Призраки холста

— Но Вячеслав Сергеевич! Я же взял больничный… — Я понимаю. Жду через час в офисе, — длинные гудки оповестили об окончании разговора.

Леонид тяжело вздохнул. Сволочи. Захочешь помереть — не дадут. С могилы достанут и посадят за рабочее место.

Молодой человек с грустью посмотрел в дальний конец коридора: дверь в кабинет была открыла, и из в угла комнаты скромно выглядывал одинокий планшет с печальным белесым холстом, наклеенный на добротный картон. Уже больше месяца Леонид не мог ничего написать. И вообще, ему не здоровилось.

Быстро собравшись, Леонид накинул кожаный плащ, надел вязанную шапку и, подхватив на ходу рабочий портфель, покинул пределы своего уютного дома.

Основная профессия Леонида была далека от искусства — бухгалтер, властитель цифр и бумаг.

Сделав всего пару шагов по выложенный сквозь газон плиточной дорожке, молодой человек резко остановился и от злости сжал кулаки. Он увидел то, что и ожидал.

— Молотов! — заорал Леонид.

— Молотов, сволочь! Забери свою паршивую собаку, иначе я сейчас ей хребет сломаю!

В соседнем коттедже скрипнула дверь и на припорошенную мокрым снегом лужайку выбралось пузатое потное создание с четырьмя подбородками, пухлыми щеками и маленькими свинячьими глазами. Молотов Енисей Иванович, государственный деятель, меценат и партийный активист.

— Чего надо? — недовольно спросил он.

— Твоя собака снова загадила мой газон! — Леонид с яростью в глазах двинулся в сторону соседа. Внутри он очень радовался, что их участки разделяет маленький забор. Иначе он бы точно дал волю кулакам.

— Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты держал своего пса на привязи?

Енисей Иванович медленно перевел свой взор на аккуратно подстриженного пуделя, с энтузиазмом закапывавшего следы преступления прямо посередине газона Леонида.

— И чего? — безразлично бросил Молотов, почесав вываливающееся из-под необъятной футболки брюхо… Леонид издал приглушенный стон и глубоко вздохнул.

— Я делаю последнее предупреждение. Еще раз я увижу эту тварь на газоне — пеняй на себя.

Не дождавшись ответа, Леонид развернулся и пошел прочь. Он на дух не выносил собак.

Рабочий день был просто кошмарным. Налоговые органы взяли компанию шефа за самое неприличное место и без всякого стеснения дергали что есть мочи: начальство чуть с ума не сошло, требуя от бухгалтерии сотворить чудо. Отдел Леонида освободился только к десяти часам вечера.

— Выпей чаю с жасмином, малыш, — ласково проворковала Юля, поставив перед ужинающим Леонидом его любимую чашку с черным орнаментом, доверху наполненную ароматным напитком.

— Спасибо за все, красавица моя, — улыбнувшись сказал Леонид, посмотрев на свою белокурую музу.

— Очень вкусно. Ты почему не ешь?

— Я уже… давно, — многозначительно кивнув на настенные часы, ответила девушка. Большая стрелка зависла на одиннадцати часах.

— Прости, я не буду сидеть — пойду спать. Устала. Надеюсь, ты тоже не будешь задерживаться.

— Я немного поработаю… — отстраненно проговорил Леонид, проведя рукой по своим длинным черным волосам.

Девушка вздохнула.

— Может просто нужно немного подождать?

Сказав это, она ушла из комнаты. Вскоре звук ее шагов замер на втором этаже, в спальне.

Леонид сделал глоток чая. Страшно болела голова. Может, действительно стоило сделать паузу? Решено.

Звук ненавистного будильника разбудил Леонида в полседьмого. Шеф сдвинул его больничный на четыре дня, поэтому до пятницы предстояло работать с полной отдачей сил. А они почти закончились… Головные боли полностью пожирали волю и терпение.

Постель пустовала: судя по доносившимся снизу звукам, Юля уже давно проснулась и готовила завтрак. Девочка еще раньше него уходила на работу.

С трудом передвигая затекшие ноги, молодой человек направился в душ.

Медленно приходя в себя под струями тепловой воды, Леонид пытался вспомнить странный сон, привидевшийся ему ночью. Однако несмотря на все попытки, детали постоянно ускользали и пропадали в недрах памяти. Только странные тени… тени среди деревьев.

Когда Леонид спустился в кухню, то уже одетая в деловой костюм Юля встретила его радостной улыбкой. Ее аккуратное чистое личико светилось счастьем. Обняв его за шею, она заговорщически прошептала в ухо:

— Наконец-то у тебя получилось!

Леонид замер.

— Что? — пробормотал он.

— Картина… Ты написал ее… Когда Леонид на негнущихся ногах вошел в кабинет и посмотрел на рабочий планшет, то его буквально с ног до головы прошибли мурашки. На прежде белом и сиротливом холсте был написан рисунок: расположенный спиной к зрителю человек в черном плаще одиноко стоял посреди лунной ночи на берегу небольшого озера и внимательно вглядывался на противоположную сторону суши, на которой среди зарослей, в темноте… что-то было… Но совершенно неясно и неразличимо что именно.