Анатомичка

Сквозь белесую дымку тускло светила желтая слепая лампочка. По мере того, как слезящиеся глаза постепенно привыкали к тусклому освещению, начали проступать и надвигаться смутные, пугающие очертания комнаты. Стены, облицованные белым кафелем, были покрыты причудливой паутиной трещин. Повсюду виднелись отвратительные ржавые потеки. Полное отсутствие окон усугубляло тяжелое, гнетущее впечатление. Пол был покрыт выщербленной керамической плиткой желтого гнойного цвета.

За спиной гулко, как в бане, хлопнула разбухшая от сырости осклизлая деревянная дверь и новичок от неожиданности вздрогнул.

— Что, студент, страшно? — доброжелательно спросил, Вадик, вразвалочку подходя к нему.

— Раньше надо было бояться, когда на работу препаратором устраивался. Тем более в такое жуткое место. Это тебе не кафедра ботаники! Это, брат, кафедра анатомии — анатомичка! И если честно, не пойму я, чего ты здесь делаешь?

— Да ничего я пока здесь не делаю! — промямлил новичок, затравленно косясь на Вадика.

— Просто денег пытаюсь заработать.

— Где, здесь что ли? — Вадик широко повел пухлой ладошкой вокруг себя.

— Не знаю, как насчет денег, а вот кучу болезней заработать — это ты пришел точно по адресу!

— Каких еще болезней?

— Всяких, разных, разнообразных! — глумливо ухмыльнулся Вадик.

— Для начала ты посадишь почки и печень. Ты думаешь, чем это здесь так плохо пахнет? Трупы, они, конечно, воняют неприятно, но не смертельно. А вот этот гадкий химический запашок чуешь? Едкий такой, запашок! От которого глаза слезятся, и дыхание в груди спирает? Так вот это и есть самый, что ни на есть вред и имя ему — формалин! Сначала он доберется до твоей печени, потом он вплотную займется твоими легкими и прочим ливером, потом схватит тебя за яйца и сделает тебя импотентом, потом… — А ты сам-то здесь чего делаешь, если тут все так плохо? — нервно перебил его новичок, бледнея на глазах.

Вместо ответа Вадик подтолкнул окончательно деморализованного напарника вперед. Там в глубине зачумленного помещения находился вход в подвал. Возле дальней стены, керамический пол неожиданно переходил в истертые каменные ступени, которые, вели вниз под стену. Новичок с нескрываемым ужасом заглянул в зияющий темный прямоугольник. Там ступени лестницы уходили в непроглядную темноту и терялись в ее стылой глубине. Отвратительная вонь, которой оттуда тянуло, была намного сильнее и гаже чем в самой анатомичке.

— Ты пока познакомься с нашим подвалом, — мстительно ухмыльнулся Вадик.

— А я пока за спецодеждой схожу.

Снова бухнула дверь в анатомичку, и новичок остался один.

Вскоре Вадик вернулся, громко шурша зелеными прорезиненными фартуками. Кроме этого он принес две пары болотных сапог с высокими голенищами, и два противогаза. С шумом, свалив все это хозяйство на пол, он удовлетворенно хмыкнул.

— Давай примеряй обновки, — сказал он и взялся за сапоги.

— Но они, же все грязные! — новичок с отвращением, двумя пальцами приподнял один сапог.

— Конечно грязные! Потому, что они все в дерьме. Я их у сантехников в долг взял, — тяжело пыхтя, пробурчал Вадик, с трудом натягивая правый сапог.

— Чего-то у меня совсем нет аппетита, всю эту грязь на себя напяливать, — сварливо пробормотал Новичок.

— Дело твое, только как ты в своих кроссовках из подвала трупы гнилые таскать будешь? Они между прочим мокрые и текут. Кроме того, там не особенно мелко, по колено-то уж точно воды есть. Так, что не выпендривайся и давай лучше делай, что старшие говорят.

— А на кой же нам трупы то оттуда таскать? — чуть ли не в голос взвыл перепуганный новичок.

— А, это работа у нас такая, — Вадик вытянул ногу в сапоге и удовлетворенно оглядел ее.

— Тебя в отделе кадров кем нарекли? Рабом божьим — препаратором! Ты вообще задумывался над тем, для чего ты нужен в университете? Так и быть, я тебя просвещу. Ты нужен здесь единственно только для того, чтобы у студентов никогда не заканчивались препараты. А эти препараты делаются, как это ни прискорбно, из трупов. А они, между прочим, сейчас лежат бедные там, в темном подвале и грустно разлагаются. Трупы, конечно же, а не студенты! И с каждым днем их все меньше становится, потому что они под воздействием влаги портятся, гниют, то есть. Давай уже одевайся!

Новичок, вздрагивая от омерзения, с трудом натянул на себя мокрые, холодные, вонючие резиновые ботфорты. Вадик к тому времени успел принести два старых замызганных халата.

— Их ты конечно у уборщиц позаимствовал? — предположил новичок.

— Молодец! — похвалил Вадик.

— Догадлив не по годам.

Громко сопя от возмущения, новичок натянул сапоги и надел синий застиранный халат. Огромные обгрызенные пуговицы из черной пластмассы долго не удавалось застегнуть. Прямо поверх халата Вадик заставил его надеть зеленый прорезиненный мясницкий фартук.