В 2010 году мы с родителями переехали в коммунальную квартиру, точнее в комнату, которая раньше принадлежала моим прабабушке и прадедушке, а на данный момент она принадлежит их дочери — моей бабушке.
Добавить в моё избранное
5 мин, 9 сек 19459
Комната в коттедже, просторная, красивая, французский балкон, огромные окна, высокие красивейшие потолки, соседи писаные интеллигенты. (И чего их в коммуналку-то занесло? Вероятно, из-за красоты и чудной планировки нашего жилища.) В целом жили как одна большая семья. Комнату к переезду мы готовили — сделали ремонт, красивый потолок, заменили окна и так далее. Красота неописуемая, посреди комнаты красуется моё фортепиано. И вот мы переехали.
Лето. Словами красоту не описать просто. Открываешь ранним утром эти огромные окна — в комнату падает тень от сада, а через веточки пробиваются солнечные зайчики; соловьи поют, пахнет свежескошенной травой (раз в неделю пожилой мужчина с первого этажа ходил с бензокосилкой и скашивал газон, от нечего делать, видимо). В общем, рай на земле. Миниатюрные царские хоромы, по-другому и не скажешь.
Так как было лето, мои родители жили в загородном доме. Утром ехали на машине в город, сестру завозили в детский сад, вечером всё происходило в обратном направлении. Раза два в неделю мама прибегала ко мне, что-нибудь забирала или, наоборот, привозила, а затем уезжала обратно за город. Я в то время не работала абсолютно, жила на старательно скопленные сбережения в своё удовольствие, ездила загорать в местный санаторий на пляж (речь идёт о Тверской области), просиживала дни в интернете, гуляла с подругами, бегала по утрам с камерой, фотографировала и занималась всякой ерундой.
Единственное, что в моём мирке меня, собственно, скидывало с небес — это старый трельяж, который бабушка не разрешала выкинуть, так как он принадлежал её родителям. Ох, как он мне не нравился! Не люблю я антикварные вещицы, считаю, что в них слишком много чужой энергетики. А тем более, трельяж — три зеркала!), пусть там хоть родственники в седьмом колене, но всё же… Всё началось со сновидения. Снилось мне, что стою я у этого трельяжа, расчёсываюсь, и вдруг замечаю, что моё отражение злобно надо мной посмеивается.
Когда проснулась, ну, думаю, нафиг такие сны, ничего особенного. Связала я такую паранормальную активность своего мозга с недавней травмой ноги, было много крови, а моя психика не в состоянии такое спокойно переживать, вот и снится бредятина на нервной почве. Но, вопреки всему, почему-то мне дико захотелось, чтобы этого зеркала не было в моей комнате. На ночь я начала закрывать створки этого чудо-предмета меблировки и накидывать сверху какую-нибудь тряпку, типа покрывала со своей кровати.
В первую же ночь я подскочила с диким криком, кто-то мне прям в ухо сказал: «Открой!», я слышала это настолько явно, настолько живо, что не было ни секунды, когда я бы усомнилась в правдоподобности происшедшего. Голос был тих, но отчётлив. В ту ночь я не спала, сидела на кровати при включённом свете. Утром несмотря на дикое желание вырубиться хоть на полу, оделась и пошла заниматься привычным утренним бегом, плюнув на камеру и прочее. Мне хотелось сбежать из этого места, которое больше совсем не казалось мне земным раем.
Но вернуться всё-таки пришлось, и первое, что я сделала, это взяла папины инструменты и пошла откручивать зеркала от тумбы, чтобы переставить в коридор всю эту махину, так как целиком мне просто было не сдвинуть её с места. Через минут 40 дело было сделано. Я открыла створки и протёрла все зеркала (практически с закрытыми глазами — от греха подальше).
прошла неделя или две с последних событий. Всё было тихо, никто больше меня не трогал и спала я замечательно. Когда рассказала родителям, они повертели пальцем у виска и предложили полечиться. В шутку, конечно. Подобная реакция родителей на одержимых детей весьма распространена.
Я начала даже забывать об этом. Но не тут-то было.
Соседка снизу, по совместительству моя подруга и мать тройняшек, пришла с утра на чай, как обычно меня разбудив. С дружеским возмущением, с добродушным таким возмущением, как ей присуще, она мне заявляет: «Родная, если ты ещё раз устроишь ночью такие скачки по коридору, я сломаю тебе ноги, дети всю ночь не спали». Вот тут-то я и опустилась на свою пятую точку в полнейшем шоке. Соседи по квартире ещё в конце мая уехали на другой конец страны к родным отдыхать (они так уезжают на три месяца каждое лето, мать у них преподаватель начальных классов, дети — школьники, поэтому летом свободны), а я-то СПАЛА.
Я спросила, где был топот, она повторила, что исключительно в коридоре, куда я и выставила злополучное наследство. Пришлось мне Настьке всё рассказать в подробностях, на что она ответила, что у самой были подобные проблемы в этом доме. Не буду вдаваться в подробности.
Время теперь я проводила исключительно у Насти, боясь выходить в одиночку даже покурить в подъезд, а ночевала у себя только в присутствии подруги, которая боялась не меньше моего. Моя квартира казалась мне сущим адом, я ненавидела её всеми фибрами души. Моё нахождение в ней было мукой, самочувствие было ужасное. Было понятно одно: что-то угнетает меня, вгоняет в депрессию.
Лето. Словами красоту не описать просто. Открываешь ранним утром эти огромные окна — в комнату падает тень от сада, а через веточки пробиваются солнечные зайчики; соловьи поют, пахнет свежескошенной травой (раз в неделю пожилой мужчина с первого этажа ходил с бензокосилкой и скашивал газон, от нечего делать, видимо). В общем, рай на земле. Миниатюрные царские хоромы, по-другому и не скажешь.
Так как было лето, мои родители жили в загородном доме. Утром ехали на машине в город, сестру завозили в детский сад, вечером всё происходило в обратном направлении. Раза два в неделю мама прибегала ко мне, что-нибудь забирала или, наоборот, привозила, а затем уезжала обратно за город. Я в то время не работала абсолютно, жила на старательно скопленные сбережения в своё удовольствие, ездила загорать в местный санаторий на пляж (речь идёт о Тверской области), просиживала дни в интернете, гуляла с подругами, бегала по утрам с камерой, фотографировала и занималась всякой ерундой.
Единственное, что в моём мирке меня, собственно, скидывало с небес — это старый трельяж, который бабушка не разрешала выкинуть, так как он принадлежал её родителям. Ох, как он мне не нравился! Не люблю я антикварные вещицы, считаю, что в них слишком много чужой энергетики. А тем более, трельяж — три зеркала!), пусть там хоть родственники в седьмом колене, но всё же… Всё началось со сновидения. Снилось мне, что стою я у этого трельяжа, расчёсываюсь, и вдруг замечаю, что моё отражение злобно надо мной посмеивается.
Когда проснулась, ну, думаю, нафиг такие сны, ничего особенного. Связала я такую паранормальную активность своего мозга с недавней травмой ноги, было много крови, а моя психика не в состоянии такое спокойно переживать, вот и снится бредятина на нервной почве. Но, вопреки всему, почему-то мне дико захотелось, чтобы этого зеркала не было в моей комнате. На ночь я начала закрывать створки этого чудо-предмета меблировки и накидывать сверху какую-нибудь тряпку, типа покрывала со своей кровати.
В первую же ночь я подскочила с диким криком, кто-то мне прям в ухо сказал: «Открой!», я слышала это настолько явно, настолько живо, что не было ни секунды, когда я бы усомнилась в правдоподобности происшедшего. Голос был тих, но отчётлив. В ту ночь я не спала, сидела на кровати при включённом свете. Утром несмотря на дикое желание вырубиться хоть на полу, оделась и пошла заниматься привычным утренним бегом, плюнув на камеру и прочее. Мне хотелось сбежать из этого места, которое больше совсем не казалось мне земным раем.
Но вернуться всё-таки пришлось, и первое, что я сделала, это взяла папины инструменты и пошла откручивать зеркала от тумбы, чтобы переставить в коридор всю эту махину, так как целиком мне просто было не сдвинуть её с места. Через минут 40 дело было сделано. Я открыла створки и протёрла все зеркала (практически с закрытыми глазами — от греха подальше).
прошла неделя или две с последних событий. Всё было тихо, никто больше меня не трогал и спала я замечательно. Когда рассказала родителям, они повертели пальцем у виска и предложили полечиться. В шутку, конечно. Подобная реакция родителей на одержимых детей весьма распространена.
Я начала даже забывать об этом. Но не тут-то было.
Соседка снизу, по совместительству моя подруга и мать тройняшек, пришла с утра на чай, как обычно меня разбудив. С дружеским возмущением, с добродушным таким возмущением, как ей присуще, она мне заявляет: «Родная, если ты ещё раз устроишь ночью такие скачки по коридору, я сломаю тебе ноги, дети всю ночь не спали». Вот тут-то я и опустилась на свою пятую точку в полнейшем шоке. Соседи по квартире ещё в конце мая уехали на другой конец страны к родным отдыхать (они так уезжают на три месяца каждое лето, мать у них преподаватель начальных классов, дети — школьники, поэтому летом свободны), а я-то СПАЛА.
Я спросила, где был топот, она повторила, что исключительно в коридоре, куда я и выставила злополучное наследство. Пришлось мне Настьке всё рассказать в подробностях, на что она ответила, что у самой были подобные проблемы в этом доме. Не буду вдаваться в подробности.
Время теперь я проводила исключительно у Насти, боясь выходить в одиночку даже покурить в подъезд, а ночевала у себя только в присутствии подруги, которая боялась не меньше моего. Моя квартира казалась мне сущим адом, я ненавидела её всеми фибрами души. Моё нахождение в ней было мукой, самочувствие было ужасное. Было понятно одно: что-то угнетает меня, вгоняет в депрессию.
