился рядом, из бокового кармана рюкзака достал бутылку с питьевой водой, отвинтил крышку, протянул воду Кларе.

— Пей и успокаивайся. Надо думать, что дальше делать.

— Смотри, — Клара прощально всхлипнула спокойствию собственного прошлого и ткнула пальцем в пятно.

— Да видел уже. По всему лагерю. Вот тебе и следы от тяжёлой техники. Ума не приложу, что это может быть! Медведи размером со слонов? Только не бывает таких медведей!

Клара вспомнила круги на воде и поёжилась.

— Давай, уйдем отсюда, а? Только я рюкзак свой найду. Медведи — не медведи, а вдруг решат вернуться?

Она поднялась, опасливо приблизилась к тому, что осталось от её палатки. Полезла под полотнище. Рюкзак валялся в углу, никем и ничем не тронутый. Как хорошо, что она не стала разбирать его!

Что-то смущало. Да, поваленные палатки, да безлюдье и тишина… Но… Где же следы крови? Если кто-то громил лагерь, должен был задеть и людей? А в результате ни следов крови, ни людей. В сердце затеплилась надежда — быть может, группа успела уйти?

— Клара, выбирайся, быстро!

Карл произнес слова таким странным тоном, что Клара, уцепив рюкзак, ящеркой метнулась обратно. И была тут же схвачена за шкирку и оттащена за ближайший ствол. Карл тяжело дышал и казался неественно бледным. Хотя и знала она его совсем недолго, но к его спокойствию и разумности уже привыкла. А тут… — Смотри туда… — севшим голосом пояснил он.