Ведьмин дар

Изяществом и манерами Жанна (так она представлялась с некоторых пор) тоже не отличалась.

Мать старалась угодить дочери, растила её, свою кровиночку, не отказывая ни в чём. И дочь выросла эгоистичной, наглой, грубой, не умеющей сочувствовать, сопереживать, кому бы то ни было.

После школы, которую она закончила с трудом, Жанна поступила в училище, но бросила, проучившись пару месяцев.

Мать через знакомых устроила Жанку в солидную контору уборщицей.

Работа была не пыльной. Жанна приходила в семь часов вечера, брала ключи на вахте, громыхала вёдрами и размазывала влажной тряпкой пыль по полу. Вытряхивала бумаги из мусорных корзин, протирала подоконники.

К цветам в кабинетах Жанка не прикасалась. Она оставляла разбрызгиватель с водой у окна. Нервные работники конторы то и дело брызгали цветы, пытаясь успокоиться — полив цветов вечером уже не требовался.

За час управлялась со всеми кабинетами и шла домой. Иногда она приносила из конторы старые газеты. Зачитывалась, как любовным романом, рекламой магических услуг. Даже карты купила себе, пробовала гадать, но разобраться в значениях обычной колоды так и не смогла.

Как кукушонок, подкинутый в чужое гнездо, выталкивает других птенцов, достигшая совершеннолетия дочь, выдавила из квартиры мать, заявив, что вместе им не ужиться.

Мать поплакала, собрала вещи и, не смея перечить дочери, уехала в деревню к дальним родственникам, переписав перед отъездом квартиру на дочь. Не вынеся тоски и позора, мать умерла через полгода.

Жанка на похороны не приехала, разорвала отношения со всеми родственниками, вычеркнув их из своей жизни.

От матери Жанне досталась не только квартира, но и скромный счёт в банке. Мать, работая на всю жизнь на трёх работах, умудрилась скопить небольшую сумму на чёрный день. Снимая проценты раз в полгода, Жанка могла себе позволить жить, особо себя работой не утруждая.

Людей Жанка ненавидела. Они казались ей глупыми, никчёмными существами, не умеющими жить правильно.

Так она и жила в полном одиночестве, размеренно и несуетливо.

Вставала часов в десять утра, долго пила кофе, сидя у окна, наблюдая за жизнью соседей. Днём смотрела телевизор или снова сидела у окна. Вечером шла на работу, возвращалась через магазин, закупив сигареты, сладости к кофе и кусок колбасы.

Каждый день был похож на предыдущий, но Жанну такой ход жизни устраивал.

До той поры, пока в квартире над ней не поселилась эта бабка.

Александра Петровна ей сразу не понравилась. Уже хотя бы потому, что к ней беспрестанно шли люди.

Они не толпились во дворе, каждый прибывал к определённому времени, из чего Жанка сделала вывод, что люди предварительно созваниваются со старухой.

Хозяйка квартиры, которой Жанка позвонила, чтобы высказать претензии по поводу квартирантки, радостно заявила:

— Жаночка, ты не представляешь, какой это человек. Это счастье, что она согласилась провести зиму в нашей квартире. Она наш почётный гость. Ты увидишь, от неё не будет неудобств. Александра Петровна волшебница, коих ещё поискать… Жанка бросила трубку.

Ей не давало покоя то, что какая-то старуха пользуется таким вниманием. И Жанна начала подсматривать, подслушивать. Через некоторое время она сделала вывод — бабка разводит людей на деньги. На бешеные деньги.

Попыталась под благовидным предлогом пробраться к квартирантке в квартиру. Намочила половую тряпку под краном, провела мокрой рукой по волосам и решительно поднялась на этаж выше.

— Что же вы, а ещё пожилая женщина, — начала было она свою тираду, когда Александра Петровна едва приоткрыла дверь, — заливаете!

Назвать старухой соседку у Жанны язык не повернулся. На пороге стояла очень стройная женщина. Да, она была немолода, но её возраст невозможно было определить точно. Строгое чёрное платье подчёркивало изящную фигуру, волосы, хоть и седые, уложены и заколоты на японский манер тонкой серебряной заколкой. На груди старинный амулет с тусклым чёрным камнем по центру круга.

Жанка даже попыталась заглянуть в квартиру, вдруг там есть кто-то ещё. Потому что вид женщины, открывшей двери, никак не вязался с тем образом старухи, которую Жанка видела из окна своей квартиры, когда та заезжала со своими баулами месяц назад.

Женщина внимательно смотрела на Жанну.

— Вы что-то хотели? — улыбаясь, спросила Александра Петровна. Улыбаться-то она улыбалась, только вот глаза её стали похожи на две чёрные молнии.

Жанну словно языка лишили.

— А, ммм, — промычала она, — махнув тряпкой в сторону своего этажа.

— Чудесно, что ситуация разрешилась, не правда ли? — проговорила Александра Петровна, всё также вперив взгляд.

— Да! — выдавила против воли Жанка.

— Замечательно, — ответила соседка.

— Всего доброго.