По острым камням, разогретым жгучим солнцем, медленно и неуверенно карабкались две фигуры. То были люди, шедшие по созданной природой горной тропе, желающие достичь какой-то непонятной цели.
Добавить в моё избранное
13 мин, 3 сек 12384
— Джон, ты здесь уже был. Нам далеко еще? — спросил один путник у другого.
— Кто ж его знает, все валуны одинаковы… Исаак, кажется, мы заблудились, — ответил тот.
— И зачем я с тобой только связался! — воскликнул спросивший.
Он, конечно, знал, зачем. Исаак был израильским ученым — этнологом и историком. В работе он отдавал предпочтение временам, далеким от современности и народам, меньше всего похожим на современных людей Запада. В выборе предмета изучения Исаак руководствовался двумя принципами: чем древнее история, тем важнее и чем менее развит народ, тем интереснее. Но это и создавало ему дополнительные проблемы: отвечающих данному требованию народов было мало, да и те уже были достаточно хорошо изучены. Не менее разработанными оказались и вопросы древней истории: неизученными были лишь те, которые невозможно было исследовать из-за недостатка фактического материала. И когда Исаак уже совсем отчаялся и собирался сменить область исследования на что-нибудь вроде ныне актуальной истории взаимоотношений израильтян с соседними народами, в его жизнь ввалился Джон.
Американский солдат Джон, неизвестно с какой целью прибывший в Израиль, именно ввалился в небольшое кафе, в котором в тот момент находился Исаак. Совершенно пьяный, раскачиваясь из стороны в сторону и хватаясь за стулья и столы, чтобы не упасть, он орал:
— Т-только в Америке — ц-ц-ц-цивилизация! А у вас? А что у вас? Отойдешь на два метра от города, и нет этой самой ц-ц-ци-ци-ли-ви-зации! А тут еще в г-горах з-з-заблудился, я смотрю: а там д-деревенька, и ваши там ходят з-з-закутанные все такие, с козлами и овцами ходят. Так вот… я из-за гор смотрю на них и вижу: ка-а-ак рванулись они к этому… заборчику тряпичному… длинному, высокому! И что ж-ж-ж-же им охранять таким забором? Костерок свой этот? Или палатку квадратную? Дураки! Даже ограду н-н-нормальную сделать не можете! Вот п-придут воры… Спасет вас тряпичный заборчик? Так они его… заборчик тот… и порвут, и пореж-ж-жут. Х-хоть весь его своими ангелочками обрисуйте! Все равно п… порежут. В ш-шалашиках каких-то живете и уже что думаете? Что из-з-збранный народ?
В группе молодых парней, сидевших за одним столиком, уже зашла речь о том, чтобы силой усмирить пьяницу. Но в тот момент Исаак понял, что в речи американца мог оказаться какой-то смысл. А может, даже и не понял, но почувствовал. Его богатое воображение ловко соединило «заборчик», «костерок», «палатку квадратную», «ангелочков» в единый образ, нечто напоминающий. Еще до конца не осознав, что же именно он вспомнил, Исаак подлетел к Джону и стал расспрашивать о деревне, которую он видел. Еще долго пришлось слушать ему о «закутанных в тряпье людях со скотом» и «заборчике». Но когда Джон протрезвел, он смог все внятно объяснить. Оказалось, что американец действительно заблудился в горах и видел там кого-то. Он поведал о таинственном поселении людей, на самом деле далеких от цивилизации. По описанию, они слегка напоминали древних евреев… «Но нет! Это невозможно. Быть может, кто-то вроде друзов»… — так думал Исаак до тех пор, пока Джон не рассказал ему о самом главном, что и привлекло внимание ученого в пьяном бреде солдата. В этом поселении огромный прямоугольный участок земли был отделен от окружающего мира забором «метра два или три в высоту», по словам Джона. Забор представлял собой ряд столбов с прикрепленными к ним занавесями. Там, на этом участке, располагался жертвенник. В другой части его находился и большой прямоугольный шатер. Больше Джон ничего не мог рассказать, но Исааку этого было достаточно. Его мысли стремительно дорисовывали составленную американцем картину, пока не создали образ Скинии Собрания, которая служила евреям святилищем вплоть до строительства Первого Храма. Но с того момента никто не возводил Скинию… Кто же были эти люди? Уж точно не друзы! Евреи? Но могло же такое случиться, что несколько представителей израильского народа остались жить вдали от своих собратьев, сокрытые камнями горы; они построили себе другое святилище по канонам, переданным Моисею Богом… Тогда они могли бы развиваться обособленно, порвав все отношения с другими евреями, а через несколько веков и вовсе утерять знание о том, что за горами есть иная жизнь. Если все было именно так, то это был шанс для Исаака, шанс первому изучить этот удивительный древний народ.
Там же в кафе они и договорились: Джон показывает дорогу, а Исаак платит ему крупную сумму. И вот теперь они были здесь — посреди огромных валунов и глубоких ям. Исаак уже просто трясся от злости: мало того, что этот дурак Джон совершенно не помнил дороги, он еще и загубил единственный их транспорт. «Доверь гою верблюда!» — думал еврей, не понимая, как можно было подвести животное к одному из немногих глубоких обрывов, да не только подвести, но еще и уронить его вниз, да так, чтобы верблюд кубарем пролетел метров десять, переломав себе все четыре ноги. «А что если ему вообще показалось? А что если он уже тогда был пьян?
— Кто ж его знает, все валуны одинаковы… Исаак, кажется, мы заблудились, — ответил тот.
— И зачем я с тобой только связался! — воскликнул спросивший.
Он, конечно, знал, зачем. Исаак был израильским ученым — этнологом и историком. В работе он отдавал предпочтение временам, далеким от современности и народам, меньше всего похожим на современных людей Запада. В выборе предмета изучения Исаак руководствовался двумя принципами: чем древнее история, тем важнее и чем менее развит народ, тем интереснее. Но это и создавало ему дополнительные проблемы: отвечающих данному требованию народов было мало, да и те уже были достаточно хорошо изучены. Не менее разработанными оказались и вопросы древней истории: неизученными были лишь те, которые невозможно было исследовать из-за недостатка фактического материала. И когда Исаак уже совсем отчаялся и собирался сменить область исследования на что-нибудь вроде ныне актуальной истории взаимоотношений израильтян с соседними народами, в его жизнь ввалился Джон.
Американский солдат Джон, неизвестно с какой целью прибывший в Израиль, именно ввалился в небольшое кафе, в котором в тот момент находился Исаак. Совершенно пьяный, раскачиваясь из стороны в сторону и хватаясь за стулья и столы, чтобы не упасть, он орал:
— Т-только в Америке — ц-ц-ц-цивилизация! А у вас? А что у вас? Отойдешь на два метра от города, и нет этой самой ц-ц-ци-ци-ли-ви-зации! А тут еще в г-горах з-з-заблудился, я смотрю: а там д-деревенька, и ваши там ходят з-з-закутанные все такие, с козлами и овцами ходят. Так вот… я из-за гор смотрю на них и вижу: ка-а-ак рванулись они к этому… заборчику тряпичному… длинному, высокому! И что ж-ж-ж-же им охранять таким забором? Костерок свой этот? Или палатку квадратную? Дураки! Даже ограду н-н-нормальную сделать не можете! Вот п-придут воры… Спасет вас тряпичный заборчик? Так они его… заборчик тот… и порвут, и пореж-ж-жут. Х-хоть весь его своими ангелочками обрисуйте! Все равно п… порежут. В ш-шалашиках каких-то живете и уже что думаете? Что из-з-збранный народ?
В группе молодых парней, сидевших за одним столиком, уже зашла речь о том, чтобы силой усмирить пьяницу. Но в тот момент Исаак понял, что в речи американца мог оказаться какой-то смысл. А может, даже и не понял, но почувствовал. Его богатое воображение ловко соединило «заборчик», «костерок», «палатку квадратную», «ангелочков» в единый образ, нечто напоминающий. Еще до конца не осознав, что же именно он вспомнил, Исаак подлетел к Джону и стал расспрашивать о деревне, которую он видел. Еще долго пришлось слушать ему о «закутанных в тряпье людях со скотом» и «заборчике». Но когда Джон протрезвел, он смог все внятно объяснить. Оказалось, что американец действительно заблудился в горах и видел там кого-то. Он поведал о таинственном поселении людей, на самом деле далеких от цивилизации. По описанию, они слегка напоминали древних евреев… «Но нет! Это невозможно. Быть может, кто-то вроде друзов»… — так думал Исаак до тех пор, пока Джон не рассказал ему о самом главном, что и привлекло внимание ученого в пьяном бреде солдата. В этом поселении огромный прямоугольный участок земли был отделен от окружающего мира забором «метра два или три в высоту», по словам Джона. Забор представлял собой ряд столбов с прикрепленными к ним занавесями. Там, на этом участке, располагался жертвенник. В другой части его находился и большой прямоугольный шатер. Больше Джон ничего не мог рассказать, но Исааку этого было достаточно. Его мысли стремительно дорисовывали составленную американцем картину, пока не создали образ Скинии Собрания, которая служила евреям святилищем вплоть до строительства Первого Храма. Но с того момента никто не возводил Скинию… Кто же были эти люди? Уж точно не друзы! Евреи? Но могло же такое случиться, что несколько представителей израильского народа остались жить вдали от своих собратьев, сокрытые камнями горы; они построили себе другое святилище по канонам, переданным Моисею Богом… Тогда они могли бы развиваться обособленно, порвав все отношения с другими евреями, а через несколько веков и вовсе утерять знание о том, что за горами есть иная жизнь. Если все было именно так, то это был шанс для Исаака, шанс первому изучить этот удивительный древний народ.
Там же в кафе они и договорились: Джон показывает дорогу, а Исаак платит ему крупную сумму. И вот теперь они были здесь — посреди огромных валунов и глубоких ям. Исаак уже просто трясся от злости: мало того, что этот дурак Джон совершенно не помнил дороги, он еще и загубил единственный их транспорт. «Доверь гою верблюда!» — думал еврей, не понимая, как можно было подвести животное к одному из немногих глубоких обрывов, да не только подвести, но еще и уронить его вниз, да так, чтобы верблюд кубарем пролетел метров десять, переломав себе все четыре ноги. «А что если ему вообще показалось? А что если он уже тогда был пьян?
