Сто двадцать километров в час, сто тридцать, сто сорок… Как давно уже Максим не разгонялся до таких скоростей! Кажется, с тех самых пор, как врачи заставили его бросить уличные гонки и все прочие нагрузки на сердце…
Добавить в моё избранное
13 мин, 16 сек 18819
Непонятно каким образом ей это удалось, но она почувствовала, что стоявший перед ней молодой человек — не тот, за кого он пытался себя выдать.
Надо было бежать с кладбища уже тогда. Но Борис то ли понадеялся, что его не раскроют, то ли решил выбрать для побега более подходящий момент, когда предводительница и все остальные будут не так близко. Кто же знал, что такого момента им уже не представится? Кто вообще мог предположить, что все окажется совсем не так, как они ожидали?!
Черноволосая женщина приблизилась к одному из стоявших у покосившегося надгробия парней, наклонилась к нему и что-то прошептала. Под ее взглядом он покорно шагнул к замершей рядом девушке и протянул руки к ее шее. Непонятно откуда в руках у предводительницы появился кинжал с красивой фигурной ручкой — на вид похожий на безопасный сувенир, но в действительности… Взяв кинжал у нее из рук, парень одним резким движением перерезал горло девушке, а потом так же быстро воткнул его в собственную шею. Остальные смотрели на брызжущую во все стороны кровь так же отрешенно, а предводительница разглядывала каждого из них, и на ее лице расплывалась все более довольная улыбка.
Борис тогда тоже лишился и дара речи, и способности двигаться. Взгляд его перепуганных глаз стал таким же сумасшедшим, как и у других сектантов. Ему повезло, что Максим не растерялся и, выскочив из-за надгробия с криком «Бежим!» потащил напарника прочь. Тот, к счастью, быстро пришел в себя и помчался к кладбищенской ограде со всей скоростью, на какую был способен. Через довольно высокий чугунный забор они перемахнули одним прыжком, до оставленной метрах в ста от кладбища машины добежали за считанные секунды и почти успели забраться в нее, когда позади грохнул выстрел. У главной сектантки оказалось при себе не только холодное оружие.
Борис охнул и начал заваливаться на Макса, тот затолкал напарника на заднее сиденье и рванул с места на второй передаче. Он успел доехать до шоссе, остановиться, найти аптечку и наскоро перевязать еле слышно стонущего Бориса, прежде чем со стороны кладбища послышался шум мотора. Максим снова прыгнул за руль и, задыхаясь, погнал автомобиль по ночной дороге. Сердце колотилось так, словно должно было вот-вот выпрыгнуть у него из груди, но он старался не обращать на это внимания.
Пытаться понять, что же он увидел на кладбище, Максу было некогда. Надо было следить за дорогой и за потихоньку отстающими, но все-таки еще не отказавшимися от погони преследователями. Уже сто семьдесят километров в час — их с Борисом не догнать, но если автомобиль сейчас попадет колесом в какую-нибудь ямку или его занесет на скользком месте, он вылетит на обочину и наверняка застрянет в чуть подернутой тонким слоем снега грязи. Макс сосредоточенно вглядывался вперед. Руль в сжимавших его руках чуть подрагивал, заставляя машину уклоняться то влево, то вправо от каждого подозрительного пятна на дороге. Борис все громче стонал после каждого толчка, но Максиму было не до напарника. Зато фары мчавшихся за ними сектантов все удалялись, и вскоре превратились в две совсем крошечные светящиеся точки, а потом и вовсе погасли в тумане. Макс отметил это про себя и еще больше увеличил скорость.
Прямая, как стрела полоса дороги летела под колеса его автомобиля все быстрее и быстрее. Местность вокруг по-прежнему была безлюдной, и когда впереди на обочине вдруг появилась черная точка, Максим в первый момент принял ее за столб. Но уже через секунду машина подлетела ближе, и он разглядел человеческую фигуру, втянувшую руку. Еще полсекунды — и он уже отчетливо видел голосующую на краю шоссе молодую женщину, лицо которой показалось ему смутно знакомым. «Извини, красавица, не до тебя мне сейчас!» — мысленно сказал ей Максим, пролетая мимо. Уже после того, как девушка осталась далеко позади, он удивился: откуда она вообще взялась одна на пустом шоссе? Но уже в следующий миг он снова был сосредоточен на дороге.
Сто восемьдесят километров в час, сто девяносто, двести… Слабая, почти не заметная на фоне всех переживаний боль в груди постепенно растет. Если на такой скорости с машиной что-нибудь случится, они с Борисом не успеют вообще ничего почувствовать. А утро все никак не наступает, вокруг все так же сумеречно, над шоссе по-прежнему стелется туман… А это что там, впереди? Машина? Авария?!
Навстречу Максиму вылетел опрокинутый автомобиль, вокруг которого, размахивая руками, бегала женщина. «Нет, дорогая, прости, — машина Макса, послушная его умелым рукам, не сбавляя скорости, объехала разбитую иномарку и покатилась дальше.
— Ты жива, не пострадала, больше в твоей тачке никого нет, ты сможешь дождаться помощи. А Борька не сможет». Двести пять километров в час. И ведь у этой девушки тоже было знакомое лицо… Не была ли она похожа на ту, первую? А первая — на кого? Мысли проносились в голове с такой же огромной скоростью и исчезали так же быстро, как километровые столбы или голосующие девушки.
Надо было бежать с кладбища уже тогда. Но Борис то ли понадеялся, что его не раскроют, то ли решил выбрать для побега более подходящий момент, когда предводительница и все остальные будут не так близко. Кто же знал, что такого момента им уже не представится? Кто вообще мог предположить, что все окажется совсем не так, как они ожидали?!
Черноволосая женщина приблизилась к одному из стоявших у покосившегося надгробия парней, наклонилась к нему и что-то прошептала. Под ее взглядом он покорно шагнул к замершей рядом девушке и протянул руки к ее шее. Непонятно откуда в руках у предводительницы появился кинжал с красивой фигурной ручкой — на вид похожий на безопасный сувенир, но в действительности… Взяв кинжал у нее из рук, парень одним резким движением перерезал горло девушке, а потом так же быстро воткнул его в собственную шею. Остальные смотрели на брызжущую во все стороны кровь так же отрешенно, а предводительница разглядывала каждого из них, и на ее лице расплывалась все более довольная улыбка.
Борис тогда тоже лишился и дара речи, и способности двигаться. Взгляд его перепуганных глаз стал таким же сумасшедшим, как и у других сектантов. Ему повезло, что Максим не растерялся и, выскочив из-за надгробия с криком «Бежим!» потащил напарника прочь. Тот, к счастью, быстро пришел в себя и помчался к кладбищенской ограде со всей скоростью, на какую был способен. Через довольно высокий чугунный забор они перемахнули одним прыжком, до оставленной метрах в ста от кладбища машины добежали за считанные секунды и почти успели забраться в нее, когда позади грохнул выстрел. У главной сектантки оказалось при себе не только холодное оружие.
Борис охнул и начал заваливаться на Макса, тот затолкал напарника на заднее сиденье и рванул с места на второй передаче. Он успел доехать до шоссе, остановиться, найти аптечку и наскоро перевязать еле слышно стонущего Бориса, прежде чем со стороны кладбища послышался шум мотора. Максим снова прыгнул за руль и, задыхаясь, погнал автомобиль по ночной дороге. Сердце колотилось так, словно должно было вот-вот выпрыгнуть у него из груди, но он старался не обращать на это внимания.
Пытаться понять, что же он увидел на кладбище, Максу было некогда. Надо было следить за дорогой и за потихоньку отстающими, но все-таки еще не отказавшимися от погони преследователями. Уже сто семьдесят километров в час — их с Борисом не догнать, но если автомобиль сейчас попадет колесом в какую-нибудь ямку или его занесет на скользком месте, он вылетит на обочину и наверняка застрянет в чуть подернутой тонким слоем снега грязи. Макс сосредоточенно вглядывался вперед. Руль в сжимавших его руках чуть подрагивал, заставляя машину уклоняться то влево, то вправо от каждого подозрительного пятна на дороге. Борис все громче стонал после каждого толчка, но Максиму было не до напарника. Зато фары мчавшихся за ними сектантов все удалялись, и вскоре превратились в две совсем крошечные светящиеся точки, а потом и вовсе погасли в тумане. Макс отметил это про себя и еще больше увеличил скорость.
Прямая, как стрела полоса дороги летела под колеса его автомобиля все быстрее и быстрее. Местность вокруг по-прежнему была безлюдной, и когда впереди на обочине вдруг появилась черная точка, Максим в первый момент принял ее за столб. Но уже через секунду машина подлетела ближе, и он разглядел человеческую фигуру, втянувшую руку. Еще полсекунды — и он уже отчетливо видел голосующую на краю шоссе молодую женщину, лицо которой показалось ему смутно знакомым. «Извини, красавица, не до тебя мне сейчас!» — мысленно сказал ей Максим, пролетая мимо. Уже после того, как девушка осталась далеко позади, он удивился: откуда она вообще взялась одна на пустом шоссе? Но уже в следующий миг он снова был сосредоточен на дороге.
Сто восемьдесят километров в час, сто девяносто, двести… Слабая, почти не заметная на фоне всех переживаний боль в груди постепенно растет. Если на такой скорости с машиной что-нибудь случится, они с Борисом не успеют вообще ничего почувствовать. А утро все никак не наступает, вокруг все так же сумеречно, над шоссе по-прежнему стелется туман… А это что там, впереди? Машина? Авария?!
Навстречу Максиму вылетел опрокинутый автомобиль, вокруг которого, размахивая руками, бегала женщина. «Нет, дорогая, прости, — машина Макса, послушная его умелым рукам, не сбавляя скорости, объехала разбитую иномарку и покатилась дальше.
— Ты жива, не пострадала, больше в твоей тачке никого нет, ты сможешь дождаться помощи. А Борька не сможет». Двести пять километров в час. И ведь у этой девушки тоже было знакомое лицо… Не была ли она похожа на ту, первую? А первая — на кого? Мысли проносились в голове с такой же огромной скоростью и исчезали так же быстро, как километровые столбы или голосующие девушки.
