Современный ансамбль Красной площади невозможно представить себе без Мавзолея, где в саркофаге покоится тело Владимира Ульянова. Его называли вождем мировой революции, террористом, даже антихристом. А Мавзолей Ленина смело можно отнести к самым загадочным сооружениям советского периода. Построенный за одну ночь и трижды переделанный, он продолжает напоминать москвичам и гостям столицы о строителях коммунизма, чьи времена, казалось бы, безвозвратно канули в прошлое…
Добавить в моё избранное
10 мин, 16 сек 5493
Проект «Мавзолей» Любопытно, но никто и никогда не пытался рассказать, кому именно пришла в голову идея выставить умершего вождя на всеобщее обозрение. Версия с тысячами писем трудящихся, которые просили увековечить тело Ильича, не выдерживает никакой критики. Скончался Ленин в Горках в 18:50 21 января, а в четыре часа утра скульптор Меркулов уже снял посмертную маску. В полдень патологоанатом Абрикосов приступил к бальзамированию тела, причем речь шла всего лишь об обычной обработке для сохранения внешнего вида покойного до траурной церемонии.
Все это время в Москве шли совещания — правящая элита определялась, какие распоряжения отдать насчет похорон. 25 января Президиум ЦИК СССР решил: захоронить Ленина у Кремлевской стены, а над могилой соорудить доступный для посещения временный склеп. Ни слова о письмах трудящихся, саркофагах и мавзолеях. С решением согласились 26 января на Втором съезде Советов.
То же самое сообщает и член «похоронной» комиссии Бонч-Бруевич: мол, решено использовать временное бальзамирование тела лишь для проведения церемонии прощания. Более того, секретарь Президиума ВЦИК Енукидзе официально заявлял, что из тела Ленина не собираются делать «мощи». Крупская и Ворошилов также открыто говорили о недопустимости подобного. Архитектор Щусев вспоминал, что получил экстренный заказ на проект именно временного траурного павильона в ночь с 23 на 24 января. И наконец, в 16 часов 27 января телеграфные агентства СССР передали: «Встаньте, товарищи, тело Ильича опускают в могилу».
Между тем уже 4 февраля Дзержинский (председатель «похоронной» комиссии) лично дал указание органам ОГПУ найти специалистов, способных обеспечить длительное сохранение тела Ленина. В результате 26 марта комиссия при Совнаркоме СССР поручила разработать технологию биохимику Збарскому. В помощь он взял патологоанатома Воробьева и прозектора Шабадаша. 26-27 марта под присмотром известного чекиста Блюмкина эта троица начала бальзамирование тела вождя.
Живее всех живых Именно так говорили и писали о Ленине в годы советской власти. Постепенно нелепая, по существу, фраза стала восприниматься как штамп. Но не скрывается ли за ней нечто большее?
26 мая делегаты XIII партсъезда посетили уже второй, тоже временный, деревянный Мавзолей. Брат Ленина, Дмитрий Ульянов, выйдя из усыпальницы, обронил: «Я сейчас ничего не могу сказать, я сильно взволнован. Он лежит таким, каким я его видел тотчас после смерти». И это несмотря на то, что еще 26 января профессор Абрикосов категорически не допускал возможность длительного сохранения тела, говоря о необратимом изменении тканей и пигментных пятнах. Вторил брату покойного и нарком здравоохранения Семашко: «Общий вид значительно улучшился по сравнению с тем, что наблюдалось перед бальзамированием, и в значительной мере приближается к виду недавно умерших».
Итак, большевики сделали то, чего не собирались делать, а именно: возвели Мавзолей, в котором покоились мощи вождя. И при этом свалили все на «письма трудящихся», следов которых, кстати, ни в одном архиве не обнаружено. Если решение «никаких мощей» принималось высшими органами власти СССР, то операция по бальзамированию основывалась на одном только распоряжении Дзержинского и молчаливом согласии всех остальных. Лишь Троцкий впоследствии вспоминал: «С похоронами заговорщики меня обманули».
Удивительна и скорость, с которой верхушка СССР провернула всю эту операцию — никто не растерялся, и каждый знал, что ему делать. А между тем к лету 1923 года здоровье Ленина, по отчетам докторов, шло на поправку. Как докладывала врачебная комиссия, высокопоставленный пациент «сможет вернуться к работе и политической жизни не позднее следующего лета». Да и Крупская еще в начале января 1924 года писала: «Ильич практически поправился». На самом деле возникает ощущение, что группа приближенных Ленина исподволь и за некоторое время до его кончины готовилась именно к такому ходу событий. Соратники даже выписали из Австрии профессора Каммерера, известного своими книгами «Омоложение и продление личной жизни» (1922) и «Смерть и бессмертие» (1923). Более того, медицинское заключение о смерти Ленина содержит диагноз склероз изнашивания. Такого диагноза нет нигде в медицинской литературе, зато он есть в книге Каммерера.
Зиккурат «красного фараона» Не менее интересна история собственно строительства Мавзолея. Очень необычен выбор архитектора. Щусев прославился еще до революции как автор проектов православных храмов. Он был на хорошем счету у императорской фамилии, дружил с известными мистиками и оккультистами. Возможно, большевиков привлек именно его опыт возведения культовых зданий, ведь погребальных сооружений Щусев не строил никогда.
Строительство при подробном рассмотрении больше напоминает не создание памятника, а научно-практический эксперимент. Мавзолей в первом варианте, установленный ко дню похорон, выглядел как куб, увенчанный трехступенчатой пирамидой.
Все это время в Москве шли совещания — правящая элита определялась, какие распоряжения отдать насчет похорон. 25 января Президиум ЦИК СССР решил: захоронить Ленина у Кремлевской стены, а над могилой соорудить доступный для посещения временный склеп. Ни слова о письмах трудящихся, саркофагах и мавзолеях. С решением согласились 26 января на Втором съезде Советов.
То же самое сообщает и член «похоронной» комиссии Бонч-Бруевич: мол, решено использовать временное бальзамирование тела лишь для проведения церемонии прощания. Более того, секретарь Президиума ВЦИК Енукидзе официально заявлял, что из тела Ленина не собираются делать «мощи». Крупская и Ворошилов также открыто говорили о недопустимости подобного. Архитектор Щусев вспоминал, что получил экстренный заказ на проект именно временного траурного павильона в ночь с 23 на 24 января. И наконец, в 16 часов 27 января телеграфные агентства СССР передали: «Встаньте, товарищи, тело Ильича опускают в могилу».
Между тем уже 4 февраля Дзержинский (председатель «похоронной» комиссии) лично дал указание органам ОГПУ найти специалистов, способных обеспечить длительное сохранение тела Ленина. В результате 26 марта комиссия при Совнаркоме СССР поручила разработать технологию биохимику Збарскому. В помощь он взял патологоанатома Воробьева и прозектора Шабадаша. 26-27 марта под присмотром известного чекиста Блюмкина эта троица начала бальзамирование тела вождя.
Живее всех живых Именно так говорили и писали о Ленине в годы советской власти. Постепенно нелепая, по существу, фраза стала восприниматься как штамп. Но не скрывается ли за ней нечто большее?
26 мая делегаты XIII партсъезда посетили уже второй, тоже временный, деревянный Мавзолей. Брат Ленина, Дмитрий Ульянов, выйдя из усыпальницы, обронил: «Я сейчас ничего не могу сказать, я сильно взволнован. Он лежит таким, каким я его видел тотчас после смерти». И это несмотря на то, что еще 26 января профессор Абрикосов категорически не допускал возможность длительного сохранения тела, говоря о необратимом изменении тканей и пигментных пятнах. Вторил брату покойного и нарком здравоохранения Семашко: «Общий вид значительно улучшился по сравнению с тем, что наблюдалось перед бальзамированием, и в значительной мере приближается к виду недавно умерших».
Итак, большевики сделали то, чего не собирались делать, а именно: возвели Мавзолей, в котором покоились мощи вождя. И при этом свалили все на «письма трудящихся», следов которых, кстати, ни в одном архиве не обнаружено. Если решение «никаких мощей» принималось высшими органами власти СССР, то операция по бальзамированию основывалась на одном только распоряжении Дзержинского и молчаливом согласии всех остальных. Лишь Троцкий впоследствии вспоминал: «С похоронами заговорщики меня обманули».
Удивительна и скорость, с которой верхушка СССР провернула всю эту операцию — никто не растерялся, и каждый знал, что ему делать. А между тем к лету 1923 года здоровье Ленина, по отчетам докторов, шло на поправку. Как докладывала врачебная комиссия, высокопоставленный пациент «сможет вернуться к работе и политической жизни не позднее следующего лета». Да и Крупская еще в начале января 1924 года писала: «Ильич практически поправился». На самом деле возникает ощущение, что группа приближенных Ленина исподволь и за некоторое время до его кончины готовилась именно к такому ходу событий. Соратники даже выписали из Австрии профессора Каммерера, известного своими книгами «Омоложение и продление личной жизни» (1922) и «Смерть и бессмертие» (1923). Более того, медицинское заключение о смерти Ленина содержит диагноз склероз изнашивания. Такого диагноза нет нигде в медицинской литературе, зато он есть в книге Каммерера.
Зиккурат «красного фараона» Не менее интересна история собственно строительства Мавзолея. Очень необычен выбор архитектора. Щусев прославился еще до революции как автор проектов православных храмов. Он был на хорошем счету у императорской фамилии, дружил с известными мистиками и оккультистами. Возможно, большевиков привлек именно его опыт возведения культовых зданий, ведь погребальных сооружений Щусев не строил никогда.
Строительство при подробном рассмотрении больше напоминает не создание памятника, а научно-практический эксперимент. Мавзолей в первом варианте, установленный ко дню похорон, выглядел как куб, увенчанный трехступенчатой пирамидой.
